Бородинское поле

не пошел, придумал отговорку: а вдруг Николай Александрович

быстро управится с делами в кадрах, заедет, как обещал, а у

них никого нет. И правильно поступил: не успел он прийти

домой, как заявился Думчев без предварительного

телефонного звонка. Возбужденный, сияющий, весь какой-то

буйный, и по его глазам, горящим веселым блеском, Глеб

Трофимович понял, что опасения его друга были напрасны.

Лихо бросив на вешалку фуражку, Думчев размашисто вошел в

кабинет и, не садясь, закурил. "Однако ж чем-то сильно

взволнован", - решил Макаров, предлагая Николаю

Александровичу сесть. Но тот заговорил стоя:

- Можешь поздравить новенького генерал-лейтенанта.

- Вот это сюрприз! - легко вскочил Глеб Трофимович. -

Давай руку, Коля. Рад, очень рад. Собственно, этого я давно

ожидал. И вот - свершилось. Все справедливо, заслуженно.

- Но это еще не все, - сказал Думчев, садясь в кресло. -

Получил новое назначение. - Он вмял в пепельницу только

начатую сигарету, словно вспомнил, что Макаров не курит.

Жесты его были резкие, они выдавали крайнее волнение. Да и

было от чего: предполагал одно, а вышло совсем другое.

- Куда? - спросил Макаров.

- В Зауралье.

Многозначительная пауза, суровые лица, единые мысли.

Наконец Думчев нарушил молчание:

- А знаешь, кого назначили мне заместителем? Новикова

Виктора Федотовича. - Для Думчева такое назначение подобно

сенсации. Макаров не нашел в этом ничего неожиданного или

необычного, сказал:

- Что ж, это хорошо.

- Что ты нашел хорошего?

- Молодой, энергичный. За плечами академия.

- Даже слишком. А все излишества, как известно,

вредны, - улыбаясь, сказал Думчев.

- Что ты имеешь в виду?

- Слишком молод, слишком энергичен, чересчур

грамотен.

Макарову такой ответ показался странным и

несправедливым.

Возразил:

- Хочу тебе напомнить: наш генералитет в годы

Отечественной был гораздо моложе гитлеровского

генералитета. Жукову и Рокоссовскому в сорок первом году

было по сорок пять. Черняховский в тридцать семь лет

фронтом командовал. Результат тебе известен: молодые

побили старых. А что касается энергии и образования, то эти

два багажа никогда не считались недостатком и никому не

мешали.

- Да я не об этом, - перебил Думчев. - Тут дело

субъективное и касается исключительно Новикова. Фанаберии

в нем навалом. Недавно инспектировал меня. Разговор у нас

состоялся неприятный... Ну да ладно!

- А ты отбрось личное, субъективное. Оно всегда было

помехой.

Думчев молча кивнул. Вспоминая инспекцию Новикова и

не желая продолжать неприятный разговор, он сказал:

- Могу тебя порадовать: твой племянник - хороший

солдат, из него может получиться настоящий мужчина.

И Николай Александрович рассказал своему другу, как

Игорь Остапов проявил бдительность. Это была приятная

новость, о ней Макаров услышал впервые.

- Видал, каков! А родители ничего не знают.

- Военная тайна, - лукаво подмигнул Думчев. - Паренек

умеет хранить. Но ты порадуй Варю и Олега, не вдаваясь,

конечно, в детали. Им будет приятно.

- Однако что ж мы так: такое событие, можно сказать, два

события - новая должность, новое звание. Надо отметить, -

забеспокоился Глеб Трофимович. - Ты не обедал?

- Перекусил. Но закусить готов. Благо есть повод. Я тут

захватил на всякий пожарный. - Думчев пошел в прихожую и

достал из своего портфеля бутылку коньяка и бутылку

шампанского. - Поскольку вкусы наши не совпадают. Сухого

вина, достойного твоего внимания, в магазине не оказалось, и

я взял для тебя шампанского. Тоже сухое. Сойдет?

Пожелав Николаю Александровичу успехов и выпив

фужер шампанского, Макаров заговорил с чувством горечи и

озабоченности:

- Китайское руководство теряет голову. Кто бы мог

подумать? Такая страна, великий народ, казалось бы, идти пм

в едином строю со странами социализма. И атмосфера в мире

была бы совсем иная.

- Обстановка, Глеб, сложная. Мао загадил ее на много

лет. Усиленно насаждается слепой национализм, шовинизм,

гегемонизм. Чем-то напоминает фашизм тридцатых годов. В

самом маоизме, в его теории и практике, много общего с

фашизмом. Те же захватнические устремления под предлогом

недостатка жизненного пространства, проповедь неизбежности

войны и милитаризация, разжигание вражды и ненависти к

другим народам, жестокое подавление инакомыслия, цинизм в

дипломатии.

- Может, не столько цинизм, сколько провинциальная

тупость, глухота и невежество, - вставил Глеб Трофимович. - И

это до боли прискорбно. Вдумайся только: великая нация, с

древней культурой, с богатыми революционными традициями,

идеи Сун Ятсена. И вдруг - такой оборот. В сущности, поворот к

прошлому, к варварству, к реакции. Прискорбно это, Николай.

Коммунисты братаются с самыми оголтелыми

империалистами, с Америкой, с диктаторскими режимами, с

сионистами Израиля.

- Какие они коммунисты?!

- Нет, Николай, так нельзя: Компартия Китая есть, и,

значит, есть в ее рядах настоящие коммунисты-

интернационалисты. Их не надо смешивать с пробравшейся к

власти кликой маоистов. И я уверен, убежден: Китай вернется

в социалистическое содружество. Рано или поздно.

- Не было бы поздно. - Думчев вздохнул и налил себе

рюмку коньяка. Потянулся к фужеру Макарова: - За то, чтоб

произошло это рано, а не поздно.

- Я много думаю о том, что происходит в сегодняшнем

Китае. Не могу найти ответа на вопрос: как это случилось, что

Китай оказался в объятиях США? Не приложила ли к этому

руку империалистическая разведка? Как ты думаешь? Очень

даже возможно. Я читал в книге "Тайный фронт", что этими

разведками предпринималось много попыток для обострения

советско-китайских отношений: подбрасывали поддельные

документы, дезинформацию, тенденциозную информацию.

Рассчитывали на честолюбие и мнительность Мао, на его

манию величия, высокомерие, великодержавный шовинизм и

национализм. А там сработала преотвратительная машина,

называемая амбициозностью.

- Да, надо отдать должное их разведкам: работают не

покладая рук. Иногда грубо, но всегда целеустремленно, -

согласился Думчев.

- А мне казалось, что в наше время в принципе нет

военных секретов, все друг о друге знают, - продолжал

Макаров. - Американские разведывательные спутники "Самос"

летают на высоте пятисот километров, фотографируют все.

Самолет-разведчик А-11 развивает скорость свыше трех тысяч

километров в час. А сколько различных разведывательных

центров и разных институтов только в США работают против

нас! Русский исследовательский центр при Гарвардском

университете, исследовательский центр по проблемам

коммунизма при Колумбийском университете в Нью-Йорке.

Кстати, руководит им матерый антисоветчик Збигнев

Бзежинский. Потом: центр русских и восточно-европейских

исследований при Мичиганском университете, институт по

дальневосточным и русским делам при Вашингтонском

университете, институт по изучению Советского Союза и

прочие всевозможные институты, работающие на разведку. И

ты, конечно, прав: многое им удалось, много грязных дел на их

счету, в том числе и крупных государственных переворотов,

таких, как свержение иранского правительства Мосадыка в

пятьдесят третьем году, гватемальского правительства

Арбенса в пятьдесят четвертом году, правительства Лумумбы в

Конго, государственные перевороты в Индонезии в шестьдесят

пятом году, в Гане в шестьдесят шестом, в Греции в