Бунт на «Кайне»

Доктор Кейт разгладил усы.

— Ты меняешься. Что тому причиной? Военная служба?

— Боюсь, я все тот же воображала.

— Тебе не пришлось играть на пианино?

— Забыл, как оно выглядит.

— Вилли, — его отец помолчал, — ты познакомился с девушкой?

Пораженный столь прямым вопросом, Вилли не смог солгать.

— Да, папа.

— Хорошей девушкой?

— Изумительной.

— Ты хочешь жениться на ней?

— Нет.

— Почему?

— Ну… она не из нашего круга.

— Не спеши с выводами, Вилли. Привези ее сюда, познакомь с нами.

Перед мысленным взором Вилли возникла маленькая фруктовая лавка в Бронксе, где он однажды побывал. Толстуха, мать Мэй, в бесформенном черном платье. Ссохшийся отец в грязном фартуке, потерявший половину зубов. Его встретили там очень тепло. Лавка сменилась новым образом: миссис Минотти и его мать пожимают друг другу руки. Вилли тряхнул головой.

— Видишь ли, я чуть было не женился на медицинской сестре, — продолжил отец. — Но я не жалею. Мы с твоей матерью жили хорошо… Ну, они, наверное, уже беспокоятся, не случилось ли чего с нами. — Однако он не двинулся к двери.

— Папа, ты хочешь сказать мне что-то еще?

Доктор Кейт помялся.

— Думаю, мы еще успеем поговорить.

— Почему бы тебе не приехать ко мне в училище? Там довольно интересно.

— У меня мало свободного времени.

— Я знаю.

— Пожалуй, я приеду. — Доктор Кейт положил руку на плечо сыну. — Не думай, что это время пройдет для тебя зря, Вилли. Я говорю про службу на флоте.

— Конечно, нет, если я вернусь целым и невредимым. Война может пойти мне на пользу.

— Может. Ну, вернемся к гостям.

Вилли взглянул на часы. Несмотря на протесты миссис Кейт, он попрощался с гостями. Она проводила сына до дверей.

— Когда я увижу тебя снова, дорогой? — спросила она, когда Вилли затянул пояс на синем плаще.

— В следующую субботу, мама, если я чего-нибудь не натворю.

— О, нет. Я приеду к тебе раньше.

Двадцать минут седьмого Вилли влетел в «Сторк Клаб». Снимая в гардеробе плащ, он заметил Мэй. Желание извиниться за опоздание сошло на нет. Она сидела за столиком с Марти Рубином, ее агентом. «И что делает здесь этот еврей?» — недовольно подумал Вилли. Поздоровался он с ними довольно холодно.

— Поздравляю с зачислением в училище. Мэй рассказывала мне о вас, — улыбнулся агент. — Я завидую вашей форме.

Вилли перевел взгляд со своего синего кителя с золотыми пуговицами на однобортный серый пиджак Рубина, слишком свободный по меркам Манхассета и Принстона. Лысоватый, близорукий, толстый агент казался живой карикатурой на штатского человека.

— А я завидую вашему костюму, — с мягкой иронией ответил он и выбрал стул напротив Мэй, так что Рубин оказался между ним и девушкой.

Рубин подозвал официанта.

— Шотландское, — заказал он себе. — А что вы будете пить?

— Двойное шотландское, — ответил Вилли.

— Святый Боже, — Мэй пристально посмотрела на него.

— Мужской напиток для морского офицера, — Рубин поднял полупустой бокал. — Допиваю и ухожу. Мы в ваше отсутствие поговорили о делах.

— Не торопитесь, — остановил его Вилли. — Пообедайте с нами. Извини, что опоздал, Мэй.

— Марти не дал мне скучать. Ничего страшного, — ответила девушка.

— Благодарю, — улыбнулся агент. — Я знаю, когда надо уйти со сцены, — он допил содержимое бокала и встал. — Желаю хорошо повеселиться. Между прочим, ваш обед оплачен.

— Это уже ни к чему, — запротестовал Вилли.

— Я переговорил с Френком, — Рубин кивнул в сторону старшего официанта. — Не позволяй моряку доставать бумажник, Мэй. Они его обсчитают. Ну, счастливо оставаться.

Вилли счел необходимым встать и пожать Рубину руку.

— Мой вклад в победу американского оружия. — И Рубин, чуть косолапя, вышел из зала.

— Как это мило со стороны Марти, — заметила Мэй. — Я об этом не знала.

— Очень мило. И чуть вульгарно. — Вилли отпил из бокала. — Я не люблю, когда мне оказывают непрошенные услуги.

— Иди ты к черту, — фыркнула Мэй. — Марти Рубин — мой лучший друг в этом мире, не исключая и тебя.

— Я в этом не сомневаюсь. Вы неразлучны.

— Его присутствие напоминает мне, что есть еще настоящие мужчины, которые не считают, что девушки предназначены только для того, чтобы их лапать…

— Извини, что я проявил себя таким чудовищем, найдя тебя привлекательной. Возможно, твоему другу нравятся более высокие.

Мэй, помня о своем малом росте, всегда ходила на очень высоких каблуках. На секунду от ярости у нее перехватило дыхание, а затем она набросилась на Вилли.

— Как ты посмел говорить с ним в подобном тоне?

— Я ему не грубил. Наоборот, пригласил к обеду…

— Точно так же приглашают собаку лечь у стула.

— Я хотел побыть с тобой вдвоем, потому что люблю тебя, и мы не виделись три недели.

— Три недели и сегодняшний день.

— Совершенно верно.

— Плюс еще один час.

— Я извинился за опоздание.

— Конечно, мне следовало сидеть этот час одной, как какой-нибудь шлюшке, которая ждет, пока ее подцепят.

— Мэй, я рад, что он составил тебе компанию. Я сожалею о том, что мне пришлось уехать. Теперь мы вместе. Давай начнем новый отсчет времени, — он взял Мэй за руку, но та тут же вырвалась.

— Похоже, ты не любишь евреев. И итальянцев тоже. У них много общего.

— Ты действительно хочешь поссориться.

— Да!

— По какому поводу? Надеюсь, не из-за Марти Рубина?

— Нет. Из-за нас. — Пальцы Мэй сжались в кулачки.

У Вилли защемило сердце, такой прекрасной казалась она ему в сером платье, с темно-рыжими волосами, падающими на плечи.

— А может, мы сначала пообедаем?

— Я не хочу есть.

— Слава Богу. Мне тоже кусок в горло не лезет. Пойдем-ка в «Таити». Пропустим по стаканчику, а потом начнем ссориться.

— Почему там? Если ты думаешь, что я сохранила сентиментальные воспоминания о том заведении, ты ошибаешься.

— Туда придут мои соседи по комнате…

— Хорошо. Мне все равно.

Но когда они приехали в «Таити», гардеробщица, и мистер Деннис, и музыканты окружили Вилли, восторгаясь его формой и подтрунивая над его романом с Мэй. Пожар ссоры угас. Надувшись, они сидели за столиком, изредка поднося к губам бокалы. А зал заполнялся шумной толпой, главным образом офицерами армии и флота и их девушками. Около десяти часов из сигаретного дыма вынырнул Роланд Кифер с всклокоченными волосами, мятым воротничком, налитыми кровью глазами. На его руке висела толстая блондинка лет тридцати пяти, в розовом сатиновом платье. Черты ее лица едва проступали под густо наложенной косметикой.

— Привет, Вилли! Привет, дружище! Как сегодня дела с боевой пружиной? — Весело хохотнув, он оглядел Мэй. Вилли поднялся и представил его. Кифер поздоровался с девушкой подчеркнуто галантно, словно разом протрезвел.

— Слушай, а ты знаешь, что отмочил старина Кеггс? — лицо Кифера расползлось в улыбке. — Пошел на концерт. Клянусь, это правда. Ему дали пригласительный билет в офицерском клубе. Он хотел, чтобы я составил ему компанию. Я ответил: «Как бы не так». — Он ущипнул блондинку за руку. — Мы устроим концерт, правда, красотка?

— Не охальничай, — ответила блондинка. — Почему ты не знакомишь меня со своими друзьями?

— Это Тутси Уивер, старики. Тутси, этот парень учился в Принстоне.

— Добрый вечер, — улыбнулась блондинка.

— Ну, еще увидимся, — и Кифер потащил Тутси к бару. — Нам надо выпить.

— Не забудь, — крикнул вслед Вилли, — пять штрафных баллов за каждую минуту опоздания после полуночи.

— Парень, я могу определять время без всяких часов, — ответил Кифер. — Счастливо оставаться.

— Какой странный вкус у Кифера. — Вилли сел.

— Возможно, он думает то же самое о тебе, — возразила Мэй. — Закажи мне еще коктейль.

А тем временем на эстраде комиков сменила певичка, затем артисты в забавных костюмах разыграли смешную сценку. После них на эстраду поднялся ведущий развлекательной программы.