Гуру глазами ученика

Миссис Дас принесла гороскоп внука и, развернув его передо мной, попросила по расположению планет определить причину болезни и средство ее излечения. К сожалению, я был не слишком сведущ в такого рода делах, хотя не раз видел, как гуру изучал гороскопы своих учеников.

Я попросил миссис Дас оставить у меня гороскоп Рабу, пообещав ей, что я сосредоточусь на здоровье ее внука во время своей вечерней медитации. Кроме того, я велел ей на следующее утро привести ребенка в больницу, чтобы мы провели там полное обследование. И поскольку вся семья безоговорочно верила в мои профессиональные способности, они удалились, немного успокоившись и унося в душе некоторый проблеск надежды. После ухода господина и госпожи Дас я занялся изучением гороскопа и несколько раз прочитал раздел, где говорилось о здоровье мальчика. Там было множество странных символов и рисунков, смысл которых был мне едва понятен, но все они указывали на серьезную болезнь, которая могла оказаться смертельной. Обрадованный тем, что предсказание смертельного исхода болезни не было однозначным, я, оставив на столе развернутый свиток с гороскопом, вознес Богу краткую молитву, умоляя его наделить меня мудростью, дабы я смог спасти жизнь внука госпожи Дас. Когда я закончил молитву, было уже довольно поздно. Заперев дверь лаборатории, я поспешил в дом.

Проходя по нашему маленькому саду, сплошь залитому лунным светом, я услышал глухой звук от ударов обитого железом посоха по пыльной дороге, а затем увидел медленно приближающегося монаха нищенствующего ордена. Высоким тонким голосом он монотонно пел древние ведические гимны. Для святого человека было довольно необычно оказаться на улице в столь поздний час, и я, зная это, остановился около ворот на тот случай, если монах попросит что-нибудь поесть.

Через несколько минут монах, широко и тяжело ступая, подошел к нашим воротам, и я смог лучше его разглядеть. Это был очень высокий, грузный человек с похожей на львиную гриву копной тронутых сединой волос. Одеждой ему служил кусок белой ткани, один конец которого был закручен вокруг плеча.

Он без колебаний вошел через ворота в сад и направился прямо к тому месту, где я стоял, скрытый тенью одного из огромных деревьев. Его приветствие было простым и кратким: «Да защитит тебя Святое Слово, сын мой». Я наклонил голову и ответил: «Да благословит вас Великая Мать, почтенный господин».

Затем, согласно обычаю, я осведомился, не нуждается ли он в пище или ночлеге. Монах покачал головой:

«Я отправился в длительное путешествие, и оно еще не закончено. Мне ничего не нужно».

Пока мы стояли в свете луны, я заметил легкое мерцающее сияние вокруг головы и плеч монаха и понял, что передо мной был самый настоящий святой.

«Как это случилось, почтенный господин, — спросил я его, — что вы удостоили меня чести тем, что ступили на землю моего сада?» Аскет оперся на свой посох и ответил: «Этой ночью ко мне долетела мысль из этого дома; из нее я узнал, что Наду Чаттерджи, ученик нашего святого ордена, просит помочь ему исцелить от болезни третьего внука Шункара Даса. Так ли это?»

«Да, это так, почтеннейший господин, — ответил я, — и я приветствую вас от имени моего благословенного гуру и умоляю вас помочь мне спасти жизнь этого малыша». Со словами «Покажи мне гороскоп мальчика» монах повернулся и зашагал к лаборатории. Войдя в кабинет, он уселся на пол и, развернув длинный свиток с гороскопом, углубился в изучение таинственных символов. Наконец он поднял глаза и, опершись руками о колени, заговорил: «Доктор Чаттерджи, сын мой, есть болезни плоти, от которых можно излечить лекарствами и наукой; но есть и другие болезни, от которых можно исцелиться только с помощью богов. Я узнал, что в другой жизни этот мальчик был отцом дочери, но поскольку он хотел сына, то был жесток со своим ребенком, не заботился о дочери и желал ей скорейшей смерти. Стремясь выполнить свое намерение, он отвел ее в джунгли и бросил там на растерзание диким зверям. Итак, как ты понимаешь, он намеренно пытался ее погубить, но в материальной действительности его намерение не осуществилось. Ее нашел один великий и святой отшельник и взял к себе в свое уединенное жилище. Там она выросла и стала знаменитой йогиней. Эта святая женщина совершила немало добрых дел, говорящих о ее милосердии и великодушии, и постоянно молилась о том, чтобы таким путем ей удалось искупить грех своего отца и добиться его прощения. Вот почему малыш Рабу заболел; однако он может остаться в живых благодаря молитвам и добрым делам своей святой дочери».

Выслушав историю, я спросил:

«Если ребенку суждено поправиться, почтеннейший господин, какие средства для этого необходимы?»

Расставание с детьми

Незадолго до того, как моему сыну исполнилось пятнадцать лет, гуру приехал в Дхарапур как гость махараджи рамы. На территории дворца стоял небольшой красивый дом из белого мрамора, стены которого были украшены мозаикой из кусочков зеркального стекла. Этот дом был отдан в полное распоряжение гуру и его учеников, и там же учитель принимал особо важных посетителей.

Махарани, супруга махараджи, была женщиной с сильным характером и прогрессивными взглядами и полностью поддерживала социальную программу его королевского высочества. В последние годы махарани заинтересовалась мистицизмом и эзотерическими доктринами нашей древней религии и хотела обсудить эти вопросы с гуру, что и стало главной причиной его приезда в Дхарапур.

Зная, что пришло время отвести наших детей к учителю, я постарался как можно лучше подготовиться к грядущим большим переменам в нашей жизни и вместе с семьей отправился в столицу. Его королевское высочество оказал нам самый любезный прием и отвел нам несколько комнат во дворце. В свое время особое восхищение махараджи вызвал дворец в Версале, утопающий в прекрасных садах. Он выписал из Европы архитекторов и мастеровых, чтобы те построили ему дворец по образцу резиденции французских королей. Затем он украсил огромные помещения дворца бесценными предметами старины в соответствующем стиле, и с тех пор они с женой жили среди этого великолепия, в точности скопированного с французского дворца.

Там я удостоился чести познакомиться с его высочеством наследным принцем. Это был высокий, стройный и в высшей степени благовоспитанный юноша. Он боготворил своего отца и уже принял твердое решение досконально выполнять программу служения обществу, основателем которой был правитель рама. Наследный принц учился в Оксфордском университете и проводил в Дхарапуре летние каникулы.

Когда гуру гостил у махараджи, он никогда не входил во дворец, а обычно приходил и садился на одной из широких белых ступеней, что вели вверх, к тронному залу и парадным покоям. Сидя на ступени, он наблюдал за важными персонами, входившими и выходившими из дворца, а если выдавался особенно погожий день, гуру мог позволить себе роскошь принять солнечную ванну. Иногда к нему выходил рама и, сев рядом, принимался обсуждать с ним вопросы классической литературы, большим знатоком которой он был с давних пор. Однажды днем, когда гуру спокойно сидел на ступени, я подошел к нему и спросил разрешения нарушить его покой. Он жестом пригласил меня сесть рядом и сказал: «Наду, сын мой, ты привел ко мне детей, и я хочу рассказать тебе, каким мне видится их будущее. Я решил, что твой сын продолжит твое дело и займет твое место, когда тебе придет время обратиться к святой жизни. Махараджа рама одобрил мое решение и заверил, что твой сын вполне может рассчитывать на его покровительство. В отношении твоей дочери у меня не совсем обычные планы. Я хочу, чтобы она стала лидером в нынешней политической и общественной жизни индийских женщин. Поэтому ей предстоит получить образование в области политических наук. Когда она закончит школу, которую я сочту подходящей, я отправлю ее в Европу и, возможно, в Америку».