Вечность (СИ)

— “Корнилий, как Мне это приятно слышать. Еще раз тебе большое материнское спасибо”.

РИМ. По улице города двигались три человека. Никто не подозревал, что они посланники Божьи — Петр, Павел и Варнава.

— “Павел, я впервые вижу такую красоту. Это не город, а волшебство”. — “Варнава, ты в чем-то прав, но истинная красота нас ждет только на небесах”.

— “Павел, Варнава, не отставайте, нам нужно спешить, ибо мы можем остаться без ночлега”. — “Хорошо, Петр”.

— “Петр, а будет ли Даврий рад нашему приходу?”

— “Не знаю, будет ли он рад, но я лично буду рад месту для отдыха, что он нам предоставит. Идемте, идемте”. — “Петр, но ведь вокруг все выглядит так интересно”. — “Мы здесь пробудем долгое время, так что увидите мно­гое”. — “Смотри, Петр, вот ведь и пятый холм, а дома Даврия не видно”. — “Но он же говорил, что дом его насаждениями закрыт. Может быть, тот дом, что виногра­дом укрыт?” — “Павел, ты не ошибся, стучи в дверь”. Он постучал. “Есть кто дома?” — “Входите”. — Дав­рий, мир дому твоему”. — “Боже, братья мои, как я рад. Проходите, ведь вы не в гостях, считайте, что вы у себя дома”. — “Спасибо тебе, Даврий”.

“Петр, извините меня, но самый первый вопрос будет у меня такой: как живет Мать Мария?” — “Пока нормально. Она у себя на дому принимает людей и, как может, старается им помочь”. — “И у Нее это получа­ется?” — “В какой-то степени да”. Даврий посмот­рел на Петра: “Петр, что с тобой?” — “Даврий, я устал и хочу отдохнуть”. — “Что же ты сразу не сказал, иди сюда, вот здесь и отдыхай. Павел, Варнава, а вы?” — “Даврий, нам хочется посмотреть город”. — “Так ведь уже поздно”. — “Ну и что”. — “Нет, в такой поздний час одних я вас не отпущу, а завтра, пожалуйста, може­те гулять, столько сколько захочется”. — “Даврий, но…”

— “Нет, нет с этого момента я отвечаю за вас”. — “Тогда мы будем отдыхать”. — “Вот и хорошо. При­ятных вам сновидений”.

ЮГ ФРАНЦИИ. ЛУГДУНЬ.

Окраина города. Антипа подошел к небольшому дому. Конечно, это не дворец, но жить можно. Он постучал: “Иродиада, Иродиада!” Дверь открылась: “Ан­типа, дорогой ты мой, у тебя все в порядке?” — “Как видишь, я еще жив. А где Соломия?” — “Не беспо­койся, она скоро придет”. — “Иродиада, я посмотрел со стороны на дом и сравнил его с нашим дворцом, но. судя по всему, я его заслужил”. — “Антипа, не думай об этом. Главное, что мы живы”. — “Я согласен с тобой, но это еще ни о чем не говорит. Думаю, что у нас все еще впереди”. — “Антипа, прошу тебя, не говори больше об этом, ибо мне страшно так будет жить”. — “А для меня страшно то, что я на протяжении не­скольких лет не смогу вернуться в Рим”. — “Антипа, как-нибудь обойдемся без Рима. Я рада, что мы снова вместе, и мне больше ничего не нужно. Скажи, а как дела у Понтия и Клавдии?” — “Точно так, как и у нас. Правда, я ему не сказал, где мы будем жить. Пусть все успокоится, и тогда я сообщу ему, хотя… зачем. Пусть будет так, как будет. Сколько раз я с ним ссо­рился и не хочу в конце дней своих вступать с ним снова в эти разногласия”.

РИМ. Даврий посмотрел на отдыхающих духов­ных братьев своих: “Носители добра и любви Божьей, вставайте. Солнце уже высоко, а вы еще нежитесь”.

— “Даврий, извини, но мы вчера очень устали”. — “Что ж, все уже позади. Трапеза готова, так что прошу к столу”. Даврий посмотрел на Павла. — “Вот после трапезы можете посмотреть город, а мне с Петром нужно поговорить”.

— “Павел, что так быстро?” — “Нет-нет, мы боль­ше не хотим”. — “Тогда ступайте, и вы действительно убедитесь в том, что Рим красивый город”. — Дав­рий, мы на это еще вчера обратили свое внимание”. Павел и Варнава, радостные, удалились.

— “Даврий, я хочу знать, как вообще римляне и высокопоставленные власти отнеслись к происшедше­му в Иерусалиме?” — “Понимаешь, Петр, отношение разное. Но меня беспокоит другое. Тиверий Иисуса признал как Бога, сенат же, во главе с Нероном, отвер­гает, и вот я боюсь, как бы чего-то не произошло имен­но между Тиверием и Нероном. Ибо вижу, что они между собой часто вступают в конфликты. Точно знаю, что друг друга они ненавидят, и, ежели Нерон придет к власти, то простым римлянам надолго придется за­быть об Иисусе Христе и Вере Его. Он ради власти пойдет на все, и будет много жертв, ведь от него уже пострадали невинные люди”. — “Даврий, а что ты решил?” — “О, Петр, что я могу решить, я обыкновен­ный следователь, а судя по всему, уже нет, ибо хочу оставить это занятие и уехать на Кипр. И там буду проповедовать Веру в Иисуса Христа. Это произойдет очень скоро. Дом же свой решил оставить вам, будете здесь жить. Думаю, что вы не зря прибыли в Рим”.

— “Да, Даврий, мне с Павлом и Варнавой придется здесь задержаться надолго. Будем среди людей вос­певать имя Иисуса, и другого пути у нас нет. Ибо все Божье должно осесть здесь”. — “Петр, вам будет очень трудно. Представь: Рим — город язычников и они всегда будут стоять у вас на пути”. — “Я понимаю, но ведь и сидеть нельзя сложа руки, ибо Иисусу мы обещали, что никакие трудности нас не остановят”. Беседа продолжалась еще долгое время.

В дом вошли Павел и Варнава. “Ну как вам город, понравился?” — “Даврий, это не то слово, это рай Бо­жий. Хотелось бы посмотреть еще на бой гладиаторов”.

— “На смерть, Павел, лучше не смотреть, ибо вы ее видели часто и предостаточно”. — “Что ж, ты прав”.

— “Петр, мы уже общались с некоторыми жите­лями Рима и проповедовали им о Боге”. — “И как они отреагировали?” — “Знаете, по-разному, но боль­шинство заинтересовалось, они просили встретиться с нами и чтобы мы побольше рассказали им об Иису­се”. — Вот и хорошо, Павел, дом у меня большой, мо­жете и вести здесь проповеди”. Петр посмотрел на Даврия: “А не боишься ли ты, что…” — “Нет, Петр, я не боюсь. И в дом без моего разрешения даже Кесарь не войдет”. — “Тогда, Павел, сегодня вечером ты с Варнавой пригласи сюда желающих, мы начнем свои духовные деяния”.

СЕНАТ. “Уважаемые члены сената, — обратил­ся Нерон, — вы знаете, что Тиверий Кесарь хотел провозгласить нищего пророка из Назарета Богом, и поэтому нам следует решить один вопрос: может ли Кесарь оставаться дальше у власти?” Большая полови­на членов сената была согласна с Тиверием, но боя­лась высказать пред Нероном, ибо знали, на что он способен. Поэтому все единогласно решили, что от Ти­верия нужно избавиться. Но как это сделать, никто не знал. А в голове Нерона уже формировались ужас­ные мысли. Он окончательно решил: “Я его отравлю или… И тогда восторжествует справедливость”.

“Боже, вот я и приближаюсь к Риму, скоро увижу Даврия”, — думал Корнилий. В доме у Даврия со­бралось очень много людей. Шел большой разговор. Вопросы сыпалась на Учеников Иисуса. Никто не заметил, как в дом вошел Корнилий. Найдя себе мес­то, он тихонько присел и внимательно слушал всех. Не заметил, когда и уснул.

— “Петр, смотри, это же Корнилий”. — “Да, дей­ствительно, он. Но как он здесь оказался? Вот чудо”.

— “Эй, воин Соломон, вставай!” — “Нет-нет, не тре­вожьте меня, я хочу спать”. — “Вставай, мы хотим знать, как ты оказался здесь?” — “На лошади я при­был сюда”. — “А мы-то думали, что ты с небес к нам снизошел”. — “Даврий, прости, мир дому твоему, и дай я тебя обниму”. Он обнял Даврия: “А где же люди, их здесь было так много?” — “Ты так можешь все проспать”. — “Нет, я уже в своем сознании. Сразу передаю вам низкий поклон от Матери Марии”. — “Как Она там?” — “Тоскует без вас, но находит силы, среди женщин Назарета Она проповедует о Боге на­шем. Я видел, как Ей трудно. Мне жалко Ее как женщину. Но уверен, Она выдержит все. Даврий, как мне тяжело было без тебя. Точно так, как тебе без твоей любимой”. — “Корнилий, ты остался в одной поре, но я рад тебе. Как там в Иерусалиме?” — “Все по-прежнему. Люди немного успокоились, синедрион пока не заседает. Они никак не могут опомниться от казни своих собратьев. То им урок, и, думаю, что они изменят свое отношение к людям. Как обидно за то, что они натворили”. — “Корнилий, обсудим все за столом. Прошу вас сюда”. — “Вот с этого и нужно было начинать”.