Мама, я живой! Слово к матерям и отцам

Потому что теперь, когда открыты двери десятков тысяч храмов, к этим дверям струятся лишь тоненькие ручейки из моря русского народа. А реки из этого моря текут к иным дверям: к дверям ресторанов, баров, казино, дискотек, секс–шопов, к дверям абортариев…

Если так будет продолжаться и далее — от моря русского народа скоро останется лужа. Если русские люди будут продолжать вымирать и далее теми же темпами, как начали вымирать в 90–е годы, — в XXI веке они станут национальным меньшинством в своей собственной стране, в которой сейчас составляют большинство…

Мы теперь, когда можно открыто и безбоязненно жить с Богом, зажили еще более безбожно, чем в «безбожные» времена.

Удивляться надо не тому, что «жить стало хуже», а тому, что мы еще вообще живы — при всех–то наших «программах полового воспитания в школах», алкоголизме, гомосексуализме, лесбийской любви, проституции, наркомании, токсикомании и прочих мерзостях, из которых наимерзостнейшая, конечно же, массовая бойня собственных наших не успевших родиться детей…

И при всем этом — мы еще живы!

Вот чему следует изумляться безмерно — долготерпению Божию!

Оправдания не помогут!

Женщины! Наши жены, сестры, матери!

Скиньте, отбросьте пелену обтекаемых слов.

Когда Вам в женской консультации предложат: «Не хотите ли Вы восстановить менструальный цикл? Если да, то распишитесь о своем согласии на эту процедуру», — поймите, что за этим стоит не удаление «органической ткани», или «скопления клеток», или «комочка». Этот комочек — родные Ваши сыночек или дочурка, и Вам предлагают убить дитя методом раздирания на части или сдирания кожи в соляном растворе…

Врачи!

Вы — врачи или палачи?! Будьте честны, расскажите своим пациенткам обо всем, что ожидает их во время аборта и после него.

Найдете ли вы после этого женщину, которая согласится на такую «процедуру»?

Только называйте вещи своими именами: ребенка — ребенком, а не «продуктом беременности»; убийство — убийством, а не «восстановлением менструального цикла» и т. д.

Расскажите обо всех осложнениях после аборта: о воспалительных и инфекционных заболеваниях, о том, что легальность аборта вовсе не делает его безопасным. И тем более не снимает отвественности перед Богом.

При аборте может развиться кровотечение. Если под рукой врача не оказывается необходимого количества донорской крови — смерть неизбежна. Но причиной смерти называется потеря крови, а не аборт.

Иногда и донорская кровь не предотвращает смерть, а лишь отдаляет ее. Например, после переливания крови женщина заболевает сывороточным гепатитом и через несколько месяцев умирает. Диагноз ставят — гепатит. Но действительная причина смерти — аборт.

Прободение матки может привести к тазовому абсцессу, сепсису и смерти. В официальном отчете о причине смерти укажут абсцесс матки и заражение крови, истинная же причина — аборт.

Когда врач кюреткой соскребает слишком глубокий слой слизистой оболочки матки в местах соединения ее с маточными трубами, то образуется рубец и часто — непроходимость маточных труб. Если непроходимость полная — женщина остается на всю жизнь безплодной. При частичной непроходимости — мужское семя может проникнуть в трубу и оплодотворить женскую половую клетку. Однако эта оплодотворенная клетка из–за рубцовоспаечного процесса в маточной трубе не может вовремя попасть в полость матки, и беременность начинает развиваться не в матке, а в трубе. Если это вовремя не заметить, следует разрыв трубы со смертельным исходом. Причиной смерти будет названа внематочная беременность, но истинная причина — аборт.

Врачи!

Расскажите своим пациенткам обо всем этом и многом другом, что вы знаете лучше других: во сколько раз возрастет у женщины вероятность выкидышей и преждевременных родов при следующих беременностях, как отразится убийство этого их ребенка на здоровье их будущих детей — если они будут.

А может быть — больше уже детей у них не будет.

И об этом расскажите.

Может быть, ребеночек, которого вы сейчас собираетесь убить, окажется их единственным. И никогда они не познают безмерного материнского счастья прижать к груди теплое, родное, маленькое дитя, увидеть его доверчивые, широко открытые глаза, услышать детский лепет и, среди этого лепета, первое слово: «ма–ма»…

Дайте этой маме посмотреть, как бьется сердце ее малыша, врачи! Вы ведь знаете, что при современных методах ультразвукового исследования, это можно сделать на седьмой неделе беременности, когда малышу нет еще и двух месяцев!..

Если и после всего этого найдется такая «мамаша», которая будет продолжать настаивать на аборте…

Что делать тогда?..

И тут есть выход без убийства: такой «маме» надо дать твердые гарантии, что она не будет иметь ребенка, если не хочет — пусть родит и отдаст в детский дом. Не желаешь воспитывать сама — воспитают другие.

Только не убивай!

Зачем Вы нас четвертовали?

Врачи!

Ваше призвание — спасать жизнь!

Каким образом смысл вашей профессии перевернулся с ног на голову, и вы стали творить прямо противоположное — губить жизнь?! Губить зверски, как не снилось никаким палачам?

А ведь на Страшном Суде ответ за этих убиенных детей будут держать не только их мамы и папы. Эти дети и вас спросят: «Зачем вы нас четвертовали, отрывали руки, ноги?..»

Тогда и обнаружится вся дикость и вопиющая легкомысленность наших сегодняшних «оправданий» и «самоизвинений»:

— надо было закончить институт;

— не хотелось «плодить нищету»;

— ребеночек мог родиться больным;

— мать могла при родах умереть…

Надо тебе закончить институт — закончи, а потом вступай в брак и рожай детей.

Не хочешь плодить нищету — не плоди, живи целомудренно. Но если не устояла и зачался младенчик — зачем его убивать?..

Врачи находят, что ребенок может родиться больным?

Но ведь врачи, случается, ошибаются. Пусть родится — если и впрямь окажется больным, тогда и убьешь…

Новорожденного жалко?

Почему же нерожденного, еще более маленького и беззащитного, не жалко?

И еще. Если болезнь — достаточная причина, чтобы убить человека, давайте тогда поубиваем всех больных. Особенно, безнадежных — в первую очередь. Они–то точно и сами мучаются и нам столько хлопот доставляют.

Если можно убивать детей, которые еще только предположительно могут оказаться больными — этих и подавно следует убить.

Еще повод для аборта: роды в некоторых случаях ставят под угрозу здоровье, а то и жизнь матери…

Птица уводит лису от гнезда, рискуя жизнью; люди на войне спасают других, рискуя собственной жизнью.

Почему же мать не может рискнуть жизнью, спасая свое родное дитя?

Она же — мать!

Умрет?..

А если сделает аборт — не умрет?

Если умрет, спасая своего ребенка, так за такое самопожертвование скорее всего сподобится рая.

А если умрет детоубийцей — где окажется?..

Ведь тогда, когда поглядит в глаза своему убиенному чаду — проклянет тот час, в который решила жить дальше ценой его мучительной казни…

Впрочем, этот повод для аборта, конечно, наиболее серьезный и уважительный.

Насильственно требовать от всех женщин героизма нельзя. Особенно от тех женщин, которые не верят в существование загробного мира.

Если есть серьезная угроза для жизни матери, надо оставить за ней право выбора — чью жизнь спасать: свою или ребенка.

Я как верующий христианин, как священник, убежден, что она рано или поздно горько пожалеет, если выберет свою жизнь.