Аскетические творения

2. Сие же сказали мы не как не верующие в будущее Царствие, которое непременно придет в свои и неопределенные времена, но потому, что слово Господне содержит в себе ту же силу Царствия, составляя для верных [по Писанию] уповаемых извещение [163], обручение будущего наследия, начаток вечных благ, для неверных же и скверных — нестерпимое обличение безбожия. Посему [Господь] и говорит: «Покайтеся, приближися бо Царство Небесное». Итак, ежели слово слышащих только оное показывает должниками дела, совнося в сердце [вместе с собою] силу сказуемого, то чему подвергнемся мы, отвергшиеся прившедшей в нас силы не только слов, но и многих и великих благодеяний, и не только один талант, но и пять, и два сокрыв в земле телесно, злоупотребив благодеяния Господни; тогда как и бессловесные [прилично], будучи благодетельствуемы, повинуются руководящему их, сколько имеют к тому естественной силы. И в какой мере изменяется самая свирепость зверей чрез их послушание своему благодетелю, во столько-то мы преимущественно пред всеми животными, почтенные самовластием, оказались свирепее и неразумнее зверей. Ибо они с охотою сближаются друг с другом, а потому, когда и пасутся вместе, каждое довольствуется случившимся и без зависти оставляет другому то, что пред ним находится; мы же, предназначенные властвовать и господствовать над бессловесными, предпочли злобу естественным свойствам, так что и без всякой побудительной причины, понуждающей нас, оказываемся немилостивы и завистливы в отношении единоплеменных нам. Таковых-то, полагаю, Иоанн [Предтеча] именовал змеями, порождениями ехидны [164], обретшими в покаянии средства избежать будущего гнева, побуждая их сотворить и достойные оного плоды [165] и заповедав из двух одежд подать одну неимущему, и также в отношении снедей [166]. Если же прежде [познания] веры не разумевших должного за их несострадательность уподобил змеям, то согрешать без страха после получения веры, и ведения, и дарований было бы такое зло, которому не найдем и подобия.

3. И потому, оставив тайное, которое каждый имеет власть совершать мысленно, скажу лишь о том, что мы ухищряем, досадуя друг на друга, в особенности же против тех, которых считаем обидевшими нас, не обращаясь по Богу ни с малыми, ни с великими. Ибо над малоизвестными или беднейшими возносимся явно, желая обладать ими, как наемниками или рабами, и защищая свое благородство уже не о Христе, но по плоти и богатству. Итак, когда увидим, что согрешает кто-либо из высших нас, то, не смея обличить его, говорим случившимся при этом: «Ведь написано: „Прежде времени ничтоже судите, дондеже приидет Господь“ [167]». На смиренных же [низших], найдя какую-нибудь малую причину, тотчас нападаем, желая высказаться, и говорим: «Писано: „Согрешающаго пред всеми обличай“» [168]. И таким образом свидетельством Писания злонамеренно прикрываем свое лицемерие или злобу, а их как будто обличаем по Богу. Так мы поступаем с низшими себя; равносильных же нам за малые какие-либо вины тотчас отвращаемся, умышляя всякие козни в отмщение, и не прежде с ними примиряемся, пока не исполнится по нашему желанию. Ухватившись за такой предлог и радуясь как бы о благом, покрываем тем наше лукавство. После же того как отмстим и исполним свою злобу, тогда любовнее с ними беседуем, положив основанием второго любления бывшую победу чрез зло. Но необходимо, чтобы последующее дело было подобно основанию; и тот, кто хочет так побеждать, [непременно] опять станет искать раздора, потому что любление никогда не может пребыть у него без ссоры; раздору же всегда наследует ненависть, как говорит божественное Писание: «Ненависть воздвизает распрю» [169]. Недуг этот приключается тем, которые ищут первенства в славе и стяжаниях, как и начальнику (πρώτῳ) острова [приключилась] боль в животе (δυσεντέριον) [170]. Сей недуг и теперь блаженный Павел исцеляет, говоря: «Смиренномудрием друг друга честию больша себе творяще» [171]. Так-то мы расположены в отношении к низшим себя и равным. Лукавство же наше противу сильнейших, которое бывает сокровенно и многообразно, неудобно ни высказать, ни уразуметь, ибо мы обращаемся с высшими [хорошо] не во исполнение заповеди, ласкаясь лишь к тем, кого не можем обидеть, и завистливым глазом с прискорбием взираем на их благополучие, и не любим слышать даже и рассказа о благополучии их жизни; и, ласкательствуя им видом и мирными словами, в мыслях бываем расположены к ним совершенно противным образом, так что над нами исполняется сказанное: глаголющими мир с ближними своими, злая же в сердцах своих [172].

4. Сие сказали мы об увлекаемых неволею, желая показать, что произвольно согрешающие находятся еще вне [доброго пути] и неудобно преклоняются к покаянию. Ибо как можно сказать, что они грешат непроизвольно, когда они не хотят, для приобретения оставления грехов, исполнять слово святого Даниила: «Грехи твоя милостынями искупи и неправды твоя щедротами [убогих]» [173]?

Но, может быть, ты скажешь: «Я не имею денег, как ущедрю убогого?» Не имеешь денег, но имеешь хотения — отрекись от них и посредством их совершай благое. Не можешь благотворить рукою телесною? Благотвори правым произволением: аще согрешит к тебе брат твой, остави ему [174], по слову Господню; и это составит для тебя великую милостыню. Если мы ищем оставления грехов от Бога, то должны поступать так при всяком согрешении относительно каждого, дабы сбылось сказанное [в Евангелии]: «Отпущайте, и отпустится вам» [175]. Великое дело, если кто, имея деньги, подает убогим; миловать же ближних в согрешениях их [против нас] настолько больше для получения прощения грехов, насколько душа, по естеству своему, честнее тела. Если же мы, прося от Бога прощения [грехов] и многократно получив просимое, так что ради сего не претерпели здесь никакого зла, а ближних наших не хотим сделать участниками сего дара, то чрез сие самое мы уподобляемся оному лукавому рабу, который, получив от своего Владыки прощение долга — тьмы талант, ближнему своему, который был ему должен только сто пенязей, не простил; с коим и Господь, как бы судясь по закону, сказал: «Рабе лукавый, весь долг он отпустих тебе, понеже умолил Мя ecu; не подобаше ли и тебе помиловати клеврета твоего и простить ему долг, якоже и Аз тя помиловал?» И прогневався, сказано, предаде его мучителем, дондеже воздаст весь долг свой. И выводит из сего заключение, говоря: «Тако и Отец Мой Небесный сотворит вам, аще не отпустите кийждо брату своему от сердец ваших прегрешения их» [176]. По тому же самому и в другом месте обогатившихся от него различными благодеяниями и имеющих немилостивый и несострадательный нрав называет достойными сожаления, говоря: «Горе вам, богатым, яко восприемлете утешение ваше» [177]; ибо поистине богатство наше есть изобилие различных дарований, получаемых нами; горе же нам, что, умолив [Бога] и будучи неоднократно помилованы, мы сами, умоляемые иными, никого не помиловали, но восприемлем утешение наше.