Собрание творений. Том 4. Догматика Православной Церкви. Пневматология. Эсхатология

Несомненно, богоподобие человеческого существа — наиболее совершенно в Богочеловеке, Господе Иисусе Христе, в Богочеловеческом Теле Его Церкви. Отсюда благовестие превыше всех благовестий: соделать себя подобным Христу до конечных пределов своего богоподобного существа, святыми таинствами и святыми добродетелями возрастая в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова (Еф.4:13). А всё это совершается жизнью в Христовой Церкви со всеми святыми (Еф.3:18). Ибо жизнь в Церкви есть не что иное, как соборное восхождение возрастом Божиим (Кол.2:19), при содействии святых таинств и святых добродетелей — в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова (Еф.4:13).

Тайна Честного Креста

Святой Златоуст благовествует: «Если кто-либо спросит меня, что дивного сотворил Христос, то я опущу небо, землю, море, воскресение многих мертвецов и прочие сотворенные Им чудеса... и укажу только на Крест, который — славнее прочего». А святой Дамаскин, как бы дополняя сие благовестие, говорит: «Всякое деяние и чудо Христово превелико, и Божественно, и удивительно, но удивительнее всего — Его честный Крест».

Новый Завет — весь в священной и неизреченной тайне Христова Креста. Все новозаветные истины и все новозаветные блага коренятся в тайне Креста Богочеловека, почерпая из нее свою спасительную и животворную силу и свою Божественную таинственность. Очевидно одно: всеспасительная сила Христова Креста простирается вслед за человеком во всех его безднах, и страстях, и пороках, и грехах, и немощах; она охватывает его всего, всего спасая, искупая, очищая, освящая, обогочеловечивая, облекая во Христа.

Своим богоочищенным, богоосвященным и богопросвещенным умом всецело погруженный в неисследимые глубины Богочеловеческой тайны спасения мира, святой Василий Великий благовествует: «Крестом совершено Христово домостроительство спасения». А умудренный Христом святой Григорий Палама, сводя все апостольско-святоотеческие благовестия в единую всеобъемлющую благую весть, благовествует: «В Кресте Господнем явлено всё домостроительство спасения (πᾶσαν τὴν οἰκονομίαν), совершенное во время пребывания Господня на земле, и вся тайна этого домостроительства содержится в нем» Отсюда и святоотеческое богомудрое благовестие: Крест — основание Церкви, утверждение вселенной... Крест — сила немощных, врач недужных. Крест — очищение прокаженных, восстановление сил в расслабленных. Крест — хлеб алчущих, источник жаждущим. «Христос весь был на Кресте и в то же время весь пребывал во всем». — Премудрый философ Святого Духа, преподобный Иоанн Дамаскин, благовествует: «Крест Христов облек нас в ипостасную Божию Премудрость и Силу (τὴν ἐνυπόστατον τοῦ Θεοῦ σοφίαν καὶ δύναμιν)». Святой Златоустый благовестник благовествует: «Чего только не сделал Крест? Он преподал учение о бессмертии души, о воскресении тел, о презрении земных благ, о жажде блага грядущего; людей сделал он ангелами; благодаря ему все и всюду стали философами (любомудрами) и способными ко всякой добродетели». «Крест основал Церковь. Крест — утверждение добродетелям. Крест отверз рай».

Потому как досточудный Спаситель всю Свою спасительную и животворящую силу сосредоточил в Кресте и внес в него всю Свою Личность, Крест стал знамением Сына Человеческого (Мф.24:30; ср. Откр.1:7) и на земле, и на небе — знамением, по которому распознают Его все земные и небесные существа. Так как Владыка Христос со всеми Своими бесконечными Божественными силами, и истинами, и тайнами — весь в Своем Кресте, то Его Честный Крест соделался неодолимым победителем во всех мирах, всепобеждающим спасителем от всех грехов, от всякой смерти, от всех бесов. В Кресте — «неизреченное смотрение», несказанное домостроительство спасения, поэтому тайна Креста непостижима: «непостижимое распятия таинство (τὸ ἀκατάληπτον то̀ τῆς σταυρώσεως μυστήριον)».

По причине непостижимой и всеспасительной таинственности честного креста все богослужения Страстной седмицы, особенно в Великий Четверг и Пятницу, исполнены молитвенным трепетом и благодарением распятому Богочеловеку, Спасителю. Трепет и благодарение проникнуты восхищением, которое каждую молитву завершает рыдающим «Непостижиме Господи!». — Да, воистину непостижимо уму, воистину неисследимо то, что Богочеловек страданиями и Крестом спасает мир и смертью низлагает грех, смерть и диавола. Да, непостижимо и неисследимо, но истинно и действительно: истинно самой убедительной истинностью и действительно самой неуклонной действительностью, ибо Богочеловеческая реальность и истинность безмерно превосходят человеческий ум и логику. Налицо несказанная тайна спасения человеческого рода Трисвятым Божеством. Крест — составная часть этой пресвятой тайны спасения. Она коренится в Трисолнечном Боге, через воплощенное Слово простираясь на всю тварь. Всё это погружено в сладчайшей тайне Богочеловеческой Личности.

Все Богочеловеческие силы Честного Креста, вся всеспасительность Креста, вся все-необходимость Креста, вся чудодейственность Креста, вся всепобедность Креста по-апостольски богодухновенно и по-святоотечески богомудро запечатлены в молитвенном богословии Церкви. В этом красноречиво убеждает нас даже мимолетный взгляд на этот изумительный и великолепный рай церковного богомудрия, рай бессмертной благоуханной богочеловечности.

Своим Честным Крестом Владыка Христос посрамил диавола и Своим Воскресением притупил жало греха — и спас нас от смерти. Спаситель крестом пленил ад, попрал смерть, просветил мир. «Воскрес Иисус от гроба, якоже прорече, даде нам живот вечный и велию милость». Своим Крестом Господь отверз рай разбойнику. «Крестом... идольская прелесть вся упразднися, и демонская крепость попрася». «Место лобное рай бысть, точию бо водрузися древо крестное, абие израсти Грозд животный» — Спасителя Христа. «Распеншагося Спаса и Избавителя нашего волею, якоже весть, и якоже благоизволи, воспоим вернии, и прославим: яко пригвозди на Кресте грехи человеков: избавляя от прелести род человеческий, и Царствию сподобил есть». «Распятие претерпевый Своею волею, и от нетления человеки свободив, Спасе, воспеваем вернии, и покланяемся Ти, яко просветил еси нас силою крестною; и страхом славим Тя, Человеколюбче щедрый, яко Жизнодавца и Господа». — «Уставила еси смертное устремление, рождшая животом и смертию Обладающаго, Всенепорочная; Того убо моли, умерщвляющая прегрешения, душу мою уставити и спасти мя».

Мы молимся распятому Господу: «Крест Твой, Христе, аще и древо видимо есть существом, но Божественною одеяно есть силою; и чувственно мирови являяся, мысленно наше чудотворит спасение. Емуже покланяющеся, славим Тя, Спасе, помилуй нас». «Воздвиглся еси на Крест, и низпадеся враг; и падшии воздвигохомся, и райстии жители, Христе, быхом, державу славяще Царствия Твоего». «Силою Креста Твоего, Христе, утверди мое помышление, во еже пети и славити спасительное Твое вознесение (в сербск. “распятие”. — Примеч. пер.)». «Крест Твой, Господи, жизнь и воскресение людем Твоим есть, и надеющеся нань, Тебе воскресшего Бога нашего поем: помилуй нас». «Крест Твой, Господи, рай отверзе роду человеческому, и от истления избавльшеся, Тебе распеншагося плотию Бога нашего поем: помилуй нас». «Иже Крестом ограждаеми, врагу противляемся, не боящеся того коварства ни лаяния: яко бо гордый упразднися, и попран бысть на Древе силою распятого Христа». Своим Крестом Господь разрушил смерть и отверз разбойнику рай. Крестом низойдя в ад, Господь меня совоскресил. «Господи, оружие на диавола крест Твой дал еси нам: трепещет бо и трясется, не терпя взирати на силу его: яко мертвыя возставляет, и смерть упраздни. Сего ради покланяемся погребению Твоему и востанию». «Господи... воскресл еси и подал еси нетление душам нашим». «Пострадал еси Крестом, Безстрастный Божеством, погребение приял еси тридневное, да нас свободиши от работы вражия, и обезсмертив оживотвориши нас, Христе Боже, Воскресением Твоим, Человеколюбче». «Вознесыйся на Крест, Христе Боже, и спасл еси человеческий род». Христос крестом спасает мир как Бог. «Крестом Твоим, Спасе, рай отверзеся, и осужденный человек паки вниде в онь, Твою величая благостыню». «Крестом Твоим, Христе, едино стадо бысть Ангел и человек, и едина Церковь — καì μία Ἐκκλησία, небо и земля веселится, Господи, слава Тебе».