Медитация. Двенадцать писем о самовоспитании

2. Рудольф Штайнер назначал и отвлеченные медитации, вроде тех, какие можно найти в его изречениях и драмах–мистериях. Они обращены в первую очередь к людям, которые приходят из современной жизни, и в отличие от медитаций по Иоаннову Евангелию не предполагают внутренней связи с Библией, но тем не менее всегда ведут в самое средоточие.

Во всех изречениях, которые задавал Рудольф Штайнер, огромное значение придавалось ритму и звучанию, порядку мыслей и слов и подчеркивалось, что в оформлении этих изречений нет ничего неважного.

Многие из таких изречений, которые были даны главным образом членам Антропософского общества, предполагают знакомство с истинами духовной науки. Другие изречения касаются отдельных жизненных обстоятельств — отношения к усопшим, детям, больным, сражающимся за пределами отечества, к трапезам и т. д. Третьи медитационные изречения давались особым сословиям.

3. Большое число медитаций, которые Рудольф Штайнер давал отдельным людям, были составлены непосредственно для этих людей. Львиная доля этих изречений, вероятно, так и останется неизвестна, ибо получатели хранят их как лично им завещанное и доверенное жизненное имущество. Когда удается случайно проникнуть взглядом в мир этих советов, поражаешься их великому изобилию и многообразию, индивидуальной точности и любовной заботе, с какой он относился к этим людям.

4. До сих пор речь шла только о воспитании души. Но Рудольф Штайнер давал указания и о том, как в свете будущего человечества можно работать над становлением собственного духа. Такие советы обнародованы в книгах «Как достигнуть познания высших миров?» и «Очерк тайноведения». К ним относятся так называемые предварительные упражнения для контроля над мыслями, дисциплины чувств, воспитания воли и т. д. Сюда же относится и медитация «Розы и креста» («Очерк тайноведения», Ереван, 1992. С. 198 слл.).

5. В последние годы своей деятельности Рудольф Штайнер особенно много внимания уделял уже испытанному кругу антропософов в «Свободной высшей школе духовной науки» в Дорнахе. Эта деятельность имела своей целью рождение Духочеловека в том смысле, какого требует эпоха Михаила.

6. Сочтя, что некий человек в силу своей одаренности и судьбы пригоден, чтобы приблизиться к откровениям духовного мира, Рудольф Штайнер задавал ему духовные упражнения, составлявшие точную систему, приспособленную именно к этому человеку. Я говорю здесь об этом лишь затем, чтобы с удвоенной силой опровергнуть извращения и клевету. Эти упражнения не содержат никаких иных тайн, кроме тех, о которых Рудольф Штайнер открыто говорил в своих лекциях и книгах. Они строжайшим образом оберегают внутреннюю свободу человека и, по настоятельному желанию Рудольфа Штайнера, должны усваиваться и перерабатываться непременно лично и в полной свободе.

7. Рекомендации касательно непосредственного развития описанных в книге «Как достигнуть познания высших миров?» высших органов познания Рудольф Штайнер давал крайне редко и только немногим людям, при условии соблюдения жестких моральных требований. Для этих рекомендаций в полной мере справедливо сказанное в предыдущем абзаце. Конечно, эти люди не продвинулись столь далеко, чтобы быть в состоянии перепроверить все исследованное Рудольфом Штайнером. Все они без исключения обнаружили, что путь этот куда длиннее и суровее, чем они сами думали вначале. Но среди них и рядом с ними было немало антропософов, приобретших первоначальный опыт в самых разных областях и могущих с полным правом сказать: «Мир, о котором рассказывает Рудольф Штайнер, существует; мы знаем по собственным впечатлениям, сколь велика истинность того, о чем он говорит. Здесь и речи не может быть о каком‑либо внушении или самовнушении, и лучшее тому доказательство, что как раз очень многого мы не достигли, несмотря на все наши усилия, и что достигнутое всякий раз оказывалось не таким, как мы ожидали, и что оно тем не менее подтверждало сообщения Рудольфа Штайнера». Из семи приведенных вариантов медитации здесь можно рассматривать только первый. Тому, кто интересуется остальными вариантами, следует обратиться в Антропософское общество или к ведущим антропософам. Упражнения, подобные упомянутым в пунктах 3, 6, 7, могут быть рекомендованы со спокойной совестью, только если все существо того или иного человека рассмотрено поистине взглядом ясновидца. А после смерти Рудольфа Штайнера, насколько мне известно, нет никого, кто бы располагал такими возможностями, — само собой разумеется, нет их и у автора этих писем. И все же позволительно сказать, что библейские медитации, о которых мы намерены здесь говорить, воспитывают человека не только морально, но могут повести его на пути к грядущему духу значительно дальше, чем можно заранее предположить. Даже тот, кто не способен смотреть на людей и на самого себя взором ясновидца, вскоре обретет уверенность, что, следуя указаниям этого высочайшего документа человечества, он идет верным духовным путем.

Силы божественного водительства даровали человечеству Библию не для поверхностного чтения, но для глубочайшей внутренней работы. Она действительно заключает в себе пути ко всем высочайшим вершинам человечества. Она может и должна сделаться для человечества собственной его жизнью, причем основательнее и в то же время свободнее, нежели когда‑либо в прошлом. Именно к этому мы и стремимся, используя для формирования медитации кое‑что из импульсов и опыта, приобретенного благодаря антропософии.

Отметив таким образом отличие нашей работы от антропософской деятельности Рудольфа Штайнера, мы должны еще и правильно соотнести ее с деятельностью Общины христиан. Великое начинание Общины христиан объединяет людей посредством сообща отправляемого культа. Полноправным членом Общины является каждый, кто рассматривает совершение христианского обряда как своего рода жизненную помощь. Свою внутреннюю жизнь он может при этом формировать совершенно не так, как изложено здесь. В отправлении человекоосвящения, в личной молитве, особенно в «Отче наш», он может найти все необходимое, ведь каждый совершенно свободен установить для себя, как ему в ходе общей литургии внутренне усвоить обряд.

Таким образом, все, что дано в этой книге, официально не исходит от Общины христиан. Вот почему в нашем разговоре могут участвовать и люди, у которых есть затруднения с культом или которые по иным причинам организационно далеки от Общины христиан. Эти письма адресованы всякому, кто ждет помощи во внутреннем попечении о своей жизни и готов выслушать, что предлагает для этого мир христианства.

Но для познания и понимания полезно указать на внутреннюю взаимосвязь медитации и культа. Можно прямо‑таки сказать: процесс медитации идет правильно, когда внутренний путь подобен ходу человекоосвящения. Человекоосвящение, помимо всего прочего, чем оно тоже является, может рассматриваться как великая общая медитация, которую выполняет не просто индивид, но человек земной, не изолированный единичный человек, но человек из человечества, не субъективно–эгоистический человек, но человек–Христос. И наоборот, подлинная медитация может быть понята как литургия, совершаемая не во внешнем, а во внутреннем мире, не в общине, а в уединении, не в словах священнослужителя, а в собственных мыслях. Каждый должен сам решить, что ему более всего помогает или, может быть, как одно способствует другому. Верно только, что взгляд на человекоосвящение, на его частности, а тем паче на внутренний его ход и внутренний стиль, проливает свет на правильное формирование медитации.

Первая попытка предложить медитацию, или скажем так, наполнить действенным содержанием внутреннюю работу в наши тихие часы, будет предпринята здесь в соединении с четырьмя элементами человекоосвящения.

Мы выбираем фразу из Посланий Иоанна, в которой как бы суммируется все Иоанново христианство: «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем».

Сначала мы обращаем внимание на первое предложение: Бог есть любовь. Для кого эти слова еще не являются полновесной истиной, тот может выбрать для себя какую‑нибудь схожую мысль, например: «Любовь есть смысл земного мира», или еще сдержаннее: «Чистая любовь есть цель жизни человека». С другой стороны, тот, для кого истины христианства выражают последнюю реальность, может еще усилить эти слова, помыслив их как сказанные самим Христом: «Я есмъ любовь». Хотя эта фраза и не была произнесена Христом буквально, она все же явилась сутью Его жизни.