Дневник. Том IV. 1862. Душеполезные наставления. Познай самого себя

† Жизнь наша — детская игра, только не невинная, а греховная, потому что при зрелом уме и познании цели своей жизни мы небрежем об этой цели, а занимаемся делами пустыми, бесцельными. Итак, жизнь наша — детская, неизвинительная игра: мы забавляемся пищею и питием, лакомясь ею, вместо того чтобы употреблять ее только для необходимого питания тела и поддержания телесной жизни; мы забавляемся одеждами, вместо того чтобы только прилично и предохранительно от стихий прикрывать ими свое тело. Мы забавляемся сребром и златом, любуясь им в сокровищницах или употребляя его на предметы роскоши и удовольствий, вместо того чтобы употреблять его на нужды и избытки разделять нуждающимся. Мы забавляемся своими жилищами и многоразличною в них утварью, богато и изысканно украшая их, вместо того чтобы иметь только прочный и приличный кров, защищающий нас от вредного действия стихий и необходимые и приличные для домашнего употребления вещи; мы забавляемся своими душевными дарованиями — умом, воображением, словом, употребляя их только на служение греху и суете мира сего, на служение земному и тленному, вместо того чтобы употреблять их на служение Богу, на познание Его, Премудрого Творца всякой твари, на молитву, моления, прошения, благодарение (1 Тим. 2, 1) и славословие и на оказание взаимной любви и почтения, и только отчасти — на служение миру сему, имеющему некогда совершенно прейти (Ср.: Мк. 13, 31); мы забавляемся своими познаниями о мирской суете и губим на приобретение их драгоценнейшее время, данное для приготовления к вечности. Мы нередко забавляемся своею должностию, своими обязанностями, легкомысленно и нерадиво и неправедно исполняя их и употребляя их для своих корыстных, земных видов, Мы забавляемся хорошими лицами человеческими или прекрасным и слабым полом и употребляем их часто для игры своих страстей; мы забавляемся временем, которым надобно было мудро пользоваться для искупления им вечности, употребляя его на игры и разные удовольствия; мы забавляемся, наконец, сами собою, делая из себя какие–то кумиры, пред которыми сами преклоняемся и для которых ищем поклонения других. — Кто достаточно опишет и оплачет наше окаянство, нашу великую, громадную суету, наше великое бедствие, в которое мы сами себя добровольно ввергаем? — Какой мы ответ дадим Бессмертному Царю — Христу Богу нашему, грядущему во славе Отца Своего (Ср.: Мф. 16, 27) судити живым и мертвым [283]: объявити советы сердечныя (1 Кор. 4, 5) и принять ответ от нас о всяком слове и деле? О горе! Горе! Горе нам, носящим на себе имя Христово и не имеющим в себе нимало Духа Христова, носящим на себе имя Христово и не следующим учению Евангелия! Горе нам, нерадящим о толицем спасении (Ср.: Евр. 2, 3)! Горе нам, не имеющим христианской веры, упования и любви христианской! — Горе нам, возлюбившим настоящий век притворный, привременный и не радящим об улучении [284] того века, который следует за смертью тленного тела нашего, за этою плотскою завесою!

За все праздные звуки инструмента люди дадут ответ Богу в день суда (Ср.: Мф. 12, 36). Толицы суть роди гласов, и ни един их безгласен (Ср.: 1 Кор. 14, 10), то есть для возвещания славы Божией.

† По себе суди, как велик человек: Бог в нем пребывает и той в Бозе — так что в благочестивом христианине живет как бы не человек, а Сам Христос (живу же не ктому аз, но живет во мне Христос (Гал. 2, 20)), потому что вся душа делается Христовою, как железо в горящих угольях все делается огненным, как бы горящим углем, все огонь, все свет, все теплота.

† Если от одного слова учителя или начальника училища: «тише», — затихает вдруг множество учеников, то от одного слова Творца: «затихните», — обращенного к народам, не утихнут ли все народы? От слов: утихните, воды, утихните, исчезните, болезни, отойди, смерть, приди, жизнь или прейди мир и да не обрящется более место твое (Ср.: Пс. 36, 36), — не затихнут ли воды (рече морю: молчи, престани. И бысть тишина велия (Мк. 4, 39)), не утихнут ли, не прейдут ли болезни, не отдаст ли лсертв своих смерть? Не придет ли жизнь? Не прейдет ли мир? — (Первое небо и земля первая преидоста. Апокалипсис 21. (Откр. 21, 1.)) Воистину. Слава, слава, слава вседержаве Твоей, Господи!

— f В неделю расслабленного. Все мы настоящие расслабленные: не тридцать восемь лет (См.: Ип. 4, 5), а всю жизнь живем мы в расслаблении — в расслаблении то лукавства, легкомыслия, празднословия и смеха, то сомнения и маловерия, то лености и праздности, забав многоразличных и окаменепиаго нечувствия [285], то нетерпения и раздражительности, то ненависти, вражды, злобы и мстительности, то зависти, то сребролюбия и скупости, обмана, татьбы, лихоимства, то плотоугодия различного, пресыщения и пиянства, и любо деяния, то гордости и высокомерия, честолюбия и тщеславия, то малодушия, печали и уныния, страха и отчаяния, то неправды мздоимства, неправедной клятвы, лжи и обмана, то человекоуго дня и человеконадояпия, то ложного стыда, невнимания к молитве, к Богослужению, к Таинствам, к святым праздникам и к священным временам постов, то ропота и хулы па Бога, то кощунства над святыней. — Все мы расслабленные, потому что не имеем в себе, по причине удаления от Бога и пристрастия к земному, крепости душевной, крепости веры, упования и добродетели, юже подает Бог (1 Пет. 4, 11). — Все мы расслабленные, потому что в сердцах наших царствует более диавол, который есть чистое бессилие для всякого добра и великая сила для всякого зла (како вы можете добро глаголати, зли суще? — От избытка бо сердца уста глаголют (Мф. 12, 34)). Итак, Кто же крепость наша? — Крепость моя Господь. Возлюблю Тя, Господи, — Крепосте моя! Господь утверждение мое, и прибежище мое (Пс. 17, 2–3). Вот к Кому обратитесь за искуплением, все расслабленные душами во грехах всяческих [286].

† К преподаванию Закона Божия надо приготовиться ничем не меньше как и к совершению Таинства, ибо обучение есть тоже Божие таинство. — Преподавать надо от всего сердца, со всем усердием, как стараемся молиться от всего сердца. Мы должны помнить, что мы только споспешники единого Учителя — Господа. Мы только говорим: Он внутренно учит Сам. Блюдем, да не презрим и еди наго от малых сих: ибо в каждом малютке Господь, у каждого Ангел небесный выну видит на небесех лице Отца Небеснаго (Ср.: Мф. 18, 10).

† Одна из немощей человеческого духа — косность в вере и леность к познанию истины, особенно истин веры и благочестия. Чему всего коснее и ленивее обучаются юноши и даже взрослые и старцы? — Истинам веры и благочестия. Об этом свидетельствуют бесчисленные опыты.

† Чтоб ты почитал и любил всякого человека и не гордился, не надмевался пред кем–либо, Премудрый Господь дал всякому человеку свои преимущества — естественные и благодатные, из коих многих нет у тебя. Таким образом, каждый из пас невольно должен признаться в той или другой немощи и — смириться пред Богом и людьми.

† Господи! Ты Сам рек пречистыми устами Твоими: будите убо вы совершены, якоже Отец ваш Небесный совершен есть (Мф. 5, 48). Хочу быть совершенным. Буди убо Ты для меня всякое совершенство. Ибо Ты же рекл еси: без Мене не можете пгворити ничесоже (Ин. 15, 5).

† Все молитвы предполагают великую бедность и нищету нашего падшего естества; они предполагают также, что Господь есть приснотекущий Источник [287] всякого совершенства, всякого блага, что Он есть наше Сокровище неистощимое [288]. Надо и самым делом иметь на молитве и во всякое время нищету духа. Блажепи нищии духом (Мф. 5, 3).