Косово 99

Большую часть времени мы просто спали. После многих недель сильнейшего недосыпа я каждый день ставил рекорды по продолжительности сна. Когда представлялась возможность я спал по шестнадцать-восемнадцать часов непрерывно. Как у меня это получалось я не понимаю до сих пор — я никогда не отличался чрезмерной сонливостью. Видимо в предыдущие дни я действительно сильно устал. По ночам возле поста бегали собаки и это было единственным что тревожило наш покой. Примечательно, но я не припоминаю чтобы собаки появлялись возле нашего поста в дневное время, предпочитая вертеться возле наших соседей в посёлке.

С соседями, то есть с соседним, расположенным в деревне постом, мы контактировали постоянно. Днём мы иногда приезжали к ним или они приезжали к нам. Ехать было буквально три минуты. В один из дней к соседям на пост пришёл цыганский табор. Цыгане просили убежища, они хотели спастись от албанского террора. Старший поста разрешил им обосноваться поблизости и доложил об их появлении командованию. Командование приказало цыган прогнать что и был вынужден сделать командир поста. Таким образом вслед за сербами и цыгане «получили защиту» от «русских героев». Старший поста ругался, но поделать ничего не мог — приказ был отдан недвусмысленно.

Толстый всегда хорошо следил за нашей машиной — то ли он любил технику, то ли просто боялся, что в случае поломки ему придётся отвечать. Скорее всего и то и другое, и здесь, на спокойном посту, ему представилась возможность хорошенько покопаться в силовом отсеке БТРа. Что именно регулировал и обслуживал Серёга я не знаю, но в дальнейшем он испытывал скоростные возможности БТРа. Взлетно-посадочная полоса была идеальным местом для испытания колёсной техники на максимальную скорость. Судя по спидометру наш БТР развивал скорость свыше ста двадцати километров в час. Для полноприводной восьмиколёсной машины весом в четырнадцать тонн это неплохой результат. Американские армейские «Хаммеры» так быстро не ездят.

Как-то раз, посреди дня, к нам приехал сильно накуренный сослуживец. Парниша приехал на древнем мопеде. Мопед ему отдал какой-то пожилой серб, а «волшебную» траву, как я думаю, ему продал какой-то молодой серб. Вряд ли наш товарищ привёз эту траву из Боснии — он бы её уже давно скурил. С албанами мы не контактировали, следовательно единственным источником получения им травы были сербы. Я замечал, что сербы вообще любят курить траву, представляется что местные сербы не были исключением. Парниша выглядел интересно — с автоматом за спиной и задумчивой отрешённостью на лице он непринуждённо восседал на нелепом мопеде. Для полноты картины нужно добавить, что ехал он по абсолютно пустой дороге, посреди поля, в гордом одиночестве. Я взял у него мопед чтобы прокатиться, но доехал только до того места где просёлочная дорога упиралась в ВПП. Вернее сказать я даже выехал на асфальт и немного прокатился по нему, но потом мопед заглох и наотрез отказался заводиться. Проклиная матом всё на свете я покатил мопед обратно. Владелец мопеда немного повозившись реанимировал своего железного осла и внезапно вспомнив что ему куда-то надо ехать отчалил восвояси.

Наконец из России стало прибывать многочисленное подкрепление. Какие-то подразделения прибывали по воздуху, какие-то по земле. На наш пост прибыла замена в составе примерно десяти человек. Это были парни из Ивановской дивизии, первые подразделения которой были переброшены в Косово по воздуху. Они сменили наше отделение, но не нас с Толстым. Дело было в том, что мы с Серёгой были экипажем БТРа, а машину с поста снимать было нельзя. Техника «ивановцев» доставлялась в Косово наземным способом и поэтому ещё не прибыла. Вновь прибывшие парни показались мне ребятами толковыми и при дальнейшем знакомстве моё предположение подтвердилось полностью.

Командовал ими лейтенант Александр К., молодой офицер, умный и спортивный парень. Показателем его спортивности было наличие у него звания Мастера спорта по боксу. Рассказывая про получение этого звания Александр с юмором поведал о том, что в тот день когда он стал победителем соревнований ему вечером на дискотеке, в драке, сломали челюсть. Суть рассказа сводилась к простой формуле: победил — возгордился — расслабился — наказали. В общении он был спокойным и рассудительным, мог непринуждённо общаться на любые темы. Говорил всегда спокойно, красочно и уверенно, в общем как надо говорил. Кроме того он был не по годам мудрым человеком. При этом он не был сторонником жёсткой уставной дисциплины, можно даже сказать что он был своеобразным хулиганом. При дальнейшем общении я сделал для себя вывод, что он является представителем почти вымершего племени тех кого можно назвать «достойный мужчина». Выяснилось это из его рассказов, а именно по тому как он относился к опасности и к женщинам. Опасности Александр не боялся, думаю что не боялся он и смерти. Он был тем человеком который не лезет на рожон, но героизма ищет. В отношениях с девочками Александр был крайне далёк от стереотипа христианского святоши, но при этом я ни разу не слышал от него хотя бы одного поганого слова о них. Чем я становлюсь старше, тем отчётливее понимаю правильность такой жизненной позиции. Если «мужчина» глумится над женщинами, то он мразь, если интеллигентничает, то дурак. Женщин не нужно обижать, но и церемониться с ними не надо.

Большинство подчинённых Александра были людьми взрослыми, по-моему среди них был всего один парень только что закончивший срочную службу. Бойцов набирали через военкоматы специально для отправки в Косово. В нескольких десантных дивизиях на территории России были созданы подразделения которые укомплектовывались такими людьми. После нескольких дней проведённых с ними на одном посту у меня сложилось впечатление что это толковые бойцы. Поскольку набирали их не из частей ВДВ, а через военкомат, то среди них были те кто ранее служил и в других родах войск. Точно помню, что один парень ранее успел послужить в ОМОНе, а другой в разведывательном подразделении мотострелковой (пехотной) дивизии. Подготовка в милицейских спецподразделениях и частях разведки должна быть неплохой и поэтому такие бойцы не снижая боеспособности десантного подразделения дополняли её нетипичными для десантников навыками.

Что касается непосредственно десантных навыков то в Косово они были ни к чему — здесь, также как в Абхазии и Чечне, десантники использовались в роли обычной пехоты. Таким образом в данной обстановке для бойца были в первую очередь необходимы дисциплина, психологическая устойчивость, хорошая физическая форма, ну и конечно же обычная боевая подготовка. По-видимому, исходя именно из этих критериев военкоматы и набирали людей для службы в Косово.

Пообщавшись с ребятами я отметил для себя одну интересную психологическую деталь: большинство из них приехало сюда из-за неустроенности жизни дома. То есть их привело в Косово не столько желание помочь сербам или просто поработать за нормальную зарплату, не жажда приключений, а в первую очередь то, что в России они оказались в общем-то не у дел. И это притом, что парни явно не выглядели дураками, слабаками и бездельниками. Толковые во всех отношениях парни, да к тому же многие из них имели разнообразный жизненный опыт. Осмысливая этот психологический момент я впервые в жизни задумался о том, что не слишком правильно у нас в России жизнь налажена если такие люди вынуждены ездить в дальние края вместо того чтобы кайфово и зажиточно жить дома.

Для «ивановцев» мы с Серёгой были своеобразными авторитетами поскольку во-первых мы совершили марш, заняли и удерживали аэродром, а следовательно были героями, во-вторых мы находились к Косово уже не первую неделю, а следовательно мы были опытными в местных делах людьми. Наша авторитетность приносила нам определённую пользу — мы с Толстым стояли в охранении поста только вместе с БТРом, то есть ночью, по четыре часа. Днём к несению службы нас не привлекали вообще. Именно в те дни я устанавливал рекорды сна. Я отстаивал положенное время, затем кипятил чай либо заваривал какао и завтракал. После завтрака я уходил в бункер спать и просыпался только поздно ночью когда мне нужно было снова нести службу. Я не обедал и не ужинал, я просто спал. В те дни окончательно исчерпались запасы кофе, какао и чая сделанные Серёгой во время службы в Боснии — сундучок опустел и перестал быть заманчивым.