Баронесса Настя
Баронесса Настя читать книгу онлайн
После Великой отечественной войны в газетах промелькнула информация о том, как девятнадцатилетняя советская разведчица Настя, хорошо знавшая немецкий язык, была заброшена в тыл врага. Там она стала медсестрой при гитлеровском генерале бароне фон Функе, получила высший орден Германии – Рыцарский крест и вместе с больным генералом отправилась в его родовой замок. После смерти барона она стала хозяйкой замка.
До конца войны Настя снабжала нашу разведку ценнейшими сведениями. История необычайная, почти фантастическая, - о ней и поведал в своём романе известный русский писатель, фронтовик Иван Дроздов.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— А пока... повезу вас в школу. Будете преподавать русский язык. Вы же знаете русский язык?
Говорил он серьёзным тоном, но Кейда слышала в его словах какой-то подтекст, загадку, — было похоже, что её собеседник не собирался раскрывать все карты.
И Кейда, опустив голову, сосредоточенно ела.
На окраине небольшого швейцарского городка Гренхена на ничем не примечательном грунтовом аэродроме их ждал небольшой самолёт с пузатенькой глазастой кабиной. Войдя в него, Кейда увидела хорошо обставленный салон с двумя диванами по краям и круглым столиком посредине. Из заднего отсека, завешенного портьерой, вышла молоденькая девушка. На руках она держала два тяжелых шерстяных пледа
— Возьмите, пожалуйста. В горах будет холодно.
Потом появились лётчик и штурман, — пожилые, холёные, похожие на конторских служащих. Вежливо и как-то боязливо поклонились Роберту и — Кейде. На них была лётная форма, но не военная и не немецкая.
— Можем взлетать, шеф?
— Да, мы готовы.
Роберт через стол наклонился к Кейде:
— Запомните: ваша мама из русских эмигрантов, и вы с младенчества знакомы с русским языком. И ещё: ваша мать — националистка, она в доме разрешала разговаривать только на её родном языке.
— А я? Я тоже националистка?
— Вы одинаково любите всех людей. И русских, и других... — евреев, к примеру, даже больше, чем русских.
— А если меня спросят: почему?
— Евреи умные.
— Русские тоже умные.
— Да, но евреи очень умные. А кроме того, любить больше других, чем своих, — это благородно. Кажется так вас учили в комсомоле?
— Да, так. Это у нас называется интернационализмом.
— Вам, русским, такие понятия внушили Маркс и Ленин, —сами, между прочим, не русские.
— Ленин — не русский?
— Да, представьте, — и Ленин не русский. По матери он еврей, Бланк её фамилия, а по отцу чуваш или мордвин. Вы, русские, со времён Рюрика привыкли, чтобы чужеземцы вами правили. Вот и Ленина возлюбили. А он, кстати, ради торжества мировой революции русским народом готов был пожертвовать. И Маркс не питал к вам нежности. Этот сын раввина долго выбирал для своего эксперимента «народ, который не жалко». И выбрал русских. Эксперимент этот продолжается до сих пор, на этот раз на полях войны с Германией.
— Германию мы побеждаем.
— Да, но какой ценой? За кого замуж будете выходить вы, русские женщины, когда война окончится?
Странные вещи говорил ей Роберт, — новые, ранее не слышанные. Однако же в голосе его была уверенность, а в словах — логика. Интересно, а какой он национальности?
Сон окончательно овладел Кейдой. Последней мыслью её было: «А куда мы летим?..»
Летели над горами. От вершин, покрытых снегом, тянуло холодом. Негромкий рокот мотора, покачивания на волнах горного воздуха... Чудилось ей, что она ещё маленькая и лежит в люльке, и слышит колыбельную песню мамы.
Или спала она крепко, или полёт длился недолго, но, как показалось, очень скоро над ухом раздался голос Роберта:
— Проснитесь, красавица, скоро будем садиться.
Она глянула в окно и ахнула: впереди по курсу, сверкая россыпью солнечных лучей, стелилась синь моря, и вокруг, насколько можно было видеть, — лишь небо да море, море да небо.
Самолёт пошёл на разворот, и под крылом зазеленела полоска земли. Колёса коснулись её, и самолёт, чихая и кашляя, стал приближаться к белому двухэтажному дому — местному аэровокзалу.
Над фронтоном здания Кейда прочла: «Савона».
Здесь они пересели в автомобиль, длинный, широкий, с роскошными креслами в салонах, — и покатили по шоссе, вьющемуся рядом с железной дорогой. Справа показался дорожный знак: «Генуя 40 км».
Кейда поняла: они едут в Геную, а справа от них расстилается Лигурийское море.
В порт прибыли за час до отплытия теплохода «Санта-Мария», направлявшегося в Нью-Йорк. У входа на трап Роберта встречал капитан судна — пожилой тучный господин с золотыми погонами на белом кителе, в фуражке, сплошь увитой золотыми галунами.
Баронесса Функ! — галантно представил Роберт Кейду и, почтительно склонив голову, отступил назад, позволяя капитану приветствовать важную персону.
Капитан с минуту стоял в неопределенной позе, — его, видимо, поразила красота юной знатной дамы. Но потом он вдруг громко шаркнул ногами, склонил голову, а затем припал с поцелуем к протянутой Кейдой руке.
По трапу, тесня друг друга, валила наверх толпа пассажиров.
Капитан сам провёл Роберта и Кейду на корабль, довёл баронессу до её каюты и открыл перед ней дверь.
— Приготовлена для вас, мэм.
Говорил он на английском.
Настя не знала и не могла вообразить, что на кораблях, плавающих по океану, могут быть такие райские жилища. И уж совсем удивилась, когда капитан, постояв в уставленной царской мебелью комнате с двумя иллюминаторами, открыл другую дверь и сказал:
— Ваша спальня, мэм.
Роберт же не удивлялся ничему, он стоял в стороне, пристально наблюдая за Кейдой и видя, как эта малознакомая девушка, дочь загадочной снежной России, по-детски восторгается каждым диковинным предметом и всей новой для неё обстановкой, — и, наверное, не думает о том, кто и ради какой цели устраивает для неё фантастически райскую жизнь.
Анчар всё это время, начиная с момента встречи с капитаном, держался незаметно, прижимаясь к ногам Кейды, — он словно понимал, что на корабле живут только люди, и капитан может его не пустить вслед за хозяйкой.
— Куда вы меня везёте? И зачем? — спросила она, когда капитан вышел.
— В Америку. Будете жить в штате Флорида, на берегу океана. Там пляжи, бассейны и много цветов. И вообще там лучше, чем на боденских берегах.
Роберт сидел в углу маленького, похожего на полумесяц дивана, Он был спокоен, чему-то загадочно улыбался.
— Садитесь, — показал он на место рядом с собой. — Мне нужно многое вам сказать. Ваш цербер, кажется, меня принял и уже не смотрит страшными глазами. Мы волею судьбы оказались вместе, оказались рядом. Я рад этому. А вы?
— Я нахожусь на службе и хотела бы знать, что от меня нужно,
— Я тоже на службе, но в отличие от вас редко задаю вопросы начальству, — учусь разгадывать их замыслы.
— Ваша манера говорить загадками мне знакома, но мой ум не так изощрён, чтобы разбирать шарады. Тем более сейчас, когда корабль раскачивают волны и я чувствую себя, как в колыбели.
— Вы хотите спать. Но как раз сегодня я намерен занимать вас допоздна. Пока я сказал вам очень мало и боюсь, что на берега Флориды вы сойдёте неподготовленной, ничего не знающей сестрой нашего братства.
Официантка принесла ужин и стала не спеша сервировать стол. Пока она расставляла посуду, собеседники молчали. И только когда она ушла, Роберт заговорил:
— Надеюсь, теперь вы почувствовали себя полнокровным членом братства?
— Но что же должно было меня тесно приблизить к вашему братству?
— Не говорите «вашему», а скажите — «нашему». Да, да, теперь оно наше. И вы его желанный, давно ожидаемый член,
— Вот как! Но я пока не слышу зова своих новых братьев, не знаю причин родства и влечения.
— Вы хотели возвратить русских учёных на Родину, — братья вам помогут. Они же сделали вас хозяйкой замка. Братья станут вам опорой в самых трудных жизненных ситуациях... Для начала вы нам поверьте, а любовь не замедлит явиться,
Роберт разлил вино, поднял свой бокал,
— Я вам налил, но пить не приглашаю. И, если позволите, дам вам один хороший совет — не пейте вина!Никогда и ни в каких дозах. Вам досталась важная роль в замке Рут, — вы исполнили её превосходно, — теперь судьба возносит вас на новую высоту. С неё откроется вид на целые страны и континенты.
Роберт говорил долго и не очень ясно, в его монологе было много намёков и иносказаний. Кейда напрягала всё своё внимание, но улавливала лишь призыв к бдительности, трезвости, готовности давать отпор домогательствам со стороны именитых и богатых коварных людей. Потом он обронил фразу, которая неприятно поразила ее: «Ваше целомудрие — ваше оружие. Храните его в неприкосновенности».