Открытие жизни за чертой: что говорят ушедшие о своем мире (ЛП)

Перед стартом мисс Маккей заверила Хинчлифа и Эмили в том, что она выслала по почте два чека на их имя: один на 10000 фунтов на пожизненное обеспечение и другой — за шестинедельную работу капитана и на погашение средств, затраченных им во время под готовки к полету.

Наконец, настал день старта — 13 марта 1928 года. После сердечного прощания тяжело груженный самолет двинулся по взлетной полосе и в 8.35 утра медленно поднялся в воздух.

Последние слова, вписанные Хинчлифом в дневник, были: «Мое убеждение в успехе этого мероприятия является теперь стопроцентным». Миссис Хинчлиф в книге «Возвращение капитана Хинчлифа» («The Return of Captain Hinchliffe») добавляет: «Мы, любящие его, были также уверены в успехе. Ни один из нас не допускал даже малейшей возможности неудачи».

Сообщение о появлении самолета над Ирландией появилось пятью часами позднее, в 13.40. Это было первое и последнее известие. Далее — тишина. Тишина, длящаяся дни, переходяшие в недели. Через неделю после старта на первых полосах газет появились заголовки: «Хинчлиф и Маккей до сих пор не обнаружены». Затем они были признаны погибшими, газеты и радио переключились на более свежие новости. Мир продолжал жить дальше, а Эмили осталась одна, чтобы молиться и продолжать надеяться.

Прошел месяц. Через тридцать дней после старта, 13 апреля, Эмили получила письмо от мисс Беатрис Эрл:

Ее письмо не взволновало Эмили: она решила, что госпожа Эрл психически больна, а, кроме того, Эмили не верила в загробную жизнь. Дети были крещены, как того требовал обычай, но сама она крайне редко появлялась в церкви. Она, правда, верила в существование некоей Высшей Силы и молилась ей потихоньку, но это была скорее надежда, нежели убеждение.

В книге «Возвращение капитана Хинчлифа» Эмили вспоминала одно воскресное утро, когда она вместе с Уолтером читала статью на тему потусторонней жизни в «The Sunday Express», написанную Хаинен Суоффер, где цитировались высказывания очень многих известных людей, глубоко убежденных в существовании загробной жизни и в правдивости доводов спиритистов. Среди этих известных людей, упоминавшихся в статье, были сэр Артур Конан Дойл, сэр Оливер Лодж, французский философ Анри Бергсон, психоаналитик Карл Юнг и экс — премьер Великобритании граф Бальфур, убежденный в том, что через много лет после смерти его возлюбленной благодаря медиумам ему удалось с ней вступить в контакт. Все это казалось ей и Уолтеру не заслуживающим доверия. Как вспоминала она, Уолтер прокомментировал это презрительно: «Вздор и обман!», и она с ним согласилась.

К письму госпожа Эрл приложила краткое содержание своего разговора с тем, кто называл себя капитаном Хинчлифом: он общался с ней при помощи «спиритической доски»! Это усилило сомнения Эмили. Она слышала об этих досках, как и большинство людей в Великобритании и в США в то время, но не испытывала особого доверия к данной «игрушке». Это было безумие, чума двадцатых годов, салонная игра, позволявшая разнообразить скучные вечеринки. Игроки утверждали, что среди странных и совершенно бессмысленных ответов иногда появлялись удивительно точные послания. Это было простое устройство, используемое в Китае уже во времена Конфуция (551-479 гг. до н. э.) и в Греции времен Пифагора (ок. 540 г. до н. э.), предназначенное для предполагаемого общения с духами или собственным подсознанием. Современная доска Уиджа имеет размеры около 30 х 45 см, сделана из лакированной или отшлифованной поверхности с нарисованным по краям алфавитом и словами «да» и «нет». Сведения передаются при помощи легкого указателя, на который кладется палец, и невидимая сила передвигает его в определенном порядке по буквам, выписывая целые слова и фразы, или отвечает на вопросы.

Несмотря на отрицательную реакцию Эмили на письмо мисс Эрл по причине ее скептическом отношения к идее бессмертия и сомнений по поводу доски Уиджа, стенограмма будто бы зафиксировавшая разговор с ее мужем, не давала ей покоя. Она все-таки перечитывала ее снова и снова.

Первое послание, полученное мисс Эрл 31 марта, выглядело так:

Неизвестный: Можете ли Вы помочь человеку, который утонул?

Мисс Эрл: Кто Вы?

Неизвестный: Я утонул вместе с Элси Маккей.

Мисс Эрл (связав имя мисс Маккей с Хинчлифом) : Как это произошло?

Хинчлиф: Туман, буря, ветер. Прямо вниз с огромной высоты.

Мисс Эрл: Где это случилось?

Хинчлиф: За прибрежной линией островов с внешней стороны. Передайте моей жене, что я хочу с ней поговорить. Она очень переживает.

Второе сообщение было получено 11 апреля и выглядело следующим образом:

Хинчлиф: Сообщите моей жене, что я хочу с ней поговорить.

Мисс Эрл: Где Вы упали?

Хинчлиф: С внешней стороны за островами, прямо вниз. Я должен поговорить со своей женой.

Мисс Эрл : Как мне ее найти?

Хинчлиф: Перли. Если письмо не дойдет, попробуйте Драммондс, Хай Стрит, Кройдон . Убедитесь, что все, сказанное мной — правда.

В следующем, третьем сообщении, полученном 12 апреля, звучала мольба о помощи:

Хинчлиф: Прошу Вас сообщить моей жене обо мне, умоляю Вас, мисс Эрл.

Мисс Эрл: Это рискованно, она может не поверить.

Хинчлиф: Рискните, вся моя жизнь была риском, я должен с ней поговорить!

И несмотря на сомнения, Эмили находилась под впечатлением письма мисс Эрл и текстов трех сообщений Уолтера — если только это был он. Ее заставило задуматься второе послание, так как она прежде жила в Перли, там находился дом ее родителей. Драммондс действительно был адвокатом Уолтера и имел офис на Хай Стрит в Кройдоне. Она была удивлена, что столь точная информация могла стать доступной мисс Эрл посредством доски Уиджа. С другой же стороны, определение «заветренные острова» было абсолютным вздором.

Относительно письма мисс Эрл в своей книге она написала:

Она снова вспоминала высказывания Уолтера относительно спиритизма: «Вздор и обман!». Однако что-то не позволяло ей полностью отбросить мысль об этом письме. Эмили обратилась к друзьям за советом и поинтересовалась, знает ли кто-либо что-нибудь о спиритизме. Как и большинство людей, они тут же ответили, что ничего не знают, и с иронией отнеслись ко всему происшедшему. Несмотря на такую реакцию и на то, что при жизни Уолтер отрицательно относился к парапсихологии, Эмили не смогла оставить без внимания письмо мисс Эрл. Одна строка в третьем послании: «Рискни, вся моя жизнь была риском», — ее глубоко взволновала, и в ее глазах появились слезы: именно так мог бы выразиться Уолтер.

12 апреля, в тот самый день, когда мисс Эрл написала Эмили Хинчлиф, она отправила также письмо сэру Артуру Конан Дойлу, приложив к нему копии стенограмм бесед с Уолтером. Она хотела посоветоваться с ним, так как сомневалась, не обманывает ли она сама себя. На следующий день она попробовала продолжить занятия со своей таблицей. Через мгновение указатель под ее пальцами вздрогнул и начал движение, передавая информацию:

После такого послания она почувствовала себя увереннее, так как оно подтверждало правдивость предыдущих. Когда сэр Артур получил ее письмо, он тут же перепроверил в телефонной книге фамилию и адрес адвоката Хинчлифа. Он был поражен, когда информация подтвердилась, — ведь мисс Эрл просто не могла знать таких деталей.