Иоанн Креститель-Человек "пустыни" (СИ)

“Мир дому вашему”. Захарий проснулся. “Елиза­вета!” — “О, Захарий, доброе утро”. — “А разве ночь прошла уже?” — Да, и Иуваль снова пришел к нам”.

— “Боже, да что же это такое. Иуваль, ты мне не дал досмотреть сон, где я встречался с родителями СВОИМИ”, — “Извини меня, сосед, но не видел ли ты там огненную колесницу?” — “Нет, ее я не видел”. — “А я не спал тогда, в ту ночь, но я видел ее”. — “Слушай, ты меня уже замучил своей увиденной ко­лесницей. И ежели снова увидишь ее, то наездников колесницы пригласи ко мне в гости”. — “Хорошо, я так и сделаю. Но не испугаешься ли ты наездников?”

— “Нет. Если я уже тебя не боюсь, то их никогда не испугаюсь. Все, Иуваль, мне нужно спешить на служ­бу”. — “Тогда, Захарий, я вечером к тебе зайду”. — “Прошу тебя, только не сегодня”. — “Хорошо, на днях я зайду к тебе”. “Иуваль, я буду очень рад Елизавета!”

— “Да, Захарий?” — “Я во сне громко не говорил ни с кем?” — “Да нет, я крепко спала”. — “Господи, да что же это происходит?” — “Захарий, не думай ни о чем, ибо тебе уже пора”.

Захарий вышел из дома. Моросил мелкий дождь. “Настроение очень скверное и дождь не кстати, как оно так получается, а еще службу вести. Как все трудно”.

“Захарий, я рядом с тобой”. Он остановился, по­смотрел вокруг: “Кто это со мной говорит?” — “Узна­ешь после, я приду к тебе”. — “Все. Значит, подходит моя жизнь к концу”, — подумал Захарий. “Нет. Заха­рий, это только началом будет в твоей жизни, ибо ты получил от Бога благодать”. — “На данный момент я ощущаю только прохладу и сырость дождя и больше ничего”, — ответил Захарий. “Я понимаю тебя, но благодать рядом с тобой”. — “Нет, нет, нужно спешить в Храм, ибо все может случиться, а я еще жить хочу”. Весь мокрый, он вбежал в Храм. Прихожане не узнали его, ибо вид у него был такой, что человек, знавший его многие лета, с трудом узнал бы его.

“Извините меня, уважаемые, но я, наверное, заболел”. — “Захарий, тогда ступай домой. Пусть молебен за тебя пове­дет Давид”. — “Спасибо, уважаемые, только поймите меня правильно”. И Захарий отправился домой. Он шел медленно. Дождь усиливался, но он не замечал этого каприза пого­ды. Он шел и думал, думал обо всем. О своей жизни прожи­той, о родителях своих. Захарий даже не заметил, когда вошел в свой дом.

“Захарий, что случилось?” — “Елизавета, я не знаю, что со мной творится и не могу понять: болен я или нет”. — “На, испей вина”. — “Елизавета, сколько можно его пить, я же назаринянин, да и не поможет оно мне. Смотри, если придет Иуваль, скажи ему, что я занемог”. — “Хорошо, я скажу, только прошу тебя, дорогой, не умирай”. — “Елизавета, с чего ты взяла, неужели я уже похож на покойника?” — “Нет, на него ты на похож, но вид у тебя очень плохой. Несколько дней назад ты выглядел лучше”. — “Я же тебе гово­рю, что и сам не могу понять, что со мной происходит”.

— “Захарий, я верю тебе, отдохни”. — “Елизавета, ты уверена, что это мне поможет?” — “Конечно, во сне ты успокоишься и наберешься сил”. — “Елизавета, мне сон приснился и не знаю, верить мне или нет этому сновидению. Во сне мать моя сказала мне, что у нас родится сын”. — “Боже праведный, Захарий, дай Бог, чтобы сон твой осуществился, и возрадуемся мы на старости лет”. — “Елизавета, будем надеяться”.

Наступило утро следующего дня. Захарий был а настроении, он чувствовал в себе огромный прилив сил. “Странно, сегодня день какой-то необыкновенный. Мне кажется, и солнце светит не так, как светило раньше”, — думал он.

“Елизавета!” — “Захарий, я слушаю тебя”. — “По­верь мне, дорогая, но я уже чувствую себя прекрасно”.

— “Захарий, благодари Бога и мой добрый харак­тер”. — “Я знал, что ты всегда меня понимала и понимаешь. Мне нужно идти”. — “Возвращайся, до­рогой, побыстрее и дай Бог, чтобы ты был всегда та­ким”. Он вышел из дома и направился к Храму. Не­много пройдя, он увидел идущего ему навстречу Иува­ля.

“Боже, проведи его стороной”, — и Захарий спря­тался за деревом. “Захарий, Захарий, тебе не плохо?”

— “Все-таки увидел. Нет, мне не плохо”. — “Ну и хорошо, а то я думал, что ты снова занемог. Конечно, стоять в тени под деревом намного лучше, чем париться под лучами солнца”.

“Я тоже так думаю”. — “Давай присядем и пого­ворим”. — “Нет, Иуваль, мне нужно спешить, а вече­ром приходи, и мы с тобой поговорим”. Иуваль по­смотрел на Захария. “Странный ты человек, Захарий, мне трудно тебя понять. То ты меня гонишь, то сам зовешь. Но я все равно приду”. И они разошлись в разные стороны.

Захарий вошел в Храм: “Мир вам всем, уважае­мые”. “Мир и тебе, Захарий. Как ты себя чувству­ешь?” — “Прекрасно. Не беспокойтесь за меня”, — и он приступил к своим обязанностям. Через некоторое время неведомая сила стала тянуть его в кадильницу. “Вот снова началось, но ведь я здоров. Что же это за сила меня так влечет?” — думал он. И вот он в ка­дильнице, где стоял приятный запах благовоний. Он осмотрелся вокруг, и вдруг пред ним появилось яркое свечение. Захарий в беспамятстве упал.

“Очнись и встань, очнись и встань”, — откуда-то издалека слышался голос. Придя в себя, он встал и увидел прямо перед собой человека в светящихся одеж­дах.

“Ты кто?” — “Я Архангел Гавриил и послан Все­вышним, дабы сообщить тебе благую весть”. — “И что же это за весть?” — “У тебя скоро родится сын и наречешь ты его Иоанном. И он, как Предтеча, пред Господом первый начнет благие деяния во славу Бо­жью”. — “Нет, этого не может быть, я не верю тебе”. — “Захарий, не гневи меня, ибо я могу наказать тебя. Я имею власть от Всевышнего”. — “Наказать, да что ты можешь мне сделать?” — “Прошу тебя еще раз: не гневи меня”. Захарий задумался: “Этот муж явился ко мне извне, раньше я его не знал и не видел никогда, то как же я могу верить ему? Нет, это, наверное, моя бо­лезнь сказывается”. — “Захарий, не думай так. Но ежели ты не поверишь мне, твоя настоящая болезнь ждет тебя впереди, а пока ты здоров, то должен верить мне. Ведь сколько лет подряд вы с Елизаветой проси­те Всевышнего, дабы он подарил вам сына. Господь вас услышал и послал меня оповестить вас об этом. Но я вижу лишь твое неверие, зачем тогда просил Бога об этом?” — “Гавриил, не верю я, и все. Можешь ли ты меня понять, что я не верю?” — “Тогда, Захарий, вини себя в этом, только самого себя”, — и Гавриил растворился в пространстве.

“Господи, что это было? Да и кто это был на са­мом деле предо мной?” — Он вышел из кадильницы. “Захарий, у тебя такой вид”. — “Давид, извини меня, скажи мне, ты не видел случайно, никто кроме меня не входил в кадильницу?” — “Да нет, ты же там был один”. — “Тогда мне это показалось”. — “Что ты имеешь в виду?” — “Нет, нет, ничего. Давид, мне нуж­но идти домой”. — “Я не против, иди, жалко мне тебя, Захарий, не могу я понять, что тебя беспокоит, но ду­маю…” — “Давид, не нужно об этом думать, ибо со временем все образуется”. — “Будем надеяться”. — “Будем, Давид, будем”.

Многие жители Палестины часто видели, как в небесах парила огненная колесница, которая ярко све­тилась и переливалась всеми цветами радуги. Никто не знал, что это такое и не ведал, зачем она появляется пред их взором. Ее появление характеризовали как дьявольское, другие же относили это видение к Божь­ему, третьи просто смотрели и любовались этим нео­тразимым зрелищем. А огненная колесница появля­лась все чаще и чаще.

Первосвященники к этому относились по-своему. У них было свое особенное мнение. Они старались запу­гать народ, и им это удавалось — отрицалось все Божье и, можно сказать, воспевалось все дьявольское. Купцы говорили, что видели эту колесницу в небесах над Иеруса­лимом, Вифлеемом, Капернаумом и Вифаварою.

И вот однажды огненная колесница коснулась земли невдалеке от Хеврона. Толпа людей окружила ее, но близко не подходили, ибо она шипела и издавала стран­ные звуки. От нее веяло теплом.

“Люди, смотрите, какое чудо, что это может быть? Неужели это Сыны Неба?” Вопросов было очень мно­го, но страха было еще больше. И вот из колесницы вышли четыре человека в блестящих одеждах. Со стороны казалось, что они светятся, как ночные звезды. Толпа стояла, как вкопанная. И так молча они стояли долго, смотря друг на друга.