Вечность (СИ)

— “Учитель, мы видели Тебя распятым на кресте, и мы, действительно, ждали, что Ты сойдешь с него. Ответь нам, что Ты чувствовал в те секунды, когда дух покидал Твое тело, именно в последний момент?” — “Сразу пре­кратились боли, ушло чувство холода и тепла, появилась легкость, отсутствие чувства тяжести, и Я начал парить, как птица, над всеми вами”. — “Скажи, Учитель, а чув­ство страха было?” — “Если бы Я не знал, куда Я иду, то наверняка, оно появилось бы у Меня, но Я знал, куда Мой путь лежит — вот поэтому Я ничего не боялся. Пока не думайте об этом, ибо вы еще на полпути к Царствию Небесному. Живите в теле и радуйтесь со­творенному”. — “А какой силой Ты воскрешал людей из мертвых?” — “Очень интересный вопрос, и чтобы вам было понятно, отвечу так: каждый человек связан невиди­мыми нитями с Царствием Небесным, он и живет за счет этого и вот, если каким-либо образом нити рвутся, тело не получает энергию, наступает физическая смерть, а душа переходит в энергию духа или силы Господней. Разуме­ется, Я знал, как можно восстановить связь между челове­ком и Силой Духа Святого, таким образом, Я и воскре­шал людей из мертвых, ибо эти нити Я вижу. Подходя к усопшему, Я вижу его душу-двойника, парящего над телом своим и просящим: верни меня, Господь, обратно, ибо рано мне еще быть в Обители Твоей. Думаю, вам все понятно здесь?” — “Учитель, не все, но понятно. Интересно знать, какие нити к нам увязаны”. Иисус засмеялся: “Петр, знаю, о чем ты подумал, не нужно махать палкой над головой, чтобы обрывать нити, Я повторяю — это есть энергия, как лучи солнца, согревающие вас, всех вас”. — “Учитель, вот теперь все ясно, точно так, как и тепло, исходящее от полена. Скажи нам, а вот когда была война небесная, о которой нам рассказывала Мать Мария, что то было такое?” — “Объясню Я вам так: допустим, если взять Меня и Иуду Искариота, вам всем понятно, что произошло между нами”. — “Конечно, Учитель, Иуда предал Тебя, нашего Бога”. — “Ну вот и тогда произош­ло нечто похожее на предательство. Это когда Сатана уходил от Всевышнего и затеял бойню между добром и злом. Шло небесное деление между светом и тьмой”. —

“Учитель, и кто же победил?” — “Отец Мой, но Сатана еще силен, и он старается найти всякие пути, чтобы ото­мстить Отцу Моему. Иуда есть пример для этого… Ус­тал Я, хочу немного отдохнуть. Берите Мать Марию, Павла и ступайте к Иордану, Я же буду ждать вас там”. Иисус посмотрел на учеников и растворился в пространстве. “Вот бы мне так научиться”, — подумал Иаков.

— “Андрей!” — “Что, Петр?” — “Зови Мать Ма­рию, Павла и идемте к реке, Иисус, наверное, уже там”.

Синедрион ждал Даврия. Тот же не спешил, он любил ходить медленно и все время думать. — “Здравствуй, Даврий”. — “Здравствуйте”. — “Дав­рий, Даврий!” — “О, Корнилий, я не заметил тебя”. — “А я думал, что ты обиделся на меня”. — “Нет, нет, Корнилий. Идем со мной и послушаем разбойников духовных”. — “Да я с собакой”. — “Ну и что, на улице подождет тебя”. Они вошли в палату. У Даврия вообще не было настроения начинать свой трудовой день. “Корнилий, может, посвятим сегодняшний день отдыху, надоели мне лживые лица”. — “Даврий, я не против, давай уйдем к Иордану и проведем день там, тем более сегодня тепло и солнце само призывает к этому”. — “Уважаемое собрание, сегодня я себя чув­ствую неважно, и поэтому вы свободны. Корнилий, идем посидим немного в тени. Уважаемые, я выйду на воздух, пусть слуги принесут мне воды”. — “Даврий, может, вина, ведь вы себя плохо чувствуете”. Даврий подумал: “Что ж, давайте вина. Корнилий, ты не против?” — “Ну, это же прелесть”. Выйдя на улицу, Даврий снова увидел ту старушку в черном. “Корнилий, что она меня преследует?” — “Даврий, о ком ты?” — “Ну разве ты не видишь?” — “Кроме пса своего, никого не вижу”.

— “Значит, мне действительно нужен отдых у реки”. Они присели в тени, веяло прохладой. Даврий погла­дил пса. “Корнилий, умный он у тебя, наверное?” — “Умнее, чем все собрание, вместе взятое”.

Появились слуги. “Возьмите вино, вам передали почтеннейшие члены собрания”. Даврий взял сосуд и поднес ко рту, внезапно вскочил пес и выбил сосуд из рук Даврия. Сосуд упал на землю, и из него вылилось красного цвета вино. Пред его глазами предстал сон. “Даврий, что случилось?” — “Погоди, погоди”. Даврий поднял сосуд, в нем немного оставалось вина. “Слуги!

— крикнул он уходящим слугам, — пожалуйста, вер­нитесь. Спасибо вам, угощайтесь, здесь еще немного осталось вина. Ну, пейте”. — “Нет, спасибо”. — “А я говорю — пейте!” Один из слуг дрожащими руками поднес сосуд ко рту и, сделав несколько глотков, замер­тво упал, другой же бросился бежать. Даврий посмот­рел вокруг и увидел очень красивую молодую женщи­ну, всю в белом одеянии. — “Корнилий, я такой кра­соты еще ни разу не видел”. — “Даврий, разве в этом покойнике ты видишь красоту?” — “А ну тебя, Корни­лий”. Даврий встал на колени, обнял пса и заплакал, целуя его. — “Корнилий, теперь ты понял все?” — “Да, понял”. — “Сон мне был вещий, но смерть меня обошла стороной”.

Появилась колесница Пилата. “Что-то он неуве­ренно держится в ней”, — подумал Даврий. Когда Понтий приблизился, то сразу стало понятно, что он одержимый. “Интересно, сколько он выпил?” — “Кор­нилий, вот-вот как с ним можно говорить сейчас да еще о Боге?” — Корнилий засмеялся. — “Понтий, ступайте домой, сегодня у меня выходной”. — “Хоро­шо, сейчас я уеду, только попрошу тебя, Даврий, посади в темницу мою Клавдию, у меня уже нет сил терпеть ее”. — “Хорошо, приводи ее завтра, и мы решим этот вопрос”. — “А не обманешь ты меня?” — “Да не думаю”. — “Ладно, завтра я ее доставлю на собрание, а сейчас извините меня, я улетаю, как голубь”.

“Да, если бы все голуби были такие, то по земле ходить нельзя бы было, все б лежали и ждали, кто им подаст воды, — думал Даврий, — Не дай Бог, если сейчас и Ирод в таком виде прибудет сюда, то Корни­лий и я сегодня напьемся, как этот “голубь”. — “Сей­час, Даврий. Иосиф, Иосиф, иди сюда. Это Иосиф из Аримофеи”. — “Тот, который тело Иисуса снимал с креста?” — “Да, именно он”. — “О нем-то я и забыл. Здравствуйте, здравствуйте. Я следователь из Рима, Даврий”. — “Иосиф. Вы меня вызывали?” — “Нет, я просто просил вас прибыть ко мне”.

— “А что за человек лежит на земле?” — “При­говоренный к смерти”. — “Кем?” — “Своим же на­чальством. Как мы только уйдем, его сразу уберут от­сюда. Иосиф, вы не против с нами отдохнуть у вод Иорданских?” — “Что ж, можно, лично я не спешу. Для этого вы меня и просили прибыть к вам?”. — “Нет, по другому вопросу. По дороге обговорим все”. Даврий поставил сосуд на спину усопшего и оставил записку: “Спасибо, вино было очень вкусным, не только я, даже слуга согласился с этим. До встречи, завтра утром я вас буду угощать по-своему”. — “Идемте”.

— “Иосиф, я веду следствие по поводу распятия Иису­са, ищу виновных и только что чуть сам не погиб, меня хотели отравить. Я думаю, что вам не следует бояться меня и, если вы не против, то ответьте мне на несколько вопросов. Просто отвечайте “да” или “нет”. “Я согла­сен”. — “Тело Иисуса предали гробнице вы?” — “Да”.

— “Вы видели, как Иисус выходил из гробницы после распятия?” — “Нет”. — “Что же вы видели?” — “Ог­ненный шар, похожий на Луну, из которого вышли люди”.

— “Они похожи на нас?” — “В принципе, да, но самое интересное, что на них были такие одежды, что они све­тились”. — “Что вы чувствовали при этом?” — “Страх, и в сон меня клонило, но я переборол себя, стража же спала”. — “То был не сон?” — “Нет”. — “Вы полно­стью убеждены в том, что Его забрали посланцы небес­ные?” — “Да, ибо я их видел”. — “Луна или огненный шар больших размеров?” — “Знаете, Даврий, размеры определить трудно, это как бы в воздухе образовывается некое свечение, которое может менять свои размеры”. — “О, Господи, Корнилий, дай мне вина, а то я не дойду до Иордана. Иосиф, но неужели такое может быть?” — “Даврий, зачем мне обманывать тебя, да и годы у меня не те, чтобы шутить”. — “Да-да, извините меня. Вы верите в загробную жизнь?” — “Я видел Иисуса после смерти Его”. — “Все видели, я же как во сне видел, лишь очертания Его в странном свечении, исходящем из-под земли. Грань неопознанного рядом со всеми находится, но только меня стороною обходит, где справедливость?” — “Даврий, я не знаю, может быть, рядом с нами, а может, где-то и далеко”. — “Иосиф, ты боишься смерти?” — “А что, вы хотите меня убить?” — “Да нет, вообще бои­тесь?” — “Раньше боялся, а сейчас нет”. — “А я, пока