Великий перелом

— Вы думаете, что мы сотворили бы это и сами, если бы не ваше вторжение? — спросил Сэм.

— Это весьма вероятно, — ответил Страха, и Игер почти согласился с ним.

Бывший командир переключил радио на другую частоту. На этот раз речь на языке ящеров звучала сердито.

— Он приказывает снять с должности, понизить в ранге и перевести местного командующего в регион под названием Иллинойс, — сказал Страха. Игер кивнул. — А где это место, Иллинойс?

Сэм показал по карте. Он тоже вслушивался.

— Что-то о группе пленников, сбежавших или спасенных или что-то подобное. Парень, который ругается, в самом деле прав, не так ли?

— Если сказать какому-то самцу, что кто-то нагадил в его яйцо до того, как он вылупился, драка гарантирована, — сказал Страха.

— Верю. — Сэм еще некоторое время послушал сообщение. — Они переводят этого некомпетентного офицера в штат Нью-Йорк. — Он сделал запись. — Это стоит запомнить. Если повезет, мы тоже сможем использовать его слабость.

— Истинно, — снова сказал Страха задумчивым голосом, — вы, Большие Уроды, активно используете разведывательные данные, которые собираете, а вы их собираете в огромных количествах. А в собственных конфликтах вы делаете то же самое?

— Не знаю, — ответил Игер, — раньше я никогда не был на войне, и на этой войне я тоже простой человек.

Он вспомнил о временах игры в бейсбол и о значках, которые воровал он вместе со своими товарищами. В этом деле Остолоп Дэниелс показал себя настоящим гением. Он задумался, что сейчас с Остолопом — если он вообще жив.

Страха переключился на следующую частоту. Какой-то ящер возбужденным голосом читал длинное запутанное сообщение.

— А, вот это особенно интересно, — сказал Страха, когда сообщение закончилось.

— Я не все понял, — признался Сэм, смущенный похвалой Страхи за владение языком ящеров. — Что-то об имбире и обмане калькулятора, вот что там было.

— Обман не калькулятора, а компьютера, — сказал Страха. — Я не осуждаю вас за то, что вы не все понимаете. Вы, Большие Уроды, хотя и имеете большие достижения в технике, пока что не осознаете реального потенциала вычислительных машин.

— Наверное, нет, — сказал Игер. — Мы к тому же не понимаем, как можно с их помощью совершать преступления.

У Страхи открылся рот от изумления.

— Совершить преступление легко. Самцы в бухгалтерском отделе превращали выплаты поставщикам имбиря в счета, о которых знали только они, поставщики имбиря и, конечно, компьютер. Поскольку больше никто не знал о существовании этих счетов, то непосвященный в их тайну не мог иметь к ним доступа. Компьютеры не объявляли об их наличии, так что, по существу, схема была идеальна.

— У нас есть поговорка: идеальных преступлений не бывает, — заметил Игер. — А что пошло неправильно у них?

Страха рассмеялся снова.

— От случайностей ничто не защищено. Самец в бухгалтерском отделе, не участвовавший в преступном сговоре, проверял один законный счет и, набрав его номер, обнаружил, что видит один из скрытых счетов. Он сразу же понял, что это такое, и доложил вышестоящим, которые начали более широкую проверку. Многие самцы окажутся теперь в трудном положении.

— Надеюсь, вы не рассердитесь, если скажу вам, что услышанное меня не расстроило, — сказал Сэм. — Кто бы мог подумать, что Раса превратится в наркоманов? Вы становитесь почти такими же, как люди. Не обижайтесь.

— Я постараюсь, — с достоинством сказал Страха.

Игер сохранял невозмутимое выражение лица: Страха уже довольно точно истолковывал человеческие эмоции, и Игеру не хотелось, чтобы тот понял, насколько смешным он порой бывает.

Игер сказал:

— Вряд ли мы как-нибудь сможем использовать эту новость, разве что она заставит некоторых из ваших соплеменников задуматься, кем в действительности являются самцы, не употребляющие имбиря. Что-то в этом духе.

— У вас злобно вывернутый разум, Сэм Игер, — сказал Страха.

— Благодарю вас, — ответил Игер.

Страха в испуге резко повернул оба глаза в его сторону и рассмеялся, поняв, что это шутка. Игер предложил:

— Вы можете поговорить с нашими людьми, которые занимаются пропагандой, и спросить, не захотят ли они, чтобы вы выступили по радио по этому поводу. Кто знает, во что это выльется?

— С кем именно? — спросил Страха. — Я сделаю это.

Это не было обычным «будет исполнено» — употребляемым ящерами эквивалентом «есть, сэр!» — но прозвучало более уважительно, чем обычно. Мало-помалу Игер завоевывал у Страхи уважение.

Когда его смена закончилась, он направился к лестнице, чтобы подняться к Барбаре и Джонатану, но наткнулся в холле на Ристина и Ульхасса. Эти двое военнопленных-ящеров были его старыми друзьями, он взял их в плен еще летом 1942 года, когда нашествие ящеров только началось и казалось неудержимым. В данное время они стояли на верном пути превращения в американцев и с гордостью носили свою официальную раскраску, обозначавшую американских военнопленных, — красно-белую с голубым. За прошедшее время они вполне прилично освоили английский язык.

— Эй, Сэм, — сказал Ристин, — как насчет бейсбола после полудня?

— Да, — эхом отозвался Ульхасс. — Бейсбола! — И добавил усиливающее покашливание.

— Может, попозже, не сейчас, — ответил Сэм, на что оба ящера ответили разочарованным шипением.

Благодаря своим быстрым и точным движениям они стали удивительно способными игроками — особенно в середине поля, — и их охотно принимали в игру. Вдобавок малый рост и врожденный наклон вперед обеспечивали их зоной удара размером в почтовую марку, поэтому они хорошо подходили на роль игрока, начинающего игру, — вернее, самца, начинающего игру, — даже если сильный удар по мячу им удавалось нанести нечасто.

— Прекрасная погода для игры, — сказал Ристин, стараясь уговорить Сэма.

Многие солдаты в свободное время играли в мяч, но Ристин и Ульхасс были всего лишь ящерами, которые присоединялись к игре. А Игера зазывали все как профессионального игрока, набравшегося опыта за долгие годы. Но теперь Ристина и Ульхасса все чаще отличали не за их чешую, а за то, как они играли.