Наглое игнорирование (СИ)

Им-то он и бросил вызов, твердо зная, что проверить его слова точно захотят. Но головы наших бойцов если и принесут, то самые тупые и ленивые, которых хитрованы на слабо возьмут. Таких дураков выщемить можно быстро. Хуже другое. Кто поумнее, заморачиваться такой глупостью не будет. Но зато будут мародеркой промышлять. Цепочки, деньги, кольца, часы, ботинки – сапоги, вещи, пистолеты, ножи. Самые тупые, опять же, будут пытаться выменять на месте на бухло, жратву или чего-то еще, на баб, опять же. Кто поумнее, будут прятать, причем неподалеку от места расположения.

Самые гнилые будут и зубы золотые дергать. Пойдет моральное разложение.

Если не прищучить сразу, то может появиться устойчивая организованная преступная группа, которая не постесняется любого, кто поперек вякнет, задавить. Особенно если с кем-то из местного начальства начнут делиться, что вполне вероятно. Это хорошие люди сходятся плохо, а вот подлецы снюхиваются моментально. А несогласные могут и подорваться "случайно", или еще проще – кашей подавиться или утонуть в туалете.

Стукачи нужны, плюс жесточайшие репрессалии в случае выявленных мародеров. Ну, и создание негласного фонда из небольшой части шмоток, чтобы централизованно менять и бойцов подкармливать. И с местными должен командир сам найти общий язык, обязательно это. И наверное трудно будет, злые сейчас все тут, несчастные и обездоленные.

Пока может и достаточно будет зачтения перед строем про ответственность за мародерство непосредственно перед началом работ. Дальше – сложнее будет.

Командир этой похкоманды Алексееву скорее понравился, хотя даже стариковский опыт иногда дает сбой, и на старуху бывает проруха. Поглядеть надо, хотя как инвалид к инвалиду определенные теплые чувства почувствовал.

Вот кто понравился сразу и безоговорочно – так это младший сержант по фамилии Новожилов, руководивший саперами. Толковый человек, надежный, грамотный и думающий. Последнее фельдшер особенно ценил в людях, этим сапер сразу к себе расположил.

Место для начала работ предложил как раз Новожилов. И совершенно умаслил старого фельдшера тем, что одним зайцем убил пятерых зайцев. Толково объяснил:

— Поле от деревни близко, им его пахать раньше других приходилось, так что чем быстрее мы колхозникам передадим после очистки – тем лучше. И немцы тут компактно расположены – на поле десятка два, да с полсотни в лесу, может и больше, да сразу за лесом десятка два. Мы их не считали поголовно, но рота – точно. Трупы чистые, подлянки немцам устраивать было некогда.

Тут сапер увидел, что Алексеев не понимает, пояснил:

— Несколько раз попадались немецкие трупы заминированные. Ты его с места стронешь – а под ним и бахнет. Неприятно. Они, немцы-то, своих стараются хоронить как положено, а когда отступают – не до того. Вот и гадят от злости. Но здесь им времени не было умничать. В лесу этом как раз жерди можно заготовить для вашего амбара, а поставить его лучше на излучине – в паре километров отсюда, ниже по течению речки, вы же говорили, что вода нужна будет. Только, товарищ старший лейтенант, там еще и наших 18 человек, да гражданских 35.

— Они-то откуда? — перевел удивление командира во внятные звуки фельдшер.

— Немцы без техники остались – последние три танка встали отсюда километрах в пяти, потому атаковали пеше. Здесь на поле накопано – это наши оборону держали, а гитлеровцы от леска сводной ротой и ломанулись. По своему обычаю – выставили живой щит. Из соседней деревни взяли баб с детьми и перед собой погнали, они так все время действуют. Местные рассказывали, что когда поближе подошли и минометы по нашим работать не могли, то наши заревели: "Ложись, бабы!" Кто посообразительнее – лег, кто заметался, тут и погибли, а наши разъярились, немцев опрокинули и гнали, пока не вырезали всех. Своих потом собрали и сложили в блиндаж, толком схоронить не успели, пошли по приказу вперед, местные обещали все сделать, но тоже не вышло – отходя, немцы деревни жгут, так что не до похорон. Подозреваю, что своих все же родственников местные закопали, а те, что там лежат – это беженки ничейные.

Берестов явно оценил предложенное сапером тоже положительно. Казалось фельдшеру, что сам командир не очень представляет, как ему работу организовать, не учили такому в училищах. Салют отдать или там еще что красивое, парадное, а такое, что с изнанки жизни – это вряд ли.

— Тоу у вас есь? — спросил старлей.

Сапер понял, кивнул:

— Есть тол. Котлован поднять – вполне хватит. И не один. Только сначала с местными решить надо, где наших хоронить можно. Оборону нашу они запашут, это точно, так что и блиндаж уберут и наших оттуда лучше перенести.

Алексеев почувствовал, что с сапером они сработаются. Деловитый, рациональный человек. Нравятся такие, спокойно с ними. И чертежик нужного для работы с головами сооружения тоже понял сразу и сказал, что сделать такой – совсем не проблема, но гвозди нужны, сейчас тут такое сокровище не найти точно. Пока можно материал заготовить, чтобы потом собрать – сколотить быстро. Если гвоздей найти не удастся, придется хитрованить и придумывать замены, вроде деревянных гвоздков. Заодно сапер оценил простоту и гениальность затеи, да и количество черепов предполагаемое в коллекции впечатлило. И командир похкоманды, слушая их разговоры тоже как-то встрепенулся, видно не очень представляя поначалу что да как делать придется.

Сама похкоманда пропустила на построении мимо ушей сказанное, этим как раз и отличается начальник от подчиненного, начальник слушать по роду работы должен внимательно, а подчиненному все по барабану, ему надо разжевать и в рот положить, да и то не проглотит. Суть из вороха слов мало кто умеет выделять.

Упомянутый биологический метод Борда подкупал своей простотой, но не годился в населенных пунктах, потому не очень прижился в Европах. А здесь, на таких просторах – подходил отлично, позволяя малыми силами и средствами получить феноменальные результаты. О чем фельдшер и доложил на малом командирском совете сразу, как Берестов дал ему слово.

— Головы размещаются в решетчатых строениях произвольных размеров на полках из жердей, что делает свободным доступ к образцам различных насекомых-трупоедов. Главное, чтобы не дорвались крупные стервятники…

— Вороны, сороки, — кивнул понимающе сапер.

— Совершенно верно, их клювы сильно повреждают особо тонкие кости, потому такое не годится. А насекомые как раз отлично подходят для такой цели.

— А муравьи?

— Эти не годятся совсем. Они же ушлые, они крупные объекты маринуют своей кислотой, едят медленно, с расстановкой, делая запас на будущее. Это когда дети лягушку в муравейник сунут вроде как получается, да и то с потерей массы мелких косточек. У нас объемы другие, потому расчет на профессиональных пожирателей плоти. За полгода они вполне управятся, дальше будет куда проще дочистить, обезжирить и отбелить. Тоже работа сатанинская, но основной массив за нас проделают насекомые, главное – обеспечить им доступ. Правда такого размера эксперимент не ставился раньше, но я полагаю, что все получится.

— Запах будет сильный, — заметил сапер деловито.

— Это не беда. Я этого запаха за свою жизнь так нанюхался, что привык – не рисуясь, а констатируя факт, сказал Алексеев.

— Понятно. Раз это хотя бы десятку наших раненых поможет, — начал было младший сержант, но фельдшер не дал ему договорить, сказал уверенно:

— Здесь речь о десятках тысяч раненых. И не только сейчас. Такой материал лет на сто выстрелит.

— Тогда тем более, — пожал плечами сапер. После чего помог сделать десяток носилок, что было особенно ценно – у похоронщиков кроме десятка разномастных лопат больше инструментов не было. Также пообещал раздобыть кувалду и точило. К радости Ивана Валериановича и здесь не подвел.

Оставалось съездить на телеге туда, где предложил поставить сарайки младший сержант. И да – найти среди похоронщиков тех, кто будет держать командование в курсе дела. Именно поэтому Иван Валерианович попросил себе в кучера бойкого и шустрого ярославца Румянцева, который охотнее отзывался на имя Егорушка. Был он, как наметил опытным глазом, вроде бы ротным остряком – в любой роте такой должен быть, вроде как несерьезный шут, только вот взгляд у Егорушки был стальным, успел как-то старый фершал увидеть за хохотком и шуточками с прибаутками. Хроменький несерьезный балагур не может так глядеть. А у Егорушки – проскочило. Один разик. Демаскировался. Потому взял с собой Алексеев и матросика Ванечку. Мало ли.