Богатство

Первое, что бросилось в глаза Соломину, так это острые уши волка над головой незнакомца. Из нимба меховой оторочки виднелось лицо - лицо человека, которого Андрей Петрович никогда и нигде не встречал. Это лицо было почти ужасное: темное и жесткое от стужи, а взор пронзительный, даже хищный.

Незнакомец стянул с головы меховой капор с пришитыми к нему волчьими ушами. Потом аккуратно прислонил в угол комнаты тяжелый заиндевелый "бюксфлинт".

- Добрый вам вечер, - произнес он, и голос его оказался удивительно молодым и свежим.

- Здравствуйте, - ответил Соломин.

Андрей Петрович затеплил на столе еще две свечи, чтобы лучше разглядеть незнакомца. Тот сделал шаг вперед, осыпая снег с торбасов, поверх которых, как боевые щитки, были привязаны громадные меховые наголенники, предохранявшие ноги от переломов при падениях с нарт... Он заявил спокойно:

- Я приехал, чтобы вы меня арестовали. Весною прошлого года я имел несчастье застрелить двух человек.

Соломин безо всякой нужды передвинул на столе чернильницу, пальцем помог горячему воску быстрее сбежать со свечи.

- Явинского почтальона?

-Да

- И свою сожительницу?

-Да

- Вы местный траппер Исполатов?

-Да.

Нервными шагами Соломин пересек комнату, взялся за "бюксфлинт", обжегший ему руку ледяным холодом.

- Вот из этого?

- Именно...

Соломин спрятал оружие в канцелярский шкаф.

- Садитесь, - показал он на стул.

- Благодарю.

Последовал четкий кивок головы, а ноги траппера, обутые в промерзлые торбаса, вдруг разом сомкнулись, словно желая вызвать ответный звон невидимых шпор, - и этим жестом Исполатов непроизвольно выдал себя.

- Постойте, вы же... офицер? - догадался Соломин.

Ответ прозвучал даже с вызовом:

- Имел честь быть им.

Очень долго они молчали. Соломин за это время механически разложил на столе десть бумаги, придвинул перо к чернилам.

- Думаю, что составление полицейского протокола не доставит, удовольствия нам обоим. Лучше, если вы изложите обстоятельства убийства своею рукою.

Исполатов стянул с кухлянки хрусткую рубаху из замши и, скомкав, зашвырнул ее в угол. Безо всякого замешательства или волнения он окунул перо в чернильницу.

- Мне будет позволительно писать с двух сторон или же только с одной стороны страницы?

- Это не имеет значения, сударь...

Надсадно царапая тишину, долго скрипело перо. Страницы быстро заполнялись четким, разборчивым почерком. Исполатов сидел вполоборота к Соломину, который обратил внимание на его профиль - резкий профиль, как у римского центуриона. Андрей Петрович подумал, насколько разнообразны бывают русские люди - от добродушного курнофея до пронзительного облика Савонаролы... Закончив писать, Исполатов вздернул пышный рукав кухлянки и посмотрел на часы (блеснуло золото).

- Я не слишком утомил ваше внимание? - спросил он, протягивая Соломину подробное описание убийства. Андрей Петрович бегло перечитал его исповедь.

- Вы не пощадили себя, - заметил он.

- Я и