Бородинское поле

престиже. Контрнаступление русских и взятие Ельни

деморализует войска. Я приказываю решительными

действиями немедленно вернуть ельнинский плацдарм!

- Мой фюрер, можете не сомневаться - мы вернем этот

плацдарм, - со спокойной учтивостью отвечал командующий

группой армий "Центр". - Но это произойдет немного позже.

Немедленное же наступление на Ельню в настоящее время

привело бы лишь к неоправданным потерям с нашей стороны.

Армия устала. Многие дивизии имеют лишь половину штатного

комплекта. Для пополнения, перегруппировки и просто отдыха

требуется некоторое время.

- Именно для этого я разрешил армиям "Центра" перейти

к временной обороне, - резко перебил Гитлер, - а вы вместо

этого начали отступать, что я категорически запрещаю! Вы

меня поняли, Бок?

- Понял, мой фюрер, - смиренно ответил фельдмаршал,

услыхав в трубке короткие гудки.

Он хотел сказать Гитлеру, что сдача Ельни еще не

означает отступление - потерян лишь частный тактический

рубеж, но он понимал, что главное в этой потере - моральный

фактор. Потеря Ельни ослабила наступательный дух немецких

войск и воодушевила бойцов и командиров Красной Армии.

Именно эту мысль и высказал Бок своим подчиненным Клюге

и Гёпнеру. Однако Клюге выслушал резкие упреки

фельдмаршала довольно спокойно и даже невозмутимо. И

когда Бок сказал, что фюрер требует безотлагательно вернуть

потерянный плацдарм, бледное лицо Клюге исказила кислая,

почти болезненная гримаса. Он медленно подошел к висящей

на стене карте, испещренной острыми, стремительными

стрелами, направленными с запада на восток, и, как бы

размышляя вслух, негромко, неторопливо заговорил:

- Мне кажется, господин фельдмаршал, в азарте боя мы

забываем о потерях. Разгоряченный воин часто не ощущает

своих ран, которые потом оказываются смертельными. У меня

есть дивизии, в которых потери личного состава достигают

шестидесяти процентов. Да, господин фельдмаршал, больше

половины. И вам это известно, так же как и мне. Я думаю,

знает ли фюрер, что Смоленск стоил нам двухсот пятидесяти

тысяч лучших сынов Германии?

- Вы преувеличиваете, Клюге, - поморщился Бок. - Откуда

такая цифра?

Но Клюге не обратил внимания на его реплику и

продолжал:

- Под Ельней полегло еще сорок пять тысяч. Ельня,

мизерная точка на карте, в сущности, по европейским

понятиям, это даже не город, а деревня. И сорок пять тысяч! А

сколько таких Ельней лежит на нашем пути к Москве! Таких и

покрупней. - Он вплотную уткнулся глазами в карту и начал

читать: - Гжатск, Вязьма, Можайск. Где-то здесь должно быть

знаменитое русское поле. Бородино. Поле былой славы и

бесславия. А оно между тем на нашей карте даже не

обозначено.

- Что вы этим хотите сказать, Клюге? Ваши исторические

экскурсы по меньшей мере неуместны. История не

повторяется.

- История не повторяется. Но меня беспокоят наши

потери. Тысячи, десятки, сотни тысяч!.. Наши ресурсы не

беспредельны. И мы должны считаться с реальной

обстановкой. Ожесточенное сопротивление русских, их

способность не только стойко обороняться,- но и наносить

контрудары вносят коррективы в наши планы. Я имею в виду

темп наступления. Осенняя распутица и русское бездорожье

доставят нам много неприятностей. А потом - зима, русская

зима!..- Какая распутица, какая еще зима? - Бок поднялся из-за

стола и удивленно уставился на генерала. - Вы отдаете отчет

своим словам, Клюге? Москва падет в течение ближайшего

месяца, и вся Восточная кампания закончится до первых

заморозков. Падение Москвы будет означать окончание войны

с Россией.

- Я в этом не уверен, Россия не Бельгия, и Москва не

Париж. - Клюге вздохнул и отошел от карты.

Теперь они стояли друг против друга, столкнувшись

откровенными взглядами. Бок понял намек: год тому назад

немецкие войска, которыми командовал он, фельдмаршал

фон Бок, для вторжения во Францию совершили фланговый

бросок через Бельгию, которую прошли триумфальным

маршем, не встретив сколько-нибудь серьезного

сопротивления и не понеся никаких потерь. Доверительный

разговор подчиненного генерала показался фельдмаршалу не

просто странным, но слишком рискованным.

- Вы устали, Клюге, и я удивлен, - сказал Бок, отчужденно

глядя в сторону. - Вам надо отдохнуть. - Бок бросил

настороженно-вопросительный взгляд на молчавшего Гёпнера.

Ему хотелось знать, что думает на этот счет командующий

сильнейшей танковой армией. Но холодное лицо и застывшие

глаза Гёпнера были непроницаемы. Тогда он спросил

напрямую: - И вы такого же мнения, генерал?

- Наши потери в танках велики, экселенц, - с

официальной сухостью ответил Гёпнер. - Прежде чем начать

новое наступление, надо пополнить соединения новыми

танками. Довести до штатного комплекта.

- Армия устала, - чувствуя поддержку, заговорил Клюге. -

Армия требует длительного отдыха, Я считаю, что было бы

разумным закрепиться на нынешних рубежах и отложить

наступление на Москву до весны. Это позволит нам сохранить

сотни тысяч жизней немецких солдат. Новое наступление

сейчас потребует от нас колоссальных жертв. Напрасных и

ничем не оправданных.

- Этого делать нельзя, - быстро и решительно, точно

испугавшись предложения Клюге, отозвался Гёпнер. - Это

означало бы катастрофу. У русских появилось новое оружие,

которое превосходит наше. Я имею в виду их артиллерию,

которую они называют "катюшей". Она сеет среди наших

солдат панический страх. Затем - их танки Т-34 вступают в

единоборство с нашими T-IV и побеждают. Сейчас, к нашему

счастью, у русских мало и "катюш", и танков. Но, если

отложить кампанию до весны, русские войска получат в

достаточном количестве эту технику. Нет, я не могу с вами

согласиться. Надо наступать, пока противник не оправился.

Приказ фюрера - взять Москву до наступления зимы - я считаю

единственно правильным.

Бок одобрительно закивал головой и, чтобы не

продолжать полемику на довольно скользкую тему, быстро

сказал:

- Разрабатывается операция "Тайфун". Мы с вами будем

ее осуществлять. Наш "Тайфун" должен смести Москву вместе

с защищающей ее Красной Армией... Готовьтесь, господа. Я

вас больше не задерживаю.

Генералы откланялись и вышли. Но слова Клюге

оставили в душе фельдмаршала нехороший осадок. "Да он

безумец, - было первой мыслью. - Он просто паникер и трус". И

в то же время мысль о неослабевающем, а всевозрастающем

сопротивлении русских, а следовательно, и о возрастающих

потерях немцев беспокойным червячком поселилась в нем.

Бок машинально подошел к карте и отыскал глазами Ельню,

обозначенную маленькой точкой. Между Смоленском и

Москвой была добрая сотня таких точек - они не сдадутся без

боя, потребуют новых жертв. Он на минуту позволил себе

мысленно стать на точку зрения Клюге. Что же получается:

группа армий "Центр" закрепляется на рубеже Западная

Двина, Ярцево, Глухов до весны будущего года. А тем

временем группа армий "Север" занимает Ленинград и

соединяется с финнами. Это даст возможность отрезать

Москву от портов Мурманск и Архангельск и угрожать советской

столице с севера. Одновременно группа армий "Юг" прорывает

оборону советских войск на Днепре и Дону, выходит к берегам

Волги. Таким образом, Москва окажется в полукольце, которое

постепенно будет сжиматься. И весной группа армий "Центр"

без особых осложнений и излишних потерь войдет в Москву.