Джонни получил винтовку

Он рассказал, что приехал в Калифорнию, чтобы устроиться в кино. Нет, он не собирался стать актером. Просто верил, что в таком огромном деле для предприимчивого парня вроде него найдется местечко. Мечтал поработать в лаборатории какой-нибудь студии. Спрашивал ребят, не подскажут ли, как поступить на такую работу.

А ребята смотрели на него и ухмылялись. Да знай они, как пристроиться на киностудию, — разве давным-давно не сделали бы этого, не ушли бы из этой вшивой пекарни? Нет, положительно никто не знал, как помочь Хосе попасть на студию.

Хосе пожал плечами. Очень жаль, сказал он. Когда он приехал в Нью-Йорк, счастье ему улыбнулось, но потом в него влюбилась очень богатая девушка и ему пришлось с того места убраться.

В тебя влюбилась богатая девушка, Хосе? Да неужто?

Да, представьте, влюбилась! Его взяли шофером в семью богача с Пятой авеню, и все шло как нельзя лучше, но Хосе приглянулся дочке этого богача, и между ними завязалась дружба. Дочка хотела изучить испанский язык, а Хосе стремился получше овладеть английским, и они стали учить друг друга. Вот тогда-то эта девица и влюбилась в него и захотела обвенчаться с ним. Поэтому ему пришлось покинуть Нью-Йорк и податься в Калифорнию.

Ребята, сидевшие в умывальной, выслушали, переглянулись и ничего не сказали, У каждого из тех, кого присылали с биржи, была своя история, всем когда-то везло, все что-то зарабатывали, а потом — бац! — случалась какая-нибудь неприятность, и они попадали на биржу. И ребята из пекарни давно поняли, что спорить с этими парнями бесполезно. Сколько бы их ни припирали к стенке неожиданными вопросами, сколько бы ни уличали во вранье, они твердили свое. Да и понятно. Для них эти россказни были единственным оправданием той жизни, до какой они докатились. И молодые рабочие привыкли молча выслушивать все, что им плели эти новички. Потому-то, когда Хосе закончил свой рассказ, они лишь ухмыльнулись и вернулись к работе.

Через неделю наступила пасха, — надо было выпекать горы сдобы. Пришлось взять рабочих с биржи, потому что своим ни за что не справиться было со ста двадцатью, а может, даже ста тридцатью тысячами куличей. И Джоди Симмонс предложил Хосе поработать у него неделю подряд, и Хосе согласился. Он так старался, так расторопно подносил корзины со сдобой, что когда уволили всем надоевшего забияку Ларри, Хосе назначили на его место.

Он был очень доволен и очень спокоен. Еще он радовался, что потеплело. Ночевал в парке и прямо-таки блаженствовал. Ведь это ничего не стоило, а Хосе копил деньги, чтобы слегка приодеться. Человек, который собирается работать на киностудии, должен быть прилично одет, сказал Хосе.

Как-то раз он явился в пекарню с письмом. Он был сильно озадачен, показал письмо ребятам и спросил, как ему быть. Все-таки странный народ эти американцы, сказал он, никогда толком не поймешь, что у них за обычаи. И вообще — как повел бы себя в подобных обстоятельствах джентльмен?

Ребята прочитали письмо. Оно было написано женской рукой на очень дорогой почтовой бумаге. В верхнем углу был вытиснен адрес: Пятая авеню, Нью-Йорк. Письмо прислала та самая девушка, о которой рассказывал Хосе. Она просила, чтобы он дал ей свой адрес, а то, мол, сколько можно писать до востребования. Сообщила, что теперь располагает некоторой суммой личных денег — немного более полумиллиона долларов, — и что как только узнает его точный адрес, сразу же приедет в Лос-Анджелес и они поженятся.

Это известие заставило ребят призадуматься. Видать, не такое уж трепло этот Хосе, девушка-то и вправду существует! Господи Иисусе, сказали ребята, не будь ты, Хосе, идиотом и женись на ней немедля. Пошли ей свой адрес, и пусть приезжает, чем скорее, тем лучше, и пускай прихватит все свои монеты, и сыграешь с ней свадьбу, а то еще передумает. Но Хосе покачал головой. Сказал, что, мол, нет, она-то не передумает, такая опасность ему не грозит — говорил же он, что она от него без ума. И он сам, конечно, не прочь жениться на девушке с деньгами, потому что женитьба на состоятельной юной леди — единственно разумное решение для молодого человека без средств. Но, добавил он, ему бы хотелось еще и любить девушку с деньгами, ту, на которой он со временем, быть может, женится. А вот эту девушку он, к стыду своему, не любит.

Ну и подумаешь, черт с ним, отвечали ему ребята, со временем полюбишь, разве это так уж трудно? Нет, горестно отвечал Хосе, не смогу я ее полюбить. Но не в том дело. Просто он хотел спросить, как ведут себя в подобных случаях американцы и как ему написать ей, чтобы объяснить все по-честному? Прилично ли американскому джентльмену объявить американской девушке, что он ее не любит? Впрочем, как ни напиши, — галантности не получится. Может, лучше попросить какого-нибудь товарища, скажем одного из рабочих пекарни, сообщить ей, что из-за несчастной любви к ней Хосе застрелился и — увы! — уже сожжен в крематории? Хосе был готов на что угодно, лишь бы ее не обидеть.

Тут все решили, что Хосе спятил, хотя вообще-то он не так уж глуп. Теперь, когда он рассказывал всякие диковинные истории о своем родном Пуэрто-Рико, ребята слушали его более внимательно, потому что если уж история про девушку-миллионершу оказалась чистой правдой, то и в рассказах о Пуэрто-Рико тоже, видимо, есть хоть доля истины. Очень чудной был этот Хосе! Но мало ли чудаков работало в пекарне? К ним давно привыкли, их ни о чем не расспрашивали, а принимали за тех, кем они представлялись. Никто не лез к ним в душу.

Спустя примерно месяц Хосе пришел на работу сам не свой.

Что случилось, Хосе? На тебе лица нет. Ты прямо как в воду опущенный. Хосе глубоко вздохнул и нахмурился. Затем сказал, что перед ним встала очень серьезная проблема. Какая еще такая проблема, Хосе? Да вот, говорит, весь день, как обычно, бегал в поисках работы и, наконец, нашел себе подходящее место.

Все сразу оживились: любой рабочий пекарни мечтал о работе получше, только никому не удавалось ее найти. Так где же тебе посчастливилось устроиться, Хосе? На киностудии, где же еще, ответил Хосе. Ведь за тем я и приехал в Калифорнию. Разве я не говорил вам, что собираюсь работать на киностудии?

Ребята молчали и глядели на Хосе во все глаза. Скажи это любой другой, не поверили бы ни одному слову, но это сказал Хосе, и, значит, это правда. Ну, что скажете, друзья? — спросил Хосе. А что они могли ему сказать? Какие-то там киностудии! Где они? В Китае или в Голливуде — для них это был один черт. Там, говорят, здорово платят, но попробуй-ка попади туда, если ты не чей-то племянник, или брат, или сват. А вот Хосе, этот тихоня, не побоялся пойти туда и — гляди-ка! — добился своего.

Как же ты получил эту работу, Хосе? А я попросился на нее, ответил он. Вот это да! — только и могли выговорить ребята из пекарни. Потом все уселись в кружок и опять принялись глазеть на него. Наконец, кто-то заговорил: ежели все так, то в чем же твоя проблема, Хосе, что тебя огорчает?

Хосе удивленно поднял глаза. Ведь это должно быть понятно каждому, сказал он. Я приехал в Калифорнию без гроша в кармане, задыхался на бирже от вонючей дезинфекции и вообще был очень несчастен. А потом Джоди Симмонс, этот добрый и любезный джентльмен, взял меня в пекарню, дал мне хорошую работу. Значит, как по-вашему, обязан я чем-то Джоди Симмонсу или нет? Конечно, обязан. Я его должник — и вдруг киностудия. Могу ли я бросить работу, которую мне дал Джоди Симмонс, и перейти на новую, не обидев моего благодетеля?

Ребята не на шутку разволновались. Все наперебой стали предлагать, что именно следует сказать Джоди Симмонсу при расчете. Один парень посоветовал заявить ему обо всем прямо — чего церемониться? Другой порекомендовал подойти к Симмонсу и вежливо послать его подальше вместе с его работой. Третий сказал — просто не выходи больше на работу, и Джоди Симмонс. сам все поймет. Были и другие предложения. Да их и не могло не быть — каждый из ребят годами только о том и думал, как бы бросить пекарню. Сколько таланта и фантазии вложили они в мечту о прощании с Джоди Симмонсом. И вдруг перед ними живой парень, который действительно собирается уйти. Понятно, что это касалось каждого.