Черное солнце Афганистана

— Не может быть… Я ж все проверил! — удивленно и растерянно прошептал Колян.

Санька ничего не ответил. Свою фамилию он нашел в списке получивших кол, холодную «единицу». В справедливость поставленных им оценок верилось с трудом.

— Ну, что теперь? — растерянно спросил Колян, когда они вышли во двор училища.

— А ничего, — ответил Санька.

— Выходит, получили по соплям?

— Выходит…

У обоих на душе скребли коготками кошки. Было неприятно и обидно. Неприятно за то, что они не преодолели первого жизненного испытания. И обидно, что навсегда теряли возможность обрести такую выгодную и приятную профессию.

— Что будем делать? — тихо спросил Колян, который никак не хотел примириться с позорной «двойкой».

— А ничего! — нарочито весело ответил Санька.

— Так стыдно кому сказать, что провалились.

— А мы и не скажем! — уже более уверенно ответил Санька, внутренне готовясь принимать решение.

— Но ведь спрашивать будут.

— Спрашивать будут, это точно, Колян.

— Ну и как же мы отвечать станем?

Вопрос был не прост. Санька задумался. Приставать с вопросами будут и друзья-товарищи, и дома, и в школе, если они там появятся… Надо что-то придумать. Веское и основательное, чтоб не приклеили обидное слово «неудачники». А то потом не отдерешь и не отмоешь. И решение пришло как бы само собой, как яркая вспышка. Время! Фактор времени! В какой-то книге он вычитал, что иногда этот самый «фактор времени» является весьма важным и даже «определяющим дальнейший ход событий». Санька запомнил эти слова. У них тоже поворотный момент в жизни, «определяющий ход событий». Сейчас только утро и важно не терять драгоценных минут, нужно принимать решение и действовать.

Разве мог тогда Александр Беляк предполагать, что именно этот самый «фактор времени», умение не расслабляться, а быстро оценивать обстановку и принимать решение в минуты, а то и секунды, будет часто играть в его судьбе важную роль?

— Отвечать будем… — Санька сделал паузу и выпалил: — Что мы с тобой просто передумали! Нам с тобой медицина не понравилась! Не хотим всю свою жизнь ставить клизмы старухам и делать в задницу уколы. Не мужское это дело!

— Так вчера еще всем говорили, что нравится…

— То было вчера, а сегодня уже другой день, понял? Мы с тобой серьезно так подумали и передумали! — и Санька круто повернулся к дверям училища. — Айда в канцелярию, заберем поскорее свои документы.

— И назад в школу? — спросил Колян.

— Верно! Назад в школу. Будем кончать десятилетку!

Глава пятая

Во второй половине XIX-го века Афганистан находился в своеобразном положении между «молотом и наковальней» — на перекрестке имперских устремлений Англии и России, прочно обосновавшейся в Средней Азии.

Англичане задумали чужими руками, с помощью афганского эмира, прощупать русские границы в этом регионе. Опытные колониальные полковники, подобрав и вооружив подходящие отряды, летом 1883-го года быстро заняли оазис Пендэ. Царское правительство насторожилось, но внешне приняло выжидательную позицию. Когда же бойкие англичане захватили Тащ-Кепри, весьма важный стратегический пункт, который открывал им путь в русский Туркестан, из Санкт-Петербурга незамедлительно последовала ответная реакция. Генерал-лейтенанту генерального штаба и начальнику Закаспийской области Комарову было приказано «по возможности без кровопролития и сверхсметных ассигновок со стороны казны унять английских полковников».

Генерал-лейтенант Александр Виссарионович Комаров, человек образованный, этнограф, археолог и нумизмат, который до назначения в Закаспийскую область около тридцати лет прослужил на Кавказе, по части подобных щекотливых экспедиций был великий мастер. Подобрав отряд отчаянных храбрецов, он 13-го марта 1885 года учинил противнику жесточайшую трепку. А когда один из высокопоставленных офицеров английской военной миссии пожелал вести переговоры, Комаров не стал с ним разговаривать, не признав за правомочное лицо. Не теряя времени, Комаров заключил с эмиром Афганистана (который наглядно убедился в военном могуществе северного соседа) высокое соглашение, которое точно определяло границу между государствами. Это соглашение Англия, не без скрежета зубов, вынуждена была подтвердить в конце 1888-го года.

Учитывая все это, российское правительство решило раз и навсегда обезопасить южную границу от подобных неожиданностей. В короткие сроки был построен город-крепость Кушка, ставший цитаделью русского могущества в Средней Азии.

По соглашению между Российской империей и Великобританией от 31-го августа 1907-го года Россия признавала Афганистан «входящим в сферу английского влияния». Но это не значило, что правители России перестали интересоваться своим южным соседом. В специальной секретной инструкции российскому императорскому консулу в Индии предписывалось организовать систему сбора секретной информации, в первую очередь — в отношении Афганистана. В этом документе значилось: «Вести особо зоркое наблюдение за ходом постройки стратегических дорог по направлению к Афганистану и за всем происходящим в Афганистанском ханстве представляется совершенно необходимым и входит в вашу первейшую задачу».

В той же секретной инструкции отмечалось усиление турецкого влияния в Афганистане, проникновение в страну и активность немецких эмиссаров, и указывалось на то, как и каким образом должна пересылаться шифрованная корреспонденция, чтобы «содержание ее не могло дойти до сведения англо-индийского правительства».

По указанию из столицы туркестанский генерал-губернатор из Ташкента через секретную сеть и систему пограничных и полицейских учреждений должен был зорко следить за тем, чтобы «дружественное великобританское правительство соблюдало возложенные на него обязательства в отношении русских интересов». Таким образом, обе «дружественные» страны — Россия и Англия — именно через Афганистан с приветливой улыбкою старались доставить друг другу как можно больше неприятностей.

Афганистан входил в круг особых интересов России. В годы первой мировой войны царское правительство все ближе подходило к выводу о необходимости обрести третий путь к морю: через Афганистан и Индию — к Индийскому океану. Об этом писал русский генеральный консул в Индии, об этом думали чиновники Азиатского департамента министерства иностранных дел Российской империи. Вот краткая выписка из служебного послания от 14-го ноября 1916-го года:

«С точки зрения чисто русских интересов, необходима еще и постройка железного пути в Индию: Кушка — Герат — Кветта, около 500 миль. Если бы заставить афганского эмира разрешить постройку дороги через Кабул, это расстояние сократилось бы вдвое.

Мы сможем получать из Индии: хну, чай, кофе, каучук, хлопок и боевые припасы. В Индии есть 300 миллионов населения, почти не существует воинской повинности. Автомобильное движение может быть открыто немедленно. Все необходимые измерения давно сделаны англичанами. В Индии есть запас рельсов и подвижного состава. В рабочих руках недостатка нет. Сообщение с Индией облегчит работу Мурманского и Сибирского пути.

Это единственный третий путь, который остался для России и который не угрожаем вражескими подводными лодками».

В этот период противостояния между Англией и Россией появилась и обнаружила себя третья заинтересованная сторона.

В разгар мировой войны кайзеровская Германия обратила свой взгляд на Центральную Азию. Германское командование почувствовало возможность проведения в этом регионе неожиданного маневра, который мог бы одновременно парализовать и Англию и Россию, и открыть немцам доступ в Афганистан.

Афганистан граничил с русским Туркестаном, в котором была сосредоточена не одна тысяча немецких, австрийских и турецких военнопленных. В случае, если бы удалось организовать восстание местного мусульманского населения (на что надеялись немцы), германское командование рассчитывало получить готовую армию численностью не менее двадцати тысяч человек.