Мы не увидимся с тобой...

Дразнят. Сколько есть, на столько и выглядите, так что не расстраивайтесь.

- А я и не расстраиваюсь, потому что... Она не успела договорить. Увидела приближавшийся грузовик, шагнула навстречу, на середину дороги и задержала.

- Он только до следующего регулировочного поста довезет вас, а там сворачивать будет. Как, поедете или нет? - стоя у грузовика и держась рукой за открытую дверцу кабины, крикнула она Лопатину.

- Поеду. - Он поднял с полуразбитого асфальта чемодан и шагнул к грузовику.

23

В это утро ему не везло. Пришлось еще три раза ждать в три раза пересаживаться, пока уже после полудня он наконец добрался до стоявшего там, где и прежде, штаба фронта, верней, до шлагбаума, за который не пускали машины.

Не верилось, что всего-навсего три дня назад, семнадцатого, в пять утра он выезжал отсюда, сидя рядом с хмурым Василием Ивановичем, и Гурский, спросонок позевывая, ребром руки поколачивал его сзади по спине.

- Смот-три не озябни. Помни, что у тебя теперь легкие с д-дыркой!

От шлагбаума до оперативного отдела пришлось прошагать полтора километра и столько же обратно.

- Нам еще вчера оттуда, от начпоарма записка пришла, вместе с машиной, которая должна вас к ним, в армию забрать, - сказал Лопатину дежурный по оперативному отделу. - Машину с водителем мы на, стоянку загнали - вы зияете где, в роще, где и раньше была. Там ее и найдете.

Обедать, хотя ему и предложили сходить в штабную столовую, Лопатин не стал, не хотел терять времени. До рощи дошагал довольно быстро, и там среди других машин тоже быстро нашел свой редакционный "виллис". Василия Ивановича при нем не было, как сказали другие шоферы - ждал, ждал и только что отлучился, пошел обед дать; значит, теперь предстояло ждать его около часа. Когда требовалось, он мог сутки не отлипать от руля, но если была возможность поесть горячего, никогда не пропускал ее и притом не любил торопиться.

Лопатин пристроился на заднем сиденье "виллиса", подложил под голову шинель, приоткрыл дверцу, вытянул ноги и закрыл глаза.

Пригревало солнце, ветки над головой покачивало ветром, по лицу бродили теня от листьев. Он проснулся от гудка машины. Василий Иванович сидел за рулем.

- Пересядете или как? - повернулся он, словно они виделись минуту назад.

Лопатин посмотрел вверх и увидел, что над головой натянут тент, стало быть, Василий Иванович пожалел его, дал поспать несколько лишних минут. Сперва натянул тент, наверное, как всегда, перед тем как ехать, открыл капот, проверил свечи, постучал сапогом по всем четырем скатам и, лишь убедившись, что все в порядке, я сев за руль, разбудил Лопатина.

- Печет, - сказал Василий Иванович, заметив, что Лопатин посмотрел на тент. - Так как - пересядете?

Лопатин поднялся, встряхнул шинель, сложил ее пополам на заднем сиденье и пересел на переднее.

- Можем ехать. Сколько до места?

Не любивший таких вопросов Василий Иванович пожал плечами. Это значило: сколько проедем, столько и проедем, зря стоять не будем!