Звери скального храма

— Ну хорошо. Вот представь себе, что между двумя личностями возник конфликт. Причем одна из них, по каким-либо причинам являясь зависимой от другой, возбуждаясь, создает в своем сознании мысль-действие, но по объективным причинам не имеет возможности ее реализовать.

И, значит, чтобы мысль не стала энергией саморазрушения, ее следует направить на цель, находящуюся в самом себе. Она может быть как физиологической, так и психической.

Другими словами, используя эту энергию, можно лечить самого себя, а также, направляя энергию на какой-либо нейтральный объект, ее реализовать.

— Как это: на "нейтральный объект"?

— Это могло бы стать созданием картины или музыкальной композиции, другое конструирование. Именно конструирование.

Важно, чтобы этот процесс был созидательным, а не просто бессмысленным энергетическим выбросом, ведущим к энтропии.

Созданные таким способом произведения искусства и художественные образы становятся предметами силы, так как аккумулируют в себе энергию творчества.

— Неужели все искусство основано на выбросах энергии разрушения?

— Естественно, нет. Ведь гениями называют именно тех личностей, кто способен сознательно поднимать энергетику мыслей и использовать ее для создания своих творений в той области, к которой испытывает склонность.

Иногда энергетика мысли значительно выше обычного. Тогда гении говорят, что их посетило вдохновение.

*

Тигр и человек замолчали, ощущая некоторую опустошенность после столь длительной беседы.

Стефан заметил, что его спутник стал часто принюхиваться, вдыхая воздух своим влажным вибрирующим носом. После каждой такой процедуры тигр все больше забирал вправо. Было ясно, что он шел к какой-то, одной ему известной цели.

Между тем лес редел, и через некоторое время они уже пересекали поросшую невысоким кустарником местность. Вскоре, приблизившись к границе леса, тигр молча остановился около куста, пригнул к земле голову и стал что-то внимательно рассматривать.

Стефан, чувствуя, что сейчас должно что-то произойти, с интересом посмотрел в том направлении, куда был обращен пронизывающий взгляд тигра.

Там, на поляне с сочной зеленой травой, спокойно паслось большое стадо черных антилоп. Хорошо было видно красивого, сильного вожака с двумя большими, изящно изогнутыми, саблевидными рогами. Он часто отрывался от трапезы и, нервно прядя ушами, прислушивался к звукам, оглядываясь по сторонам.

Несколько самцов помельче, располагаясь по краям стада, судя по всему, выполняли роль его помощников. Самки с детенышами и молодые особи спокойно паслись, находясь в середине. Стефан почувствовал, что все стадо излучало силу и уверенность.

Он даже заметил ауру, окутывающую все стадо. На ней совершенно отсутствовала вибрация тревоги. Путник посмотрел на своего товарища. Тигр стоял неподвижно. И только его хвост, нервно раскачиваясь, словно пульсируя, бил по земле.

Вглядываясь, Стефан увидел, как от тигра, удлиняясь в сторону спокойно пасущихся животных, стали тянуться бледно-светящиеся протуберанцы, постепенно подплывавшие к кокону стада, и, сканируя его, накрывали своей массой, продвигаясь по его окружности.

Вожак стада, явно что-то почувствовав, стал напряженно вглядываться в окружающие кусты, но, видимо, не заметив ничего подозрительного, продолжил щипать траву.

Волевая энергия тигра, накрыв мирно пасущихся травоядных животных, начала постепенно приобретать нацеленность своего концентрического движения и, слабо вибрируя, создала в ауре стада четко выраженную зону внимания.

Приглядевшись, Стефан понял причину образования этой зоны. Недалеко от края стада паслась молодая антилопа, на бедре у которой зияла глубокая гниющая рана. Очевидно, ее нанес какой-то хищник (возможно, крокодил, когда антилопы были на водопое).

Именно от этой заметно хромающей особи и тянулся энергетический шлейф болезни, образуя на силовом поле стада темное пятно. Теперь тигр смотрел только на эту антилопу. Его хвост еще яростнее бил по земле, а затем, вытянувшись, неожиданно замер.

Внезапно Стефан понял, что он движется вместе с охотником. И как он ни вспоминал, так и не смог воспроизвести то мгновение, когда они перешли от статической позы в плавное движение. В его сознании этот момент просто не запечатлелся.

Между тем тигр пошел быстрее, но не напрямую к стаду, как можно было бы предположить, а обходя его по окружности, как до этого действовала его воля, не нарушая границ силового поля антилоп.

Те, не видя тигра, двигающегося в тени деревьев, тоже начали синхронно перемещаться по кругу. Движения антилоп напоминали Стефану замедленное вращение листьев, кружащихся в водовороте.

Тщательно маскируясь, тигр обошел стадо и начал свое движение внутри силового поля антилоп, но теперь уже по центростремительной спирали. Стефан вдруг осознал, что его спутник сделал оборот вокруг добычи для того, чтобы своим вниманием полностью слиться с ней.

К тому же за это время прежнее расположение стада нарушилось, и теперь наиболее сильные животные, находясь во главе, двигались в направлении, которое, по их мнению, было наиболее безопасным, а старые и больные оказались в конце группы.

При слиянии энергетических полей тигра и антилоп хищник почувствовал свое превосходство над стадом, которое тут же ощутил и наблюдающий за охотой Стефан.

Но, несмотря на это, тигр выбрал самую слабую антилопу из соображения максимальной экономии сил и, теперь уже не таясь, кинулся на нее. Стадо, лишь сейчас обнаружив присутствие хищника, бросилось бежать. Но поздно — тигр уже был рядом с добычей.

Врезавшись в ряды бегущих антилоп, хищник совсем не обращал внимания ни на одно из находившихся рядом животных, так как он преследовал только свою жертву. Тигр неуклонно гнался за хромоножкой, выбранной им с самого начала.

Стефан видел, словно в замедленной съемке, как из тучи пыли, поднятой антилопами, в последнем прыжке, преследуя жертву, показывается тигр и зависает над ее спиной. Но его когти поймали пустоту. Пока он падал, та успела выскочить из-под нависшего над ней охотника, однако это ее не спасло.

Едва коснувшись земли, тигр мощным движением сделал еще один длинный прыжок и успел вытянутой лапой ударить по задним конечностям антилопы, сбив ее с ног. Не давая той опомниться, он, продолжая движение, схватил ее за холку, грудью прижимая к земле. Все судорожные попытки жертвы спастись были безуспешными.

Хищник, напрягая свои мышцы, надежно удерживал ее. Стефан видел, как с каждым мгновением силы антилопы передавались тигру, а затем, после короткой паузы, наступившую тишину нарушил резкий хруст шейных позвонков, и голова антилопы безвольно упала на землю.

Все было кончено.

Остальная часть стада находилась уже далеко и вскоре полностью скрылась из виду. Тигр стал с жадностью поглощать свежее мясо добычи, разрывая плоть острыми, как бритва, когтями передних лап.

Стефан ожидал почувствовать какую-то тяжесть в душе из-за только что пережитого случая, свидетелем которого он стал. Но ее не было. Было только ощущение естественных природных процессов, своеобразно перераспределяющих свою энергию.

Насытившись, удачливый охотник неспешно, с заметно округлившимся животом, направился к протекающей вблизи реке. Тщательно выбрав безопасный участок берега, он стал грациозно, как и полагается любой кошке, пить прохладную воду.

Жмуря от удовольствия глаза и периодически отрываясь от этого занятия, он внимательно осматривал текущую перед ним реку, так как где-то рядом мог находиться его давний враг — гигантский крокодил. Но все было спокойно.

Напившись, тигр подошел к густому кустарнику, растущему неподалеку от оставшейся туши, и, скрывшись в его тени, улегся отдыхать. Раздавшийся вскоре мощный храп известил о том, что насытившийся охотник уснул.

Подлетевшая к тигру птичка тканг смело села прямо на морду зверя и принялась вытаскивать кусочки мяса, застрявшие в его зубах. Большой хищник, еле раскрывшимся глазом сонно посмотрев на пичужку, не стал ее прогонять, а, пошире приоткрыв пасть, так и заснул, позволяя птичке-зубочистке как следует потрудиться.