За чертой милосердия. Новый мир (СИ)

Багин Дмитрий Олегович

За чертой милосердия. Новый мир

     Глава 1

     Иногда в жизни бывают ситуации, когда кажется, что хуже просто не может быть. Как показывает практика, ещё как становится. Короткая вспышка – и все бортовые системы сдохли. Разом. Хотя двигатель ещё продолжает работать и вертолёт с натягом, но слушается управления, я бы не сказал, что ситуация так уж и хороша. Будь у меня запас высоты хотя бы километр, то можно было бы попробовать перезапустить все системы. Вот только километра у меня не было. Даже полкилометра не было. Было только три сотни метров и почти отказавшая машина. Паника? Нет, паники нет и в помине. Есть упрямое желание выжить. Два моих ведомых по обе стороны от меня точно так же пытаются выправить ситуацию. Упорно, со скрипом зубов борются с непослушной машиной, но не сдаются. Ибо иного выхода нет, опустишь руки – и можешь распрощаться с любыми шансами.

     Если закрыть глаза на неисправности, то всё не настолько и плохо: наша посадка приходилась в какие-то непонятные, но высокие кусты. Ещё чуть дальше начинался лес. Что очень интересно, поскольку в окрестностях Порт-Шерана не то что леса, даже кустов таких плотных не было. Там всё вытоптано тяжёлой бронетехникой и отутюжено тысячами снарядов. Налетал я над той территорией достаточно и в радиусе полусотни километров от базы знал каждый холмик. А тут – непонятно откуда взявшийся лесной массив, причём плотный и обширный. Плюс какое-то неизвестное поселение где-то вдали, правее носа вертушки. Что это значит? Выясним, если останемся живы.

     Насчёт остаться в живых – земля-то уже почти в сотне метров. Судя по всему, посадка будет далека от комфортной. Спустя буквально несколько секунд мои догадки подтвердило касание с землёй. Правильнее сказать, конечно, удар о землю, но не будем так всё драматизировать. Вертушка села очень жёстко, но, вроде, выдержала. По крайней мере, это я успел заметить до того, как мой затылок вошёл в тесный контакт и подголовником кресла, и я отправился в полёт сказочных фантазий.

     Придя в себя, я первым делом ощутил жуткую головную боль. Приложило меня сильно, но, кажется, времени прошло совсем немного. Судя по ещё не осевшему облаку пыли и замедляющимся лопастям – не больше минуты. Это уже хорошо. Так, теперь правой рукой нашарить аптечку, выудить оттуда таблетку болеутоляющего, и осмотреться. Можно, конечно, выбраться из кабины и драпануть куда подальше, пока вертушка не взорвалась. Вот только вы пробовали убежать от взрыва термоядерного реактора? Нет? Открою секрет – это бесполезно. Так что можно расслабиться и получать удовольствие. В смысле приходить в себя.

     Хороших новостей минимум две. Во-первых, системы включились, это было видно по моргающему индикатору самодиагноста. Во-вторых, вертушка была целой, поскольку ни один из датчиков систем не горел красным. Плохих новостей также было две. Первая – спутники на орбите не отвечают. Ни один, будто их там нет. Учитывая, что над Бэттл Планет, или БП, болтается несколько тысяч спутников, факт очень даже настораживающий. Вторая новость – полная тишина в каналах суб-связи. Единственный признак жизни – это два молчащих передатчика моих ведомых. Нет даже минимального фона крупных станций, а это невозможно в принципе. Точнее возможно, теоретически, но тогда суб-станций не должно быть в радиусе нескольких световых лет. Можно было бы подумать, что работает глушилка, вот только заглушить суб-связь даже теоретически невозможно. Учитывая же, сколько суб-станций на одной только БП и сколько информации курсирует между ними каждую секунду, мы имеем предельно забавную ситуацию. Даже наши маломощные передатчики засекать наличие любого суб-канала. Особенно трансгалактического канала, который ловится чуть ли не тостером. И тем не менее – молчок. Интересно? Вот и мне тоже. В дополнение к этим чудесам, частотный сканер вертолёта ловил сигналы сразу на нескольких частотах в радиодиапазоне. От использования радио отказались уже давно, поскольку самый слабый суб-передатчик без проблем охватывает целую планету. Это при наличии орбитальной станции. Ну при отсутствии – радиус действия где-то километров двадцать. Ради интереса послушать местные частоты, я бы сказал, было бы даже познавательно, но с этим чуть позже. Сейчас надо выяснить, что с ведомыми.

     Первым делом я отстегнулся от кресла. Судя по всему, хорошо треснулся я только головой, поскольку все остальные подвижные части тела меня слушались и не вызывали особых неудобств. После того, как отстегнулся, можно и из кабины выбраться. Поворот рукоятки – и дверца распахнулась. А воздух тут свежее. Даже с учётом всей не осевшей гадости воздух слишком свежий для планеты, забитой уймой техники. Ещё одна странность в копилку. Прежде чем вынуть свою бренную тушку наружу, я вытащил из боковых креплений винтовку и пристегнул к ней прицел. На всякий случай. Мало ли кто тут водится.

     Выбравшись, я первым делом осмотрелся. Около Шерана такой растительности не встречалось, в этом я был уверен. Я не знаток флоры, потому мог и ошибиться, но выглядели они очень странно. Вернее сказать, непривычно. Про ландшафт местности сказать ничего не могу, ибо видимость была очень и очень ограничена. Ладно, местностью можно полюбоваться и потом, а сейчас нужно обратить внимание на вертушку. В принципе она была почти в полном порядке. Несколько вмятин и царапин, но ничего фатального. Остальное мне расскажет самодиагност. Теперь что касается моего напарника и моих ведомых. Связь молчит до сих пор, а потому устанавливать контакт с ними придётся по старинке. И начать лучше с ближайшего проблемного места.

     Как только я подошёл к кабине напарника, он начал подавать признаки жизни. Дав ему время осознать происходящее, я постучал в кабину. Саня кое-как сфокусировал на мне взгляд, немного посмотрел и поднял большой палец. Значит, с этой стороны можно не беспокоиться. Я кивнул ему в ответ и переместился к своей дверце кабины. Одна винтовка – это, конечно, очень хорошо, но в полной экипировке я себя буду чувствовать значительно лучше.

     Итак, общий комплект снаряги составлял: собственно винтовка, копия немецкой G3 со сдвижным прикладом, разгрузка с шестью магазинами к ней, два пистолета-пулемёта Scorpion с тремя магазинами на ствол и комплект ножей. Вся эта сбруя кому-то покажется не очень удобной и тяжёлой, но меня этот набор устраивал целиком и полностью. Здесь было всё необходимое, а главное – я к нему привык.

     К моменту как я полностью экипировался, мой напарник успел выбраться и по моему примеру приступить к экипировке собственной тушки.

     – Цел? – спросил я Саню, закончив со снарягой.

     – Относительно. Башка болит как с похмелья.

     – А как насчёт аптечки?

     – Не подумал. Думаю, перетопчусь. Боец из меня всё равно аховый.

     – Хоть ещё хуже. Таблетку всё же заглоти. Сань, я прекрасно осведомлён о твоём умении пускать пули, так что лопай химию.

     Саня, он же Болотов Александр – мой бортовой стрелок и очень хороший напарник. Как боец он был чуть ниже среднего, зато он был прирождённым технарём. Любую груду железа он мог превратить не просто в работающую груду железа, но ещё и красивую работающую груду железа. Свой автомобиль на базе он превратил в самое настоящее произведение тюнингового искусства. Вдобавок с бортовым вооружением он управлялся ничуть не хуже, чем с инструментом в гараже.

     Таблетку Саня всё-таки принял, после чего откинулся на спинку с блаженством на лице. Пара минут – и боец будет в строю, насколько это в его случае возможно.

     – Значит так, ты пока приходи в себя и экипируйся, – произнёс я, осматриваясь по сторонам. – Я прогуляюсь и посмотрю, как там с нашими. Если я задержусь – погоняй машину на тестировании. Посмотрим, может оно ещё и будет летать.

     – Принял.