Сержант и капитан

Далее Никита осознал, что он лежит на спине, а глаза его собрались на мушке пистолета. В проеме двери маячили еще два незнакомых лица, видимо, это они выбили ее вместе с Никитой. К ним, матерясь и медленно поднимаясь, присоединялся первый нападавший. Лица их были крайне недружелюбны. У одного из них в руке была полицейская дубинка или обрезок трубы — сложно было рассмотреть. Никита, не задумываясь, нажал на курок еще раз. Грохот второго выстрела был похож на залп «катюши», спрессованный кафельными стенами. Пуля убедительно попала в дверной косяк. Где-то в районе мушки он успел заметить убегавших. Видимо, он их сильно удивил.

Времени самому удивляться у Никиты не было. Стрельба в баре в центре города — это ответы на вопросы до конца жизни в заведении, где вопросы — пустая формальность.

Никита попытался перевернуться со спины на бок, схватился рукой за умывальник, немного подтянулся — голова стала уже выше раковины. Это его ободрило. Он зацепился за раковину рукой с пистолетом и рывком выпрямился. Разбитое зеркало разложило его отражение на множество неузнаваемых частичек. В одном из осколков Никита увидел свой не в меру удивленный глаз. Он выскочил из туалета. Коридор был пуст. Побежал к лестнице и уже начал подниматься по ней, перепрыгивая пролеты, как тут же сбавил темп. Вниз с охранники с разъяренными лицами. Никита остановился, сделал испуганное лицо и показал пальцем вниз:

— Мужики, там стрельба, полный беспредел. Шмаляют друг в друга почем зря. Зеркало прострелили, прикидываете? Скорее всего, обкурились или обнюхались. Думал, не выберусь, да, спасибо, они ваш топот услышали и меня не заметили.

Охранники большими скачками пронеслись дальше по лестнице, а последний на бегу бросил:

— Ну че, дядя, обделался?!

— Есть маленько, — признал Никита, старательно пряча глаза, и этот уверенный в себе воин умчался за своими друзьями вниз. Когда Никита выбежал наверх, в зале продолжала греметь музыка. Два здоровенных охранника прикрывали тыл тех, которые промчались мимо Никиты. Никита изо всех сил изобразил испуг и начал задыхаться, показывая себе под мышку в сторону лестницы.

— Мужики, там полный атас. Громят все, особенно зеркала. Мужики, надо что-то делать. Не чаял, что выживу, спасибо вашим ребятам.

Тот, который был самым крупным, спросил за спину:

— Антон Семеныч, что будем делать?

Из-за его спины выглянул очень маленький и очень свирепый начальник охраны и хладнокровно спросил:

— Вы его проверили?

— Конечно. — Оба охранника запоздало бросились ощупывать Никиту. Никита нырнул под руку одного из них и бросился бежать. Здоровяки, пытаясь схватить его, облапили друг друга. Это дало выигрыш в две секунды.

Державший последнюю перед выходом линию обороны охранник тоже проявил бдительность и раскинул руки. Никита врезался лбом ему в подбородок и пробежался по нему, как по бревну, перекинутому через ручей, не споткнувшись. Дверь бара оглушительно хлопнула.

Выскочив на свежий воздух, он увидел три вещи: Джип «Чероки», около которого радостно махали руками Леха с Петрухой, двух беззаботно болтающих милиционеров с автоматами, Митю, понуро сидящего на бордюре открытого кафе. Никита сбежал вниз по ступенькам. У Мити было странное лицо. Но разбираться времени не было. Никита схватил его за руку и потащил его за собой. Они бежали к джипу. В приближающемся боковом стекле Никита увидел, как за спиной из дверей бара вывалилась толпа охранников во главе с маленьким лысым начальником. Они кричали на беспечных милиционеров, указывая на Никиту. Один из милиционеров сбросил автомат с плеча и собрался выстрелить им вслед. Но, упреждая его, из джипа в их сторону поверх голов тут же резанула длинная очередь из «калашникова». Весь рожок за раз. Тридцать пуль одна за другой с бешеной скоростью пронеслись в двух метрах слева от Никиты. У соседнего книжного магазина обвалился угол. Это дало им время. Через две секунды Никита и Митя были внутри джипа.

За рулем сидел Петр. Из автомата стрелял Алексей. Сизый пороховой дымок заполнил салон.

— Валим! — крикнул Петруха, и через мгновенье бар, милиционеры и охранники остались очень далеко позади.

— Вы откуда, ребята, взялись? — Митя затравленно водил взглядом по салону.

— Так Никита Иваныч же приказал приехать. А нам Сергей Борисович приказал, чтобы мы приказы Никиты Иваныча исполняли в точности. Он еще такое слово добавил, — Леха ткнул в плечо Петруху, — ну как там, самый умный, это говорится?

— Дословно, — сказал Петруха, глядя на дорогу. Они в полном молчании проехали метров триста или четыреста, и только потом он добавил: — В том смысле, что беспрекословно.

— Доедем до речки, Никита Иваныч? — спросил он.

— Зачем?

— Да от автомата надо избавиться. Не дай бог нас с ним сейчас возьмут в такой приметной машине.

— Мудрое решение, — согласился Никита. — Езжай к набережной.

Они доехали до Новоарбатского моста и свернули направо. Остановились примерно напротив Хаммеровского центра.

— Две минуты, Никита Иваныч, Дмитрий Сергеевич, ладно? — Петруха был весь как на иголках. — Вот точно, когда-нибудь меня привалят из-за тебя, психопат.

Леха, гремя железом, достал из-под ног «калашникова». Уловил Никитин наблюдающий взгляд и показательно передернул затвор.

— Не хило, да?

Никита показал большой палец.

— Давай выкидывай шарманку, хорошо, что ты гранатомет не взял. Спалишь нас когда-нибудь. — Петруха начал выталкивать Леху из машины.

Митя остался безучастным к этой перебранке. Алексей разочарованно достал пластиковый пакет с надписью «Седьмой континент», положил туда автомат, предварительно отстегнув магазин, забросил в пакет еще два полных рожка и гранату Ф-1 и пошел к реке.

— Ну и компашка у нас, — констатировал Никита, поудобнее устраиваясь на сиденье.

Леха выглядел очень смешно с большим пластиковым пакетом, из которого вызывающе торчал автоматный ствол. Он поднял его над гранитным бордюром, подержал, видимо, говоря какие-то заветные слова, потом разжал руки. Когда он повернулся, то поднес два кулака к челюсти и изобразил двойной удар.

— Кончайте эту байду. Я поеду домой на такси, — на заднем сиденье оживился Митя.

Петруха вопросительно посмотрел на Никиту. Тот согласно кивнул головой. Митя вышел и демонстративно хлопнул дверью.

Меньше чем через минуту их остановил милицейский патруль около Красной Пресни. Милиционеры действовали согласно разнарядке — им сообщили, что в районе Нового Арбата была перестрелка, значит, теперь они должны отлавливать подозрительные машины с удвоенной тщательностью, это было видно. Петруха пошел разбираться со стражами порядка, а Леха радостно разлегся на заднем сиденье и высказался.

— Ему-то теперь потруднее, чем мне на речке десять минут назад. Во-о-от, пусть помучается.

Но Петр быстро вернулся назад, чем заставил Алексея замолчать, после этого они доехали до Курского вокзала, Никита вышел и попрощался:

— Хотите что-нибудь спросить?

— Да что вы, Никита Иваныч, и так все понятно. Постреляли малость. Но мы-то все живы, и, слава Богу, никого не убили, а остальное нас не волнует.

Дома Никита решил первым делом сделать то, что он собирался сделать весь день. Дозвониться до Даши. Воткнул телефонную вилку в розетку и пошел в ванную умыться, но не успел дойти, как телефон возмущено взорвался. Он поднял трубку и услышал родной Дашин голос:

— Корнилов, ты самая мерзкая гадина из всех наимерзейших гадин, которых я знаю! Ты хуже, чем гадина. Я сижу, как дурра, на телефоне и целый день названиваю тебе. Ты трубку не берешь, и я уже начинаю сходить с ума. Домашний телефон ты еще при мне отключил — это я хорошо помню. Твой мобильный отвечает, что он заблокирован. Хорошо, я кладу свой мобильный рядом с маминым домашним телефоном и смотрю то на тот, то на другой и жду, какой же раньше позвонит. А потом вспоминаю, что забыла сказать тебе номер. Но на мобильный ты мог позвонить?! Его-то ты точно знаешь!