И снова через фронт

— Может, оно и так, но… Небось думаете, что я слишком стар?

— Все-таки за шестьдесят перевалило. А война — дело не легкое.

— Тяжела война. Это верно. Но теперь уже можно смело сказать, что германы будут разбиты.

— Так-то оно так, только Гитлер еще силен и бешено огрызается.

— Это перед смертью… Если русские пришли сюда от самой Волги, значит, вопрос ясен, — неторопливо, обстоятельно доказывал старик. — Капут германам!

С помощью польских патриотов разведчики составили довольно точное представление о силах противника, стянутых на познаньском направлении, и об обстановке в этом районе. В штаб 1-го Белорусского фронта систематически шла информация от группы «Кулика». Радисты работали в полную нагрузку. Островский доносил:

«Северо-западнее озера Райдо роются противотанковые рвы…»

«Докладываем о гарнизонах противника в населенных пунктах Пыздры, Загурув, Шаматулы, Гродзец, Хоч, Тромбчин…»

«Немецко-фашистским командованием введен следующий порядок охраны важнейших военных объектов в городах…»

«Юго-западнее Н. расположен пороховой завод. Его характеристики следующие…»

«По обеим сторонам железных дорог Познань — Мурована Гослина, Познань — Косьцин, Мурована Гослина — Скоки противником отрыты окопы в полпрофиля…»

«На южной окраине Победзиска (у дороги на Громна) обнаружен склад боеприпасов… В двух километрах западнее М. на авиазаводе производится сборка самолетов „фокке-вульф“»…

Под потолком землянки едва горел фонарь «летучая мышь». Разведчики анализировали добытые ими сведения о противнике, обсуждали планы выполнения только что полученных новых указаний штаба фронта. Около полуночи радисты настроили приемник на Москву…

Новый, 1945 год встречали они в землянке, по-братски разделив ложкой раскрошившиеся в мешках сухари, горьковатые от толовой пыли.

— Новый год, и без музыки, без песен, без танцев, — вздохнул «Спартак». — Да к тому же под землей.

— Кончится война, тогда напоешься и натанцуешься! — улыбнулась радистка Валя.

— Обязательно, Валюша! Запиши, за мной первый послевоенный вальс!

— Хорошо бы после войны собраться всем вместе, — вступил в разговор Островский.

— А что? Почему бы не собраться? — поддержал «Спартак».

— Давайте все соберемся у меня! — предложил Дима Попов, попыхивая в темноте трофейной сигаретой.

Откуда ему было знать, что он встречает последний новый год в своей жизни. Дмитрий Попов героически погибнет в боях на берегах Одера, не дожив до победы какую-то пару недель.

Новый, 1945 год разведчики начали активными действиями. В штабе 1-го Белорусского фронта почти каждый день читали донесения группы:

«На западном берегу реки Варта в районе населенного пункта Радица в срочном порядке создаются следующие оборонительные сооружения… Вчера в Радицу прибыло около 1600 мобилизованных поляков для выполнения этих работ…»

«Из Лодзи в Познань противник начал переброски войск…»

«В районе Тромбчин, Загурув роются окопы… Туда идут эшелоны с лесом…»

Каждый день разведчики парами и в одиночку отправлялись на выполнение очередных заданий. А «Спартаку» и Попову Островский поручил добыть «языка».

Разведчики стали охотиться за гитлеровцами с помощью парашютного стропа. Один конец его они привязали к стоявшей у дороги ели, а второй конец перебросили через дорогу и обмотали вокруг толстой березы за кюветом. Сами укрылись рядом в кустах. Строп лежал на дороге незаметно. Промчавшиеся колонны грузовиков вдавили его в лежавший на дороге снег.

Перед рассветом разведчики услышали треск мчавшегося мотоцикла.

— Ну, этот будет наш, — потирая руки, проговорил «Спартак». — Только бы покрупнее чин, а то попадется какой-нибудь плюгавенький вояка…

— Будем брать любого, — прервал его Попов и подошел к березе, вокруг которой был обвит конец стропа.

Через несколько минут «Спартак» скомандовал:

— Давай!

Перед мотоциклистом, мчавшимся на полном газу, мгновенно поднялся с дороги преградивший ему путь строп, и фашиста словно вихрем сдуло с машины. Разведчики тут же бросились к гитлеровцу. Когда тот опомнился, его руки были уже связаны.

На допросе фашист молчал недолго. Решив, видимо, что попал в руки к польским партизанам, он сказал:

— Против партизан я не воевал!

— И этот такой же, как и другие, — с усмешкой произнес Островский, обращаясь к сидевшим рядом разведчикам. — Боятся партизан, словно черт ладана.

В этот же день сведения, полученные от пленного, были переданы в штаб фронта.

Район действия группы был до предела заполнен солдатами вермахта в касках и куцых серо-зеленых шинелях. На улицах сел и деревень слышалась только гортанная немецкая речь. На стенах местных управ наклеены приказы с эмблемой рейха, устрашая местное население.

— Есть еще силенка у фашистов, — сказал как-то Попов Островскому. — Все прут и прут их войска. Столько нагнали, что и разведчикам негде ступить, не задев гитлеровца. Чует мое сердце, что здесь скоро будет жарко. Но мы этого не увидим… Нам снова прикажут отойти на запад. Разведке надо двигаться вперед фронта.

— Не будем загадывать. Всякое может случиться. Я уже пережил одну подобную операцию. Тогда во время наступления наших войск приказали сидеть на месте и продолжать контролировать действия гитлеровцев. Скажу тебе откровенно, никогда не думал, что наши «катюши» и штурмовики Ильюшина могут наводить такой ужас. Когда фронт перекатывался через нас, думал, пришел нам конец. Но уцелели. Может такое случится и здесь, кто знает…

Вскоре Центр сообщил «Кулику»:

«Наши войска перешли в наступление. Немецкая оборона прорвана на широком фронте. Вам необходимо активизировать разведку противника в районе действия группы. Особое внимание уделите переброскам вражеских войск по железным и шоссейным дорогам…»

С 16 января обе радиостанции разведгруппы работали с полной нагрузкой. «Вова» и Валя по очереди передавали в Центр сведения о противнике. А во второй половине января «Кулик» докладывал:

«Взрослое население деревень и поселков в районе нашего действия мобилизовано и отправляется гитлеровцами на строительство оборонительных сооружений на подступах к городу Познань…»

«На западном берегу реки Варта поспешно сооружаются…»

«За последние два дня полностью разбиты следующие части вермахта…»

Гитлеровцы, упорно сопротивляясь и неся громадные потери, откатывались на запад. Красная Армия освобождала лежавшую в руинах Варшаву, а через несколько дней в район действия разведгруппы «Кулика» ворвались передовые части советских войск. Освобожденные населенные пункты, недавно походившие на вымершие поселения, ожили. Появились местные жители, восторженно приветствовавшие своих освободителей.

Разведчики не могли видеть истинных масштабов стремительно развивавшихся событий, но из показаний захваченных ими пленных они понимали, что познаньской группировке противника, предмету их особых забот, грозит окружение и полный разгром.

23 января 1945 года «Кулик» направил очередную радиограмму в штаб 1-го Белорусского фронта:

«Соединились с наступающими частями Красной Армии. Готовы к выполнению очередного задания командования…»

После быстрого завтрака разведчики положили свое нехитрое имущество в вещевые мешки и отправились в путь.

Навсегда погас фонарь «летучая мышь» в землянке разведчиков. Все члены группы отправились в штаб 1-го Белорусского фронта. Узнают ли люди о том, что в 1944 году здесь жили советские разведчики, которые вместе с польскими антифашистами-интернационалиста-ми тайно боролись с фашизмом, проявив при этом огромное мужество. Братство советских и польских людей закалялось в священной битве с ненавистными захватчиками.

В характеристике Островского будет указано, что он «…неоднократно выполнял задания командования фронта… проявил себя дисциплинированным и исполнительным офицером, требовательным к себе и подчиненным, смелым и отважным…