ВДВ. С неба — в бой

Эшелон был уже заказан. Отправка назначена на поздний вечер. Ротой всего лишь три месяца командовал капитан Сазанский. Никифоров столько же времени руководил разведкой ферганского полка. Ближе к концу рабочего дня рота была построена на плацу полка. Я видел этот родной за столько лет службы строй разведчиков и некоторое время не решался к нему подойти. Немного постоял, психологически переборол себя и медленно двинулся к разведчикам. Поздоровался с парнями, чувствую, к горлу подступает ком. Думаю, только бы не сорваться. Взял себя в руки и просто обнял каждого офицера, сержанта и солдата. Вспомнил почему-то те годы, когда был лейтенантом и вместе вот с такими гвардейцами шастал по пескам и горам, обучаясь военному мастерству. Выручил подошедший Никифоров, разговором отвлек меня от мрачного настроения. Вместе с Володей пожелали личному составу удачи на новом месте службы. Я попросил разведчиков исполнить песню. «… Ну как ты обходилась без меня, а я вот без тебя не обойдусь…» Они ее исполняли очень здорово. Затем, чтобы не расплакаться, махнул Сазанскому рукой, мол, уводи роту, а сам расстроенный ушел домой. Жене и сыну сказал, что в Фергане разведчиков больше нет. Они сегодня поздно вечером эшелоном убывают в Одесский военный округ. На этом и закончилась деятельность самого боеготового подразделения Ферганской дивизии. До сих пор помню офицеров, сержантов и солдат роты, многие из них звонят и поздравляют меня с праздниками по сей день.

В середине ноября Королев объявил офицерам управления сбор, и не где-нибудь, а в Доме офицеров. Тостов было много, каждый хотел высказаться, пожелать сослуживцам успехов и благополучия на новом месте службы. Во время перерыва ко мне подошел Петряков: «Ну что, офицер Витебской дивизии, отъезд не затягивай, уезжай и обживайся, а я дождусь, пока архив дивизии сдадут в округ, и тоже вместе с Шеметило подъедем». Каждый начальник уже знал свое место службы. Я получил назначение на равнозначную должность в Витебскую дивизию. На этом сборе мы как бы нашу 105-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизию похоронили. От дивизии остался один полк, да и то без батальона, который находился в Афганистане. Вообще тот батальон был ошского полка, но когда полк убыл в Германию, афганский батальон передали ферганцам, а часть подразделений местного полка отправили в Капчагай. Через несколько дней, попрощавшись с семьей, убыл в Витебск. Уезжал поездом, чтобы не испытывать судьбу, в это время в Фергане долина, как правило, покрывается туманом, который может в безветренную погоду стоять по нескольку суток.

На четвертые сутки прибыл к новому месту службы, где прошел формальную процедуру представления новому коллективу. В течение двух недель познакомился с разведчиками, их бытом и после анализа всего увиденного прибыл к командиру дивизии на доклад. Разговор был длинным. Рыбченко мне даже рассказал о неблагополучном периоде, который одно время наметился в дивизионной роте, тогда пришлось многих офицеров заменить, как не выдержавших испытаний, предъявляемых разведчикам. «В настоящее время положение дел в роте выправляется, — продолжил командир, — держи все дела на жестком контроле. Заходи, не стесняйся. А кстати, ты не знаешь когда прибудет Петряков?» — «Знаю, как только будет в округ сдан архив дивизии», — ответил я. — «Ладно, иди занимайся своими делами». Через пару дней я убыл в Минск на сбор начальников разведки дивизий и командиров специальных разведподразделений Белорусского военного округа, который проводил начальник разведывательного управления генерал Иванов. Перед отъездом в Минску меня состоялся телефонный разговор с начальником разведки ВДВ полковником Кукушкиным, который выдал мне необходимые рекомендации и пожелания. Как оказалось, они были с Ивановым давнишними друзьями и поддерживали эти отношения на высоком уровне: «Михаил Федорович, преподнеси ему наш десантный сувенир и привет от фронтового друга: десантную тельняшку, голубой берет и десантный нож». Этим сувениром не всех жаловали, а только уважаемых гостей. Просьба шефа — это закон для подчиненных. Провожал меня на железнодорожный вокзал Качанов, благо была суббота. До отхода поезда свободное время нам позволяло зайти в привокзальный ресторан и поужинать. Перед входом в ресторан была небольшая группа из желающих, но по предъявлении билета швейцар нам разрешил войти без очереди. Зал ресторана и обслуживание были очень даже приличными. Большая разница с ферганскими городскими ресторанами и обслуживанием, можно смело сказать, разница большая, как небо и земля. Так что до отхода поезда нам было о чем поговорить. Играл оркестр, нас девчата даже на танец пригласили, они оказались знакомые Качанова, а потом всей компанией проводили меня до вагона. В этой стране испокон веков к военным было хорошее отношение. Вот и нас девчата этим чутким вниманием не обделили. Около вагона мы разговаривали и шутили, а через несколько минут проводница всех уезжающих пригласила зайти в вагон. «Возвращайся быстрее, мы все будем тебя ждать», — сказали девчата. Заходя в вагон, я на прощание махнул им рукой. И тут же поезд тронулся. Через окно своего купе я видел медленно удаляющиеся веселые лица девчат и Анатолия, которые дружно махали руками поезду, который увозил меня в Минск.

Дорогами афганской войны

Известие о подготовке дивизии к ненужной нашему народу афганской войне застало меня в Минске на сборе, вернее, я об этом по одному мне известному признаку догадался. В Минск поезд прибыл рано утром, около восьми часов, и до вечера у меня оставалось много свободного время. Немного побродил по привокзальной площади, и мне в голову пришла мысль по горсправке отыскать друга детства, Леонида, а вдобавок еще и родню. Его младший брат Василий был женат на моей сестре. Получил адрес и без проблем нашел дом, поднялся на третий этаж и нажал на кнопку звонка. Было воскресенье. Слышу из-за двери женский голос: «Кто там?» — «Валентина, открывай, свои», — но на всякий случай представляюсь. Звякнули замки, открывается дверь, на пороге стоит жена друга. «Привет, проходи», — и пропускает меня в квартиру. «А где хозяин?» — спрашиваю у нее. — «Да еще дрыхнет в постели». — «Да не сплю я, — раздается из спальни недовольный голос хозяина. — Мишаня, это ты?» — «Да, это я, Леня». Обнялись, помяли друг друга. «Сколько лет мы не виделись?» — спросил он у меня. «Да лет двенадцать». Говорили о многом и долго. Друга интересовала моя служба. Задал вопрос и я: «Знаешь ли ты учебный центр Уручье?» — «Конечно, — ответил он. — Уручье недалеко от нас. Туда надо ехать на автобусе. Слушай, Миша, а я тебя провожу, так что не беспокойся». Леонид, как и обещал, проводил меня до самой проходной, там распрощались. Дежурный офицер записал меня в общий список участников сбора и рассказал, как пройти к спальному помещению, где размещается столовая, и порядок ее работы. В спальном помещении у двух капитанов я приметил в петлицах десантные эмблемы. Подошел к ним. Познакомились, один из них оказался начальником разведки бригады из Бреста, другой был из бригады спецназа. Мы по неписаному десантному закону стали держаться друг друга. Вместе обошли учебные классы, единодушно решили: здесь есть на что посмотреть и чему поучиться, зашли в столовую, поужинали. Потом ребята ушли смотреть фильм, а я — в спальное помещение. Народу собралось уже много, тихо беседовали по поводу предстоящих занятий. По разговору чувствовалось, что некоторые здесь не первый раз. Из ленинской комнаты доносился шум — по телевизору показывали хоккей. Во время нашего разговора в расположение зашел кто-то из офицеров разведуправления и громко спросил: «Скрынников есть?» — «Да», — ответил я. «Михаил Федорович, зайдите в кабинет руководителя сбора». Захожу в кабинет, приветствую подполковника. Он говорит, что несколько минут назад звонил оперативный дежурный по вашей дивизии и передал приказ комдива срочно вернуться в дивизию. «Это у нас впервые, когда отзывают со сбора, который еще не начинался», — продолжал подполковник. «Возможно, из-за Афганистана меня возвращают, — произнес я. — Подскажите, как быстрее добраться до Витебска?» — «Только автобусом. Первый поезд на Витебск по расписанию утром. Автобусы отправляются через каждые два часа».