Вечность (СИ)

— “А кто здесь следователь?” — “Что?” — “Спра­шиваю: кто следователь здесь?” — “Я”. — “Понима­ете, меня прислал к вам Иуда Искариот”. В палате зашумели: “А он сам где?” — “О, Господи, он уже на Небесах”. — “Ты что, тоже воскрес и тоже оттуда?”

— “Нет, просто сегодня ночью я с ним встретился”.

— “Где?” — “У себя дома”. — “Выведите этого лжеца из палаты!” — закричал кто-то из присутствую­щих. “Да нет, я веду следствие, и мне решать, с кем беседовать. Как ваше имя?” — “Оно вам ничего обо мне не скажет”. — “И все-таки?” — “Осия мое имя”.

— “Осия, Осия, не о нем ли мне говорил Иисус. Да-да-да, я вспомнил. Скажи мне, Осия, Иуда — один из Учеников Иисуса?” — “Да, тот негодяй, что предал нашего Господа Бога”. — “И что он хочет от меня? Хотя мертвых я не сужу”. — “Он через меня хочет покаяться пред вами”. — “А почему предо мной, а не пред Богом?” — “Понимаете, следователь, бедняге, фу, будь он проклят, нет места ни на небесах, ни в аду, вот он и мается, ища пощады”. Даврий обнял свою голову руками: “Господи, неужели и такое возможно. Но я-то причем, хочу понять”. — “Вы - то ни при чем, Иуда себя уже наказал своим предательством, а сейчас про­сит, чтобы вы наказали весь синедрион, ибо все члены собрания заставили его сделать это”. — “Ладно, ува­жаемые, вы свободны, а тебя, Осия, я задержу”. — “Нет-нет, я не хочу в подвал, да и за что?” — “Не посажу я тебя, не нужен ты мне”. — “Вот-вот, я тоже всем говорю, что я не нужен никому”. — “Осия, я вижу, что ты простой человек, и хочу спросить тебя: веришь ли ты в Бога и вообще в Иисуса?” — “Как же не верить, после встречи с Ним меня до сих пор тря­сет”. — “Но тогда почему ты боишься своего же Со­здателя?” — “Потому что я слышал, как Его распяли, самого виновного этого… о, Сафаита мой друг Варрава съел”. — “Как съел?” — “Заживо, так и съел, ибо Варрава дружил с Иисусом и даже себя называл Его именем, конечно, я думаю, что с разрешения Бога. Пос­ле я распял Варраву вот этими руками. Но учти, следо­ватель, я не виновен, он не Бог, я лишь исполнил его волю”. — “Осия, конечно, в Рим я тебя приглашать не буду, поэтому ты свободен. Я лично все понял и боль­ше мне ничего не рассказывай, ступай себе, считай, что ты исполнил волю, волю мертвого предателя”. Выйдя из палаты, Осия подумал: “Чувствую, что здесь назре­вает что-то неладное, нужно проследить за следовате­лем, когда он будет идти домой, уже смеркается, и все может случиться. Тем более все собрание вышло не­довольным, хорошо, что нож со мной. Дай Бог тебе здоровья, Варавва”.

— “Странно, день у меня прошел, как будто бы меня подменили. Нужно заканчивать это дело и отправляться в Рим. Интересно знать: что сейчас думает каждый член собрания обо мне и что они предпринимают, да и вообще, как им жить дальше? Может, мне остепениться и доло­жить властям, что все это выдумки и ничего такого не происходило в Иерусалиме, но что тогда будет твориться с моей совестью пред Иисусом? Ведь Он реален точно так, как реален и я. О, Боже мой, что же это за заколдованный круг, в котором я никак не могу найти ни начала, ни конца”. Послышались раскаты грома. “Вот-вот, снова начинается, нужно идти, Корнилий уже, наверное, волнуется”. Даврий шел медленно и молча, сверкали молнии, гремел гром, но дождя еще не было. Навстречу ему двигалась темная тень, Даврий остановился и присмотрелся, увидя при этом иду­щую женщину навстречу ему. Поравнявшись с Даврием, женщина посмотрела на него. Даврия обдало холодком: “Боже, что-то знакомое, где бы я мог видеть ее? Да ладно, пусть себе идет. Нет, стой, это же та старушка, да, именно она, она мне предвещала смерть. Сейчас я ее догоню”. Он резко обернулся. — “Ну где же она, чушь какая-то, нужно идти быстрее к Корнилию”.

Осия не отставал от Даврия. “Неужели я ошибся? Но если я и ошибся, то все равно проведу следователя до его дома. Интересный он человек. Я думал, что он меня посадит в подвал на цепь, а он оказался человеком из нашего племени, таких нужно уважать и оберегать, ибо таких людей мало я встречал. Да их, наверное, немного на белом свете. Куда только смотрел Господь, когда созда­вал нас? О, прости меня, Боже, и не обижайся на меня за такие слова, я сказал их не во вред Тебе, наверное, во вред себе. Прежде чем что-то говорить, нужно сначала обду­мать все”, — подумал Осия. Вдруг он увидел, что из одного из домов вышли четверо мужчин. “Посмотрю, что они будут делать. Ой-ой, нужно быстрее, они уже насти­гают следователя. Но что мне делать и как поступить, ведь их четверо, а я один. Со следователем нас двое. Но если что, то я буду кричать”.

Первый удар был нанесен в правое плечо. Даврий сначала ничего не понял, но успел отскочить в сторону. Последовал еще удар. Он почувствовал резкую боль между лопаток: что-то теплое побежало по телу. — “Да это же меня убивают…” — “Следователь, следо­ватель, я рядом с тобой”, — Осия выхватил нож. — “Ну, дорогой, помоги мне”. Последовали удары один за другим. Нанося удары, Осия кричал. Двое упали замертво. “Следователь, держи вон того, а с этим я сам справлюсь”. В потасовке Осия невольно подумал: “Этого нужно только ранить”, — и он нанес удар в ногу. Послышался вопль. “Сейчас, сейчас, следователь, я тебе помогу”. Но не успел, верзила вонзил нож Дав­рию в живот и бросился наутек. “Боже, что делать, спасать следователя, тот раненый может уйти, и поду­мают, что это я все сделал. Будь что будет. Следова­тель, ты меня слышишь?” — “Да, я слышу, кто ты?” — “Я-то Осия, а как тебя звать?” — “Даврий”. — “Дав­рий, куда тебя отнести?” — “Мне уже все равно, куда хочешь, туда и неси меня”. — “Нет, нет, где ты жи­вешь?” — “В Риме”. — “Да нет, здесь где ты жи­вешь”. — “У сотника Корнилия”. — “Боже милос­тивый…” Даврий замолчал, ртом пошла кровь. “Дав­рий, потерпи, потерпи, дорогой, уже немного осталось”. Даврий молчал. Осия заплакал. “Очнись, Даврий, оч­нись”. Он положил бездыханное тело на землю: “По­лежи, сейчас-сейчас я позову Корнилия”.

— “Мария, Даврий сегодня обещал прийти рань­ше, да вижу, он что-то задерживается”. — “Значит, Корнилий, у него много дел”. — “Да нет, Мария, он человек не такой, раз он обещал, то должен прийти, как и обещал”. — “Мама Мария, можно, мы с Варнавой сходим, встретим Даврия”. — “Павел, но ведь уже поздно”. — “Мама, мы же будем вдвоем”. — “Хоро­шо, идите”. Они вышли. Сверкнула молния, прогремел гром. “Варнава, идем быстрее, пока дождь не пошел”.

— “Павел, смотри, кто-то бежит нам навстречу”. — “Да пусть себе бежит, что нам до него”.

— “Скажите мне, где дом сотника Корнилия?”— “А зачем он вам?” — “Да скажите же мне быстрее”.

— “Вот здесь рядом, а что случилось, ведь мы только что от Корнилия вышли”. — “Там-там следователя убили”. — “Что-о, следователя?” — “Говорю, убили”.

— “Идем быстрее, покажи нам, где он”. — “Идемте”. — “Варнава, помоги мне, давай быстрее”.

“Корнилий, открой быстрее”. — “Мария, наверное, что-то случилось? Павел, что такое?” — “Не спрашивай меня, помоги лучше. Даврий убит”. — “Где вы его на­шли?” — “Он лежал посреди улицы и еще двое убитых,

а вот этот мужчина…” — “Корнилий, извините меня, я не успел, да и нападающих было четверо”. — “Павел, поло­жите Даврия вот сюда и давайте разденем его”. — “Смот­ри, Корнилий, какая рана обширная”. — “Вижу, Мария, вижу”. — “Где же Иисус?” Корнилий наклонился к Даврию и заплакал. “Мария, у него еще сердце бьется, он еще жив. Давай обработаем раны и перевяжем его. Па­вел, приподними ему голову. Вот так, так. Ну, Господи, теперь настал Твой час и суд над ним. Помоги ему, пожа­луйста, помоги Даврию”. — “Конечно, Корнилий, Я сей­час все сделаю, не волнуйтесь, ибо он еще дышит и дух тело его не покинул. Принеси сюда, Корнилий, побольше вина, ибо он потерял много крови”. — “Господи, Иисус, слава Тебе, если бы не Ты, то смерть Даврия для меня была бы моей смертью”. — “Мама, снимите с него повязки”. — “Сейчас, Иисус”. — “А сейчас выйдите все на улицу, Мне нужно сосредоточиться”. — “Корни­лий, Павел, идемте все на улицу”. Шел сильный дождь, они стояли все промокшие и молчали. “Вот тебе и си­недрион. Способности у него отличные. Убивать они мо­гут, только воскрешать убиенных приходится Богу. Гос­поди, я прошу Тебя, накажи безумцев”. — “Корнилий, Корнилий!” — “Извини, Павел, я задумался”. — “Как ты думаешь, Иисус поможет ему?” — “Я не сомневаюсь, что скоро мы будем говорить с Даврием. Интересно бы найти тех, кто совершил преступление. Синедрион-то будет молчать, а вот на исполнителей мне бы очень хоте­лось посмотреть. Мария, почему ты молчишь?” — “Кор­нилий, я не знаю, что и сказать, и думаю, если бы все люди осознали то, что всем придется быть в Царствии Небесном, то такого на Земле не происходило бы, все было бы по-другому”. — “Мария, ты права, поэтому ра­дость и горе рядом ходят по Земле”.