Остановитесь на путях ваших... (записки тюремного священника)

Я не собирался сначала говорить о взаимоотношениях с другими конфессиями в условиях лагеря и тюрьмы. Но после состоявшегося разговора, начатого заключенными, понял, что об этом нельзя умолчать.

Первое, что необходимо отметить, — это то, что ряд религиозных организаций пытаются выступать от имени Русской Православной Церкви. От ее имени в Бутырскую тюрьму проник небезвредный богородичник «о. Стефан». Он быстро, не преподав крещаемым ни елеопомазания, ни миропомазания, окрестил несколько человек и раздал брошюрки, издаваемые «Богородичным центром», которые своим содержанием сильно смутили заключенных, — за разъяснением они обратились ко мне. Пришлось тут же экспромтом в камере провести беседу об этой еретической антицерковной группировке [25].

Великое смущение он вызвал и в женской камере. Они приняли его как православного священника, но слова его и поведение вызвали в арестантках глубокое смущение. Он набросился на одну женщину и, указуя перстом, заявил: «Ты сатана», — и, растопырив пальцы, сказал другой: «В тебе двенадцать бесов». Обращаясь ко всем с поучением, он сказал: «Что вы молитесь о своих радостях, вы должны их ненавидеть, как все земное, все ваши несчастия происходят от ваших радостей». После его посещения женщины в камере не могли, по их словам, три дня прийти в себя. Они в простоте душевной считали, что религия учит «чти отца твоего и матерь твою», а тут «православный священник» учит «ненавидь родителей твоих». «Я преступница, грешница, но неужели я сатана, — я хочу к Богу». И в этой камере пришлось вести беседу о «Богородичном центре» и подчеркивать, что никакого отношения ни к Православию, ни даже к католичеству он не имеет.

В тюрьму под видом представителя Русской Православной Церкви пытался проникнуть некто Потемкин, бывший уголовник, сидевший в Бутырках. Как считают сотрудники тюрьмы, хотел установить контакты с сидящими там уголовниками.

В Бутырки рвется «епископ Никон» — «истинный православный христианин» [26].

Он не афишировал свое различие с Русской Православной Церковью, возглавляемой Московским Патриархом. Ему 32 года. По имеющимся данным, у него в Москве 110–200 сторонников. Он настаивал, чтобы его провели в храм. Ему предложили связаться со мною. Состоялся телефонный разговор (он звонил мне в Отдел Патриархии). Он требовал, чтобы я, как рядовой иерей, подчинился указаниям «его преосвященства» и учитывал иерархическую дистанцию между нами. И не мое дело интересоваться, кем и когда проведена его хиротония во епископы.

Следующий раз он пришел с двумя лицами, имеющими священнические кресты, одним из них был уже известный нам Потемкин. Он требовал, чтобы ему открыли храм для богослужения. Ему объяснили, что храм на кодовом замке, а код знает отец Глеб. Он пообещал устроить скандал в прессе и поносил меня как диктатора у начальника управления следственных изоляторов и исправительно-трудовых учреждений генерала Ю.Н. Калинина. По иному поводу были объяснения между генералом Калининым и начальником тюрьмы полковником Г.Н. Орешкиным.

Под видом приглашения в тюрьму (по просьбе заключенного) православного священника была предпринята попытка провести нелегальное свидание подследственного с родителем.

Все это вынудило Патриархию направить начальнику тюрьмы письмо, в котором указывается, что единственным официальным представителем Русской Православной Церкви в Бутырской тюрьме является автор этих строк [27], и посещать тюрьму от имени этой Церкви могут лишь лица, рекомендованные им. Отклонения от этого требования приводили к чрезвычайным происшествиям.

По просьбе одного арестованного в Бутырскую тюрьму приходил представитель Зарубежной Русской Православной Церкви. После этого в одной из камер начались горячие разговоры и споры в поддержку Васильевской «Памяти» и создания боевых отрядов, в осуждение РПЦ, которая-де сотрудничала раньше с коммунистами, а теперь с демократами, и все ее священники и тем более архиереи — сотрудники КГБ.

Довольно активно за Бутырскую тюрьму взялась Армия спасения, основанная методистским проповедником У. Бутсом в 1865 г. и реорганизованная по военному образцу в 1965 г. Они ходят лишь в хозобслугу, но раздают по камерам Евангелия и литературу неправославного содержания. Посещают Бутырки и другие протестанты. Армия спасения появилась здесь в середине 1992 г. — и о первом посещении ею тюрьмы знала вся Америка. А православные к тому времени ходили сюда больше полугода, служили Литургии, но никаких сообщений об этом ни в нашей, ни в зарубежной прессе не было.

Протестантские организации, как правило, стараются обежать множество камер, передать Евангелия, Библию и протестантские книги, ведут антиправославную пропаганду. Пытались крестить. Просто без молитв покропят водою и говорят: «Ты крещена». После такого крещения арестованная идет, ничего не смущаясь, на исповедь и желает причаститься Святых Даров в православном тюремном храме.

Православными в Бутырской тюрьме становятся. Не знаю случаев перехода в иные конфессии, но развитие скепсиса после посещения инославных чувствуется. «Где же ваша истина, когда вы между собой не можете договориться», — примерно таково настроение от визитов протестантов. Сплошь и рядом миссионеры-иностранцы отталкивают своим самодовольным видом, незнанием русской литературы и быта и огромным чувством превосходства над заключенными и всем русским. Православие для них — религия варваров. Одним словом, в тюрьме приходится сталкиваться со всеми трудностями, которые встречаются в миру.

Проповедь христианства в России возможна только через Православие. Здесь человека окружает православная культура, православные храмы; православный проповедник может сказать: «Помнишь, как молилась твоя бабушка?» — и многие в тюрьме, как и в миру, вспоминают своих православных предков. И для заключенных как для рядовых мирян нужна массовая литература, разъясняющая различия между Православием и другими конфессиями.

Вопрос о соотношении конфессиональной проповеди в тюрьме может быть разрешен следующим образом. Москва — каноническая территория Русской Православной Церкви, основная масса заключенных — люди православные или тянущиеся к Православию, в тюрьме более двух веков стоит православный храм, который может принадлежать только Русской Православной Церкви. Только ей может принадлежать и право свободного посещения камер во избежание столкновений в камерах на религиозной почве.

Вместе с тем необходимо, чтобы люди любых конфессий и вероисповеданий могли бы призвать своего служителя или проповедника и иметь с ним беседу в специально отведенном помещении — молитвенной комнате.

«Истинно православные христиане» пытаются предложить закон, по которому тюрьмы могли бы посещать члены любой зарегистрированной религиозной организации при любой их численности. Это нереально, если учитывать специфику спецучреждений: никаких тюремных кадров не хватит для сопровождения каждой организации и религиозной группы по тюремным коридорам и камерам. Кроме того, это создаст предпосылки для проникновения в тюрьмы уголовных элементов для установления связей между преступниками, находящимися в тюрьме, и единомышленниками на воле. Не случайно инициатива такого закона принадлежит уже упоминавшемуся Потемкину. Проповедь в тюрьмах должна находиться под контролем и проводиться с благословения официально зарегистрированных религиозных центров не ниже областного уровня или крупных известных монастырей типа Свято-Троицкой Сергиевой Лавры.

Несомненно, что в ближайшее время попытки уголовников проникнуть в тюрьмы под видом религиозных деятелей будут усиливаться. Русская Православная Церковь не должна допускать, чтобы кто-либо пытался дискредитировать ее святое имя и авторитет.

XII