Мы не увидимся с тобой...

а чем он может прилететь, этого и в редакции никогда толком не знают. И глупая мысль об этой несбыточной встрече только от нетерпения и тревоги за будущее.

Те полтора года, которые он ее не видел, все-таки как пропасть, в которую и заглянуть страшно. А мост через нее - только два письма - ей от него и одно письмо ему от нее, и эта телеграмма в кармане гимнастерки, чуть не убитая вместе с ним всего-навсего три с половиной дня тому назад"

- Все, садимся, - сказал Петр Иванович. - Подозреваю, что тебя не встречают из редакции?

- Не имеют такого обыкновения.

- Меня тем более. Может, к начальнику тыла подгребем? Его, наверное, встречают. Вдруг подкинет!

19

И все-таки первой, кого увидел Лопатин, прилетев в Москву, была Ника. Они сели не во Внукове, а на Центральном аэродроме, на Ленинградском шоссе, и когда шли вместе с Петром Ивановичем, каждый со своим чемоданом и сидором. от самолета к дежурке, тот на полдороге окликнул его:

- Вася! По-моему, тебя встречают. "Эмка" и около нее ваш Степанов. Тебя, кого же еще! У маленького двухэтажного домика действительно стояла "эмка" в возле нее Лева Степанов, но Лопатин едва успел заметить все это, потому что увидел стоявшую рядом со Степановым женщину и, уже не видя никого и ничего, кроме нее, пошел к ней.

На ней, конечно, не было ни старой цигейковой шубы с офицерским ремнем, ни ушанки, в которых он ее помнил, но это была она - в ситцевом платье и косынке, которых он никогда на ней не видел, и с сумочкой в руке.

Когда он подошел ближе, она, до этого неподвижная, сорвалась с места и, пробежав несколько шагов, обняла его, закинув ему за спину левую руку с сумочкой, а правой, как потерянного ребенка, обхватив за голову, ткнулась губами в губы, в щеку и снова в губы и, уронив голову ему на плечо, горько - так ему показалось - горько - заплакала.

- О чем вы плачете? Я так рад вас видеть, - сказал он.

- А я тебя, - сказала она, продолжая плакать.

И только тут он опустил на землю вещевой мешок и чемодан и обнял ее, одновременно ощутив, как она крепко прижалась к нему грудью, и почувствовав своими, прикоснувшимися к ее спине пальцами, как она похудела.

- Зачем же вы плачете? - все еще на "вы" повторил он.

- Я так боялась, что тебя убили. Никогда еще так не боялась, - сказала она и, оторвавшись от него, неловко шмыгнув носом, ладонью вытерла слезы и снова подняла на него свои, уже не заплаканные и постаревшие, а прежние, чуть-чуть прищуренные, готовые улыбнуться, глаза.

Он оглянулся я увидел Петра Ивановича, который с чемоданом у ног и вещевым мешком за спиной, насмешливо скрестив руки на груди, стоял и ждал, что будет дальше.

- Познакомься, моя жена, - неожиданно для себя сказал он Петру Ивановичу, глядя в глаза Нике и не испытывая чувства вины перед ней за свою внезапную решимость.

- Очень приятно, - церемонно поклонился Петр Иванович и протянул ей руку.

Но она сказала: "Сейчас!" - и стала рыться в сумочке и, только вытащив оттуда платок и еще раз