Черное солнце Афганистана

Принцип в училище был один: не знаешь — научим, не хочешь — заставим. Специальные предметы давались Александру легко. Конструкция вертолетов, построение и принцип работы двигателя, авиационное оборудование, радиоэлектронное оснащение, управление вертолетом, боевое применение, аэродинамика — знания «от зубов отскакивали», даже если бы его разбудили среди ночи. Но все же на зимней сессии произошел казус — однажды Беляк завалил зачет по конструкции двигателя. Из-за излишней самонадеянности.

Был назначен срок повторного зачета. Кроме Александра, пересдавали еще два курсанта. Беляк подготовился основательно, уверенно полагал, что материал знает до запятой.

В назначенное время трое курсантов заняли места в большой аудитории. Преподаватель — полковник Ковалев — появился с опозданием. Молча прошелся по аудитории, снял серую каракулевую папаху, подозвал Александра:

— Курсант Беляк! Отнеси в преподавательскую, — и протянул папаху, слегка запорошенную снегом.

— Есть!

Только Александр вернулся в аудиторию, полковник вручил ему шинель:

— А теперь это отнеси.

Александр, мысленно чертыхнулся, но молча взял шинель и бегом поспешил в преподавательскую. А когда вернулся, полковник протянул ему темный шерстяной шарф.

— Теперь это.

Александр скрипнул зубами, но промолчал. Не сказал то, что он курсант, а не лакей. Стерпел. Отнес и шарф. Тем временем другие курсанты с деньгами полковника сбегали за папиросами.

Ковалев сел, равнодушно посмотрел на курсантов.

— Начнем, — сказал он, ничего не выражающим тоном, и предложил курсантам положить зачетки на его стол, взять билеты с вопросами, а самим сесть на первый ряд.

Александру достались, как он решил, вопросы легкие. Через пару минут доложил о готовности отвечать.

— Ты хорошо подумал? — спросил полковник.

— Да! — уверенно ответил Беляк.

— Ну, ладно, иди.

Александр вышел к столу, прочитал вопросы билета и начал бойко отвечать.

— Не надо, Беляк, — остановил его Ковалев и кивком головы показал на стену, вдоль которой размещались отдельные узлы, агрегаты и части двигателя.

Преподаватель встал, подошел к стене и указал пальцем:

— Что это?

— Топливный насос-регулятор, — ответил Беляк и стал объяснять принцип его работы.

Полковник молча выслушал. Долго молчал. Потом пальцем показал на отверстие:

— А это что?

Александр не знал, что это за отверстие и для чего оно нужно. Но не растерялся и стал длинно и долго рассказывать, как говорится, вкруг да около.

Полковник молча сел за стол и равнодушным голосом сказал:

— Вам, курсант Беляк Александр Викторович, двойка.

Помолчав, стал объяснять:

— Это технологическое отверстие для крепления на стенде. Сверлил его я сам, глубина восемь сантиметров, — он раскрутил авторучку и протянул курсанту стержень. — Замерьте глубину.

Беляк замерил и подтвердил, что глубина злополучного отверстия именно такая, как сказал Ковалев…

Другие курсанты уехали на зимние каникулы, а Александр пошел сдавать зачет в третий раз. Пошел, как самбисты выходят на ковер, а боксеры — на ринг.

Та же пустая аудитория, тот же полковник Ковалев, равнодушный и, казалось, безразличный ко всему на свете. Но на этот раз преподаватель сказал:

— Курсант Александр Беляк, принеси из преподавательской мой шарф.

Александр сбегал. Принес шарф.

— Все выучил? — спросил Ковалев.

— Да! — ответил Беляк.

— Проверим, — произнес полковник и добавил. — Подойди ближе.

Александр подошел, чувствуя, что надвигается какая-то опасность. Полковник шарфом завязал ему глаза и подвел к стене с агрегатами:

— Будешь определять на ощупь. Ошибешься, ставлю два, а там сам знаешь, что бывает…

Еще бы не знать! Самое простое — курсанта отчисляют за неуспеваемость…

Александр ощупывал каждую железку, каждый узел, каждый агрегат, называл его, объяснял значение и рассказывал о принципах работы. На десятом агрегате полковник остановил его и развязал шарф.

— Отнеси назад.

В аудиторию Беляк вернулся быстро. Полковник сидел за столом и курил «Беломорканал». Он потушил папиросу, сунул ее в пепельницу. Протянул Александру зачетную книжку, сказал коротко:

— Держи.

Сам встал и молча вышел.

Александр раскрыл зачетку, и накатила теплая волна радости. Там стояла крупно выведенная оценка: «отлично». Позже, месяца через полтора, когда на Ученом совете училища подводили итоги по отдельным дисциплинам, полковник Ковалев в числе лучших четырех курсантов назвал и Александра Беляка…

Сейчас, вспоминая те перипетии и свои волнения, Александр уже по-иному оценивал действия преподавателя. Только теперь он понимал полковника. Опытный инженер, пусть своеобразно и грубовато, он воспитывал у будущих пилотов выдержку, терпение, сообразительность и самодисциплину — качества, которые так необходимы летчику и не только в небе. На земле тоже.

5

В течение долгого знойного дня инженеры и техники дотошно проверяли вертолеты, опробовали новые узлы и установки, которые, по мнению создателей, улучшали боевые качества и мощность двигателей боевых машин.

Выкроив время, Александр забежал в небольшой магазин, который был расположен рядом с аэродромом, и показал часы с массивным браслетом — те, что выменял на бутылку водки.

В темных зрачках продавца на мгновение вспыхнули искорки. Но он ту же придал лицу равнодушное выражение и спросил:

— Сколько хочешь?

— А сколько не жалко? — в свою очередь задал вопрос Беляк.

— Двести!

— Мало, — ответил Александр, хотя был рад и такой цене. — Пойду в другой магазин.

— Не надо в другой ходить!

Сошлись на сумме в двести пятьдесят рублей. Месячная лейтенантская заработная плата! Ни фига себе! И так запросто! С деньгами в кармане Александр почувствовал себя увереннее.

В том же магазине он и отоварился, купил самое необходимое из того, чего не было в Джелалабаде: пару трусов, душистое туалетное мыло, носки, одеколон, другие бытовые мелочи. И водку — целый ящик по пять рублей за бутылку. Ту самую водку, которая весьма ценилась в Афгангистане: высокие прозрачные бутылки с металлической пробкой, называемой «бескозыркой». Она в его глазах обрела новую ценность. Как сказал Паршин: «Если государство не заботится о нас, придется думать самим о себе». А еще побаловал себя — купил слоеное пирожное «Наполеон» за пятнадцать копеек и бутылку лимонада за двадцать семь. Тут же в магазине, не отходя от прилавка, съел пирожное и с удовольствием запил сладким лимонадом, который ни в какое сравнение не шел с осточертевшей кока-колой…

На аэродроме тогда не было ни пограничников, ни дотошных таможенников. Приказом командира гарнизона была создана досмотровая комиссия из руководящего состава, которая в мелочи не вникала и своего же брата летчика, улетавшего на войну, не шерстила.

На следующее утро вылетели в обратный путь тем же маршрутом — через Шинданд и Кандагар, но на новеньких «крокодилах».

В Джелалабад долетели под вечер.

Летчики и техники эскадрильи с нескрываемым интересом осматривали новенькие вертолеты. А Беляк поспешил в знакомый кантин и продал афганцу пятнадцать бутылок водки своих и еще столько же, полученных от капитана Паршина. Остальную «божью слезу» выставили на стол и организовали «обмывку» новых боевых машин. К привезенной водке добавили технический спирт, которым распоряжался инженер эскадрильи. Официально положено по три литра на каждого члена экипажа? Положено…

А утром капитан Паршин получил устное замечание от майора Екимова за то, что «споил всю эскадрилью».

Глава двадцать вторая

1

Через день та же группа во главе с капитаном Серебровым улетала за следующей партией новых вертолетов. На этот раз получать их предстояло в пограничном городе Термезе.

Майор Екимов назначил лейтенанта Беляка начальником штаба оперативной группы. Пришлось Александру вертеться, как белка в колесе. Нужно подготовить полетные карты, получить все аттестаты на каждого члена группы, бумаги на получение новых машин, а ведь необходимо еще самому отовариться и при этом не ошибиться.