Веда. Тайны Востока

ВЕДА. ТАЙНЫ ВОСТОКА

Сборник статей

Бхактиведанта Свами Прабхупада и его последователи

Издательство и перевод ББТ

Содержание

Предисловие

1 Введение в сознание Кришны

Что такое сознание Кришны, или бхакти-йога

Кто такой Кришна?

Учение Вед

Шесть отличительных свойств бхакти-йоги

Самопознание: кто я?

Ты — не тело

Верные поиски в неверном направлении

Хатха-йога и «Бхагавад-гита»

2 Перевоплощение и закон кармы

Переселение души

Одна ли у нас жизнь?

Познание души

Душа в материальном мире: рыба, выброшенная на берег

Как избавиться от страданий

3 Наука и Веды

Стоит ли верить Дарвину?

Эволюция: факты и вымысел

Главный изъян современной науки

Закон перевоплощения

Научное познание Бога

4 Любовный вакуум

Секс и страдания

Вечная жажда

Четыре факта, о которых стоит задуматься Как полюбить весь мир

Перенаправить свою любовь

5 Древняя мудрость в наши дни

Духовный совет бизнесменам

Ошибка правозащитников

Власть и изобилие

Как воспитать идеального человека

Как правильно молиться, когда в школах царит хаос

«Зеленые», праведные, мертвые… Что-то еще?

6 Духовные традиции и учители

Четыре Благородные истины буддизма

Повторяйте имя Бога

Что такое настоящая религия?

Сознание Кришны: индуистский культ или божественная культура?

Можно ли определить возраст Вед?

7 Диалог Востока и Запада

Платон

Джон Стюарт Милль

Карл Маркс

Зигмунд Фрейд

Ставка на Бога: пари Паскаля и преимущества веры

8 В Веды в жизни современного человека

Дхарма: природа, долг и преданное служение

Как работа может стать поклонением

Вынужденные склониться

Вегетарианство и законы природы

Наивысшее образование

9 Практическое руководство по бхакти-йоге

Введение

Кто нуждается в гуру?

Как найти друзей в духовной жизни?

Уважение ко всему живому

Как постичь Кришну при помощи языка

Повторение мантры Харе Кришна

Предисловие

Впервые я встретил Его Божественную Милость А.Ч. Бхактиведанту Свами Прабхупаду весенним вечером 1975 года. Я приехал, чтобы пожить несколько недель в загородном доме, подаренном ему Джорджем Харрисоном из группы «Битлз», а до того несколько месяцев с интересом читал его книги. Общение с последователями Шрилы Прабхупады восполнило пробелы в моих познаниях, но мне хотелось лично познакомиться с их духовным учителем. Поэтому, узнав, что он прилетает в Англию, я решил продлить свой визит.

Он был меньше ростом, чем я представлял себе, но его присутствие в комнате создавало ощущение какого-то необычайного могущества. Облаченный в легкие шафрановые одежды, с нанесенным желтой глиной знаком на лбу, с обернутым тканью монашеским бамбуковым посохом в руках, он, казалось, перенесся в наши дни из древности. Ему было 79 лет, но походка его была пружинистой и энергичной, как у юноши. Чуткий ко всем деталям окружающей обстановки, Шрила Прабхупада тем не менее казался погруженным в свой внутренний мир, в то духовное измерение, которое он называл «сознанием Кришны».

Усевшись, он надел очки и вслух прочел санскритский стих из пятитысячелетней «Бхагавад-гиты». Глубоко задумавшись на несколько секунд, он вдруг поднял глаза и окинул взором юные лица тех, кто сидел перед ним, — в том числе и мое — и заговорил. Годы учения и жизнь, отданная духовной практике, позволяли ему говорить о ведической философии с подлинным авторитетом ученого и в то же время с глубокой личной мудростью. Он знал предмет, о котором говорил, ибо сам жил этим и постиг все на собственном опыте, — и горячо желал, чтобы другие тоже приобщились к этому знанию, чтобы усвоили сказанное.

Его сдержанные манеры и настойчивая речь несколько смягчались природным смирением и поистине детской непосредственностью. От него исходило подлинное сердечное тепло и любовь к своим ученикам. Еще он был удивительно остроумен. В комнате могло царить мертвое молчание, а мгновение спустя воздух вдруг оглашался смехом. Он объяснял глубочайшие и сложнейшие философские понятия при помощи выразительных аналогий и историй или прибегая к ярким примерам из мира природы. На ранних утренних прогулках, в беседах с посетителями и друзьями, в ежедневных лекциях — он все время наставлял и просвещал нас, спокойно помогая проникнуть в ход его рассуждений, довольно непривычный для нас, европейцев, и в то же время почему-то неожиданно близкий.

Когда Шрила Прабхупада говорил, казалось, что где-то в глубине души мы все это уже знаем, а он лишь напоминает нам. Он не пытался навязать нам некий набор догматов, а словно мягко будил. К концу его краткого визита я избавился от всяких сомнений в достоверности его слов и знал, что по крайней мере какое-то время буду продолжать ежедневную практику сознания Кришны.

Но слова Шрилы Прабхупады далеко не всегда были приятны. Он был сострадательным и праведным учителем с горячим, благородным, любящим сердцем и поэтому редко критиковал конкретных людей. Но когда речь заходила о некоторых воззрениях выдающихся политиков или ученых, представлявших угрозу людскому благополучию, — тут он мог высказываться очень резко, отстаивая такую манеру проповеди открыто и решительно. Он объяснял, что каждый поступок, совершенный человеком, есть конечный результат долгого выбора, продиктованный его личным мировоззрением. Мировоззрение может быть весьма примитивным, ограниченным лишь стремлением удовлетворить насущные биологические потребности и защититься от соперников. А может быть и каким-нибудь сложным общественно-политическим построением, продиктованным намерением принести наибольшее счастье наибольшему числу людей. Но если эти идеи уже доказали свою несостоятельность, если причинили вред людям, став причиной их угнетения или способствуя их деградации, или же если проблемы от них были в любом случае неизбежны, — Шрила Прабхупада открыто выступал против. Он считал себя вправе указывать на несоответствия в распространенных мировоззренческих доктринах, если от них страдают люди.

Он терпеть не мог постоянной смены политических учений. Он пережил на своем веку несколько катастроф — две мировые войны, ужасы раздела Индии — и не раз был свидетелем массовых беспорядков и погромов, причиной которых было искусственное деление людей на расы и религии. Поэтому он сурово осуждал фантастические социальные эксперименты политиков и их пустую, бессмысленную риторику, называя все это «обманом невинных людей». Он не скрывал своего критического отношения к модным научным теориям, призванным объяснить загадки сознания и самой жизни, но так и не сумевшим найти практических подтверждений своим постулатам. Он утверждал, что научные рассуждения, не имеющие под собой четкой философской основы, могут вылиться лишь в эксплуатацию окружающего мира и, как следствие, привести к истощению ресурсов. Он называл такие однобокие исследования «блефом» и «воровством». А узнав, что кто-то из выдающихся мыслителей отрицал существование Бога, он говорил о нем как о «глупце и мошеннике».

При этом многое из того, что в наше время носит название религии, он рассматривал как некую социальную условность, несущую в себе «разбавленные» интерпретации первоначальных религиозных учений. Он критиковал жизнь в современных городах — чересчур механизированную, оторванную от естественного производства пищи — и говорил о ней: «слепые ведут слепых». Образовательные учреждения, где не учат нравственности и не дают знания о душе, он называл «бойнями», а человеческую жизнь, лишенную высшей цели, — «потраченной впустую».