Откровение Пресвятой Девы Марии (СИ)

Они пришли на лобное место. “Осия, смотри, ле­стница лежит, и посмотри сюда: вот мой крест. Сей­час я взберусь на него, ты же меня свяжи и приколо­ти гвоздями”. — “Я боюсь”. — “Не бойся. Я тебя не съем, ибо буду мертв”. Варавва взобрался. “Вяжи крепче”. — “Все сделано”. — “Начинай вбивать гвоз­ди”. Никогда в своей жизни Варавва так не орал. Казалось, что весь Иерусалим слышал его крик. Плачущий Осия спустился по лестнице на землю. “Варавва, прости меня, но не я, ты хотел этого”. Шло время, Варавва стонал: “Осия, Осия”. — “Да, Варав­ва”. — “Поднимись сюда и дай мне вина”. Выпив вино, Варавва опустил голову. “Ну что, ты уже ви­дишь Царствие Небесное?” — “Еще нет, но чув­ствую, что очень скоро увижу, ибо сердце болит и в голове все шумит”. — “Варавва, ты тоже через три дня воскреснешь?” — “Не знаю, Осия”. — “Смотри,

если воскреснешь, то приходи сразу ко мне. У меня осталось еще много вина. Ты меня слышишь, Варав­ва, Варавва, Варавва-а-а!”

Возвращаясь домой, Осия думал: “Солнце не по­меркло, не прогремел гром и не сверкнула молния, значит, Иисус был действительно Богом. Вот тебе на, но все равно через три дня буду ждать Варавву у себя дома”.

Субботний день был на исходе. Иосиф прибыл к склепу. “Что тебе нужно здесь?” — обратился один из стражников. “Да так, посмотреть хочу”. — “Уби­райся отсюда, ибо Антипа приказал никого не пус­кать сюда”. — “Да я-то и войти не хочу, просто по­сижу рядом со склепом”. — “Только отойди подаль­ше”. — “Хорошо, хорошо”.

Наступила ночь, ярко светили звезды, небо было необыкновенным. Стражники сидели у костра. “Слу­шай, иди сюда”. Иосиф подошел. “Пасхальный день наступает, на, испей вина. Иосиф, скажи нам, ты ве­ришь в то, что Иисус выйдет живым из этой моги­лы?” — “Если бы не верил, не пришел бы сюда”. — “Скажи, а нижнее белье не будет мокрым после того, как мы увидим его?” — “Не знаю, что вам и сказать, но уже немного осталось ждать”. — “Иосиф, посмот­ри на небо, видишь, вон там летит звезда. Да не туда смотри, а сюда”. — “Вижу”. — “Что бы то могло быть?” — “Мне неизвестно”. — “А интересно знать, как все получается, даже звезды начали передвигать­ся после смерти Иисуса. Возьми еще вина”. — “Нет, спасибо, я не хочу”. — “Ну, а мы выпьем. Смотри, когда мы будем пьяны, не забери тело Иисуса”. — “Зачем мне забирать Его? Оно нужно Отцу Иисуса, а не мне”.

— “Петр, очнись”. — “Что случилось, Иоанн?” — “Посмотри на небо, звезда летит”. — “Где?” — “Да вот, смотри сюда”. — Да нет, Иоанн, тебе показа­лось, давайте отдыхать. Завтрашний день должен обрадовать нас, ибо Наставник вернется к нам. От­дыхайте…”

— “Мать Мария, завтра мы снова увидим Иису­са?”— “Да, Давид. Не только увидим, но и говорить с Ним будем”. — “Мария”. — “Да, Я слушаю тебя, Корнилий”. — “Второй день люди не выходят из своих жилищ, можешь ли Ты мне объяснить: поче­му все так происходит?” — “Знаешь, Корнилий, Мне кажется, стыдно, да и совесть, собственные души не пускают их, ибо осознали, что натворили”. Я не знаю, почему так было, Я вела себя в эти дни как ни­когда. Я была спокойна и уверена в том, что все про­изойдет так, как и говорил Мой Сын.

“Давид, Иисус к нам вернется, но сразу уйдет туда, откуда и пришел, так что будь готов к Его встрече”. — “Мать Мария, я уже готов и не могу дождаться восхода солнца”.

“Иосиф, смотри, “луна” не на небе, а на земле находится, рядом с нами”. Иосиф открыл глаза. Дей­ствительно, вокруг было все освещено. Стражники стали кивать головами и немедля уснули. Иосиф же наблюдал за всем, но сон призывал к себе, веки смы­кались: выдержу, но увижу все. Из “луны” вышли Архангелы Михаил, Гавриил и Андрон. Одежды их блистали, а его все более клонило ко сну. “Господи, да что же здесь происходит?” Из шара вынесли стек­лянный сосуд. Глыба у входа в гроб Господен сама отошла в сторону, и все вышедшие из “луны” вош­ли в склеп. Иосиф лежал, можно сказать, в беспа­мятстве. “О, Господи, что же творится?” — он снова увидел, как из склепа вынесли тело Иисуса и поло­жили Его в стеклянный сосуд. “Нам нужно спешить, ведь скоро светает”. Такие слова услышал Иосиф. “Пусть двое останутся в склепе и обожгут все”. Двое Архангелов вошли в склеп, Иосиф из последних сил встал и начал смотреть. “Давай огнем обожжем все здесь, но хитон-плащаницу оставим целой”. Из их рук появились темно-синие лучи, и они обожгли весь склеп. Иосиф молчал, было страшно. И все же он решился: “Послушайте, Сыны Божьи, Иисус про­сил меня сохранить Его одежды”. Архангелы обер­нулись к Иосифу. “Возьми одеяния и сохрани, как заповедовал тебе Бог, и немедля уходи отсюда, нам нужно все здесь обработать, ибо энергия Бога, ко­торого убили люди, должна быть собрана воедино”. — “Да-да, я только соберу и сразу уйду”. Выйдя из склепа, Иосиф увидел спящих стражников и “луну”, которая уходила в Простор Небесный: “Господи, значит, все так, как говорил Ты, ибо сам видел все”.

Появлялись первые лучи солнца, Иосиф уносил заветную плащаницу. По дороге домой Иосиф встре­тил Давида. “Давид”. — “Что случилось, Иосиф?”— “Не поверишь, но я видел, видел, как все проис­ходило”. — “Что, Учитель жив?” — “Нет, Его тело было забрано “луной”. — “О, Господи, если “луной”, — то Он жив, и мы скоро Его увидим”. — “Давид, толь­ко молчи и не говори никому”. — “Да, Иосиф, пусть пока будет тайной, но не для всех”.

Наступил третий день. Рано утром Я, Магдали­на, Соломия собрались идти ко гробу. “Мария, мо­жет, Ты останешься здесь?” — “Нет, Магдалина, Я пойду с вами”. Подходя ко гробу Сына своего, Я увидела, что стражники спят. Камень, закрывавший вход в гроб, был отвален и лежал в стороне. У Меня забилось сердце, появился холодный пот. И вот мы вошли в склеп. Я потеряла сознание. “Мария, Ма­рия, очнись и смотри, Иисуса нет, и одеяния Его ис­чезли”. — “Мать Мария, встань”. Я открыла глаза, предо Мной стояли Архангелы, которых Я раньше видела в огненном шаре. “Встань и ступайте все до­мой. Сын Твой Иисус скоро навестит Тебя, Он жив и будет жить всегда, как Он и говорил. Ступайте и ждите Его”. Меня взяли под руки, и мы вышли из склепа. Воины очнулись и пустились наутек.

“Антипа, царь наш, прости нас. На нас снизош­ла неведомая сила, и мы уснули. Лишь одно точно помню: звезда кружила над нами, а тело Иисуса пропало неведомо куда”. — “Идиоты, зачем вы там сто­яли? Быстро мне колесницу”. Антипа ворвался к Пи­лату. “Понтий, ты слышал?” — “Что, землетрясе­ние?” — “Нет, тело Иисуса исчезло”. — “Не может быть”. — “Не может, не может быть… Но его нет в склепе”. — “Едем срочно туда”. Они вошли в склеп. Смотри, Понтий, даже одежда исчезла. О, Госпо­ди, неужели Ты и вправду воскрес?”

“Посмотрите и послушайте нас”. Они обернулись и мгновенно замерли, видя то, что пред ними яви­лось. “Вы, три земные, Иисус воскрес и скоро пред­станет пред вами, как истинный Бог и человек”.

— “Понтий, что со мной?” — “Не с тобой, а с нами. И я с точностью смогу сказать: нам не кажется, все происходит наяву. Идем быстрее отсюда”. Выйдя из склепа, Антипа упал, потеряв сознание. “Воины, по­могите мне погрузить его в колесницу”.

— “Мать Мария, слышала ли Ты?” — “Давид, сы­ночек ты Мой, не только слышала, но и видела”. — “Значит, брат мой Иисус жив?” — “Жив, Давид, жив”. — “Когда же Он к нам придет?” — “В любую минуту Он может появиться здесь, будет ждать его”. — “Будем ждать, Мать Мария”.

Антипа прибыл с Понтием во дворец. “Немед­ленно ко мне Сафаита! Понтий, не уходи”. Вернув­шиеся стражники были в ужасе. “Сафаита больше нет, он съеден”. — “Как съеден?” — “Не знаем, мо­жет, крысы”. — “Варавву, Варавву ко мне”. — “Да, но мы не можем и его доставить, он распят”. — “Но кем, ведь мы его отпустили”. — “Ирод, мы не веда­ем”. — “Да что же происходит? Неужели весь белый свет перевернулся?” — “Антипа, я уйду, мне не по себе”. — “Что, Понтий, совесть начинает трево­жить?” — “Да, именно она в данный момент меня начинает грызть, как червь яблоко”. — “Что ж, иди”.

Наступил новый день новой недели, пришел Петр с Учениками. “Мать Мария, ждали мы нашего Наставника, но Он не пришел к нам”. — “А вы, Петр, ко гробу сходите, посмотрите, что там”. — “Да что может быть там, тело нашего Учителя, таких тел очень много лежит в склепах”. — “Петр, говорю тебе, ступай и посмотри”. Впереди шел Петр, за ним — Ученики Иисуса. Каждый думал о своем и по-сво­ему, но когда они вошли в гроб, все их мысли переиначились. “Смотри, Петр, гробница пуста, нашего Учителя нет…” — “Да, Александр, я и сам вижу, а где же Он?”