Солдаты

двигались войска: пехота, танки, артиллерия, машины с боеприпасами и,

наконец, обозы. Под куполом неба -- неумолчный рокот наших самолетов. Они,

как казалось, спокойно и величаво плыли на юго-запад, первыми пересекая

рубежи новой страны.

-- Как здорово летят, черти! Гляньте, ребята! -- говорил Ванин, задрав

кверху голову и щурясь на солнце. От ватных брюк разведчика шел пар:

переходя по бревну через ручей, Семен поскользнулся и бултыхнулся в воду.

Настроение его, однако, нисколько не испортилось. Напротив, разведчик стал

еще более болтлив, непрестанно задирал шедшего рядом с ним Никиту, пугал

несуществующим распоряжением об откомандировании Пилюгина из разведроты,

дурил и вообще был "в форме".

Разведчики по обыкновению шли впереди полков. Но в одном месте они были

удивлены. Переправившись через очередную горную речушку, они увидели на ее

правом берегу наших пехотинцев и артиллеристов.

-- Как вы сюда попали? -- спросил Забаров капитана Гунько, с биноклем в

руках примостившегося на ветвистом дереве.

Артиллерист засмеялся.

-- Завидно?

-- Нет. Просто удивительно, как это вас... угораздило?

-- Ничего особенного. Мы идем рука об руку со второй стрелковой ротой.

А ею командует чудесный офицер.

-- Кто же? -- спросил Федор.

-- Младший лейтенант Фетисов.

-- Фетисов? Младший лейтенант? Верно? -- переспросили разведчики хором.

-- Он самый. За Мурешул получил орден Красного Знамени и офицерское

звание. Из своей бронебойки он там пять немецких танков угробил.

-- А что же сейчас он придумал для переправы через эту реку? -- спросил

Забаров, наверняка зная, что переправа не обошлась без какой-нибудь выдумки

Фетисова.

-- Штука простая. Под Тыргу-Мурешем при разгроме немцев его рота

захватила много немецких плащ-палаток. Он, Фетисов, пропитал их каким-то

машинным маслом, что ли, и палатки стали почти непроницаемыми для воды.

Ну... нашелся в роте искусный шорник. Вместе с Фетисовым сшили они большие

мешки, вроде, как бы сказать, наволочек. Да, а потом и соединили их. Теперь

мешки набиваем сухой травой, и пожалуйста -- плыви куда хочешь! По шесть

человек перевозят...

-- Прямо-таки Ноев ковчег! -- позавидовал Ванин.

-- А пушки як же? -- допытывался Пинчук, который, оставив за себя

ездового, на этот раз решил идти вместе с разведчиками, полагая, что будет

им необходим в столь трудное время.

-- Орудия перевозим так: соединяем четыре "лодки Фетисова", как мы

теперь называем эти сооружения, настилаем на них доски и -- "раз-два,

взяли!" -- закатываем на них пушку. Вот и все!

-- Добрэ! -- похвалил Петр Тарасович, с завистью поглядывая на

спрятанные в кустах огромные пестрые мешки и сожалея, что не ему первому

пришла в голову ата простая идея. Как-никак, а хозяйственное самолюбив

Пинчука было немного ущемлено. Ему сейчас страсть как хотелось увидеть

"вновь испеченного" офицера, но времени не было: Забаров торопил вперед.

Самым, однако, удивительным было не то, что два подразделения

переправились на трофейных плащ-палатках,-- на фронте бывают чудеса и

помудрее,-- а то, что переправа проходила под сильным огнем врага и плацдарм

был занят после короткого, но жаркого боя. Oб этом свидетельствовали трупы

вражеских солдат в прибрежных кустарниках. Зная исключительную скромность

Гунько и Фетисова, Забаров сам сообщил по радио в штаб об их подвигах.

В полдень разведчики остановились в одном большом графском имении. За

три часа до их прихода здесь полноправной хозяйкой была паника: залы,

коридоры и все комнаты были завалены книгами, исковерканной мебелью,

оленьими рогами, перинами, подушками, распоротыми тюфяками, портретом и,

картинами. В углах валялись вверх ногами белые и бурые медведи, набитые

трухой, свернутые кое-как медвежьи и тигровые шкуры.

-- Кому принадлежало это имение? -- обратился Ванин к румынам и

венграм, столпившимся во дворе и с любопытством наблюдавшим за разведчиками.

-- Графу Эстергази, пан офицер! -- охотно ответили две молоденькие

венгерки.

"Пан офицер" приосанился. Прищурил на девушек озорные, плутоватые

глаза, солидно вымолвил:

-- Что за черт? По Трансильвании шли -- и там с этим графом

встречались, тут -- то же самое!

-- И в Венгрии и в Австрии у него есть усадьбы. И еще в Словакии.

-- Вот так паук! -- возмутился разведчик.-- И как вы его терпели?

Минут через десять, вынув из своих карманов два нарядных платочка, он

подарил их венгеркам. Те вспыхнули, но платочки взяли.

-- Кессенем сейпен, пан офицер! Спасибо!

Ванин уже готовился завести с мадьярками длительную беседу. Но ему

помешали. Пинчук позвал в дом, сказав:

-- Пойдем, Семен, бо скажу Вере. Вона тоби задаст!..

-- Никита, за мной! -- скомандовал Ванин Пилюгину, не желая оставлять

его одного с этими хорошенькими девицами.-- Что уставился? Румынку влюбил в

себя, чертов молчун, теперь венгерочку туда же?.. А ну, марш за мной!

В доме разведчики вместе с пожилыми румынами и венграми решали сложную

проблему.

-- Что ж, теперь у нас будет советская власть? -- спрашивал один

крестьянин, который знал русский язык и, судя по всему, был вроде

уполномоченного от его односельчан.

Петр Тарасович подумал. Он пожалел, что нет сейчас с ним Шахаева.

-- Сами решите, яка власть для вас найкраща,-- сказал он с

достоинством, вспомнив, что так отвечал иностранцам парторг.-- У вас своя

голова на плечах.

-- Так, господин офицер, так,-- соглашался крестьянин, кивая плешивой

головой.-- А что делать теперь с имением графа?

Пинчук ответил не колеблясь:

-- Только не растаскивать. Воно теперь не графское, это имение, а ваше.

Построите в нем техникум сельскохозяйственный. Агрономов будете готовить для

кол...-- Петр Тарасович хотел сказать "для колхозов", но быстро поправился:

-- для крестьян.

Ванин, которому было обидно, что Пинчук монополизировал беседу с

крестьянами, решительно возразил:

-- Почему же сельскохозяйственный? Тут и строительный техникум можно

было бы разместить. Или, скажем, ремесленное училище какое. Помещение в

самый раз. Выбросить только разную графскую дрянь -- и все. Так ведь, Аким?

-- Собственно, что вы спорите? Ни под сельскохозяйственный, ни под

строительный техникум это здание не подходит,-- сказал Аким.-- Всякому

человеку, мало-мальски разбирающемуся в делах государственных, ясно, что

если уж открывать в этом здании училище, то только педагогическое...

-- Ишь ты, очкастый! Видал, куда гнет! -- расхохотался Семен.

Через час, дружески распрощавшись с крестьянами, разведчики тронулись в

дальнейший путь. Шли быстро, поддаваясь общему, обнявшему всех, стремлению

первыми достигнуть границы нового иностранного государства. Один за другим

мелькали маленькие румынские города и села. Горные стремнины, вражеские

засады -- все оставалось позади. И уж вот она недалеко, Венгрия! Но опять

встретилась какая-то река. Тут враг вновь дал ожесточенный бой нашим

войскам.

Первой форсировала реку рота младшего лейтенанта Фетисова. Ей пришлось

в течение десяти часов отбивать бешеный натиск не только пехоты, но и

немецких танков. Генерал Рупеску, вышедший со своим корпусом вслед за

дивизией Сизова, решительно отказался начать немедленное форсированно реки,

ссылаясь на страшную усталость своих полков, на нежелание румын покидать

пределы родной земли. Но два румынских полка, не подчинившись приказу

Рупеску, переправились вместе с русскими. Сизов ночью перебросил на западный