Правая рука

Он остановился в дверях. Бечвая, отставив в сторону костыль, ходил по кругу. Журба сидел спиной к дверям. С крутого каменного плеча его щегольски свисал ремень баяна. Нога отстукивала такт.

Он лихо поводил плечом, растягивая гармонь на полный вздох, изгибал ее дугой, рассыпал мелкие звонкие переливы. Играл он и вправду отлично.

Чижов залюбовался им.

— Ваш больной? — спросил начальник госпиталя, подошедший послушать.

— Мой.

— Хорош.

И они пошли по коридору дальше, продолжая обход.

Возвратившись с курорта в гарнизон, Журба выполнил все формальности, явился к начальству и теперь с особой тщательностью расчесывал перед карманным зеркальцем пробор.

Петренко не отходил от него ни на шаг.

Они осмотрели уже и пулемет,— Петренко ухаживал за ним на совесть, — царапины от пуль были зачищены, каждый винтик лоснился от масла.

— Что ж, в клуб, Петя, пойдем?

— Посиди здесь! — сказал Журба строго. — Еще дело есть.

Он стоял перед Чижовым, огромный, молчаливый, улыбающийся.

Чижов коснулся пальцами его плеча, провел по руке до кисти, надавливая мускулы.

— Тут не больно? — спрашивал он быстро. — А тут? А как сгибается в локте?

Журба вдруг перехватил руку Чижова, крепко, изо всех сил сжал ее и тотчас отпустил.

— Годен, годен! — закричал Чижов, дуя на посиневшие пальцы и встряхивая ими. — До чего здоров! Подкову согнешь.

Журба, отступя немного, широко улыбался.

— Ваша работа, товарищ доктор, — сказал он скромно.

Вот и весь рассказ о том, как одному из бойцов Первой Особой Приморской Армии была возвращена боеспособность.