Момемуры
Момемуры читать книгу онлайн
Я пишу это в Олстоне, графстве Мидлсекс, на берегу Атлантического океана. Хотя сказанное — очередная печать стиля, так как никакого океана ни из одного из семи окон моего апартамента не видно; и дабы начать лицезреть тусклое пространство воды в скучной оторочке осенних пляжей и поставленных на прикол яхт, надо проехать, по крайней мере, миль 15, не менее.
Но я действительно здесь, куда никогда не хотел ехать синьор Кальвино, о чем сделал соответствующую надпись на козырьке растрепанной географической карты Северной Америки в главе «Островитяне».
Я же, чтобы меня не увело опять в неизбежные дебри, должен сказать, чем отличается новая редакция, выходящая сегодня в нью-йоркском издательстве Franс-Tireur, от журнальной, опубликованной в четырех номерах «Вестника новой литературы», начиная с пятого, украшенного бравурной красной лентой Букеровского приза. Изменений в тексте немного: в рамках рутинного превращения в экзотику всего русского Энтони Троллоп стал Салтыковым-Щедриным, незабвенная Джейн Остин — Верой Пановой, кореянка Надя Ким — сибирячкой с густым несмываемым румянцем во всю щеку и т. д.
Плюс любимая писательская игра по ловле блох — тех орфографических ошибок, с которыми так и не справилась ни лучший редактор всех времен и народов Марьяна, ни чудная пожилая дама с абсолютной грамотностью, порекомендованная мне Мишей Шейнкером. Сложная ветвистая фраза, очевидно, обладает возможностью до последнего таить самые очевидные ошибки в тени стилистической усталости.
Но самое главное, «Момемуры» выходят тяжеловооруженные самым продвинутым аппаратом: два авторских предисловия, статья об истории написания романа, статья от комментатора имен, разные списки сокращений и — самое главное — роскошные, обширные комментарии. Их писали четыре разных человека, обладающие уникальным знанием о том, о чем, кроме них, сегодня уже почти никто ничего не знает, а если знает, не напишет — о К-2.
Надо ли говорить, что они были прототипами моих разных героев, или, по крайней мере, упоминались в тексте романа, почти всегда под придуманными никнеймами? Да и сама идея издать «Момемуры» с пространными комментариями, иконографией, иллюстрациями, даже DVD с музыкой, которую мы тогда слушали, и картинами, которые мы смотрели, также принадлежала тем героям романа, которые были моими друзьями до его написания и, конечно, после. (Хотя количество тех, кто обиделся на меня на всю жизнь, причем, имея на это множество оснований, поделом, как, скажем, Алекс Мальвино, таких тоже было немало.)
Алик Сидоров хотел выпустить десятитомное издание «Момемуров», чтобы роман превратился в игру: жизнь в подполье, полная неизведанных наслаждений, борьбы с КГБ, ощущения запойной свободы, которой больше не было, ну и кайф от творчества — поди, поищи такой.
Увы, даже наш Алик вынужден был подкорректировать замысел – не пошла ему перестройка впрок, не похудел, не побледнел, как-то обрюзг, разбух и давно уже согласился, что том будет один (самое большее — два), но с подробными комментами, фотками прототипов и серией приговских монстров из «Бестиария». Ведь именно он, на свои деньги, послал в Питер того самого лопуха *уевского, о котором упоминает Боря Останин в своей статье.
Но что говорить — нет уже нашего Алика, нет и Димы, то есть они есть там, в переливающемся перламутром тексте «Момемуров» (а я совсем не уверен, что перламутр лучший или даже подходящий материал для воспоминаний); но, к сожалению, данное издание будет без фотографий прототипов героев и их версий в «Бестиарии». Но и то немалое, что есть, стало возможно только благодаря Сереже Юрьенену, который взял на себя труд публикации сложнейшего текста.
Что осталось сказать? Я лучшую часть жизни прожил с героями «Момемуров», они научили меня почти всему, что я знаю, пока я, хитрый и хищный наблюдатель, исподволь следил за их жизнью. Благодаря им, я написал то, что написал. И сегодня кланяюсь им всем, даже тем, кто вынужден был взять на себя роли отрицательных персонажей или, точнее, героев с подмоченной репутацией. Но, конечно, главная благодарность им: Вите, Диме, Алику — синьору Кальвино, мистеру Прайхову, редактору журнала «Альфа и Омега». Если в моем тексте присутствует то, что некоторые остряки называют жизнью, то это только потому, что у меня дух замирал, пока я поднимался по винтовой лестнице очередной неповторимой, сделанной на заказ натуры – и восхищался открывшимся с перехода видом!
Поэтому я думаю, что мой роман о дружбе. То есть само слово какое-то мерзко-советское, хреновое, с запашком халтурных переводов по подстрочникам и дешевой гостиницы на трудовой окраине, но мы были нужны и интересны друг другу, и, это, конечно, спасало. И то, что этот хер с горы Ральф Олсборн позвонил-таки из таксофона в вестибюле филармонического общества Вико Кальвино и договорился о встрече, а потом понял, с каким редкоземельным материалом столкнулся, за это ему можно, думаю, простить и ходульность, и гонор, и дурацкий апломб. Не разминуться со своей (так называемой) судьбой — разве есть большее везение?
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
** …перевод с английского и примечания Михаила Берга… — в первоначальной редакции «пер. с англ. С. Фаворский». Пародийная мистификация. Свет Фаворский — один из важнейших христианских символов сущности божественного преображения. Наделение переводчика фамилией Фаворский соответствует указанию на, естественно, смягченную иронией, истинность и достоверность текста. Вл. Фаворский (1886 — 1964) — известный советский график и живописец, монументалист, создатель школы советской ксилографии. Ср. стихотворение О. Мандельштама «Как дерево и медь — Фаворского полет». О привлечении сакральных категорий в практику русского авангарда см. замечание Б. Гройса: «В России, однако же, невозможно написать порядочную абстрактную картину, не сославшись на Фаворский свет». («Московский романтический концептуализм» в кн. «Утопия и обмен», М. 1993).
Английский язык — самый распространенный иностранный язык в послевоенном СССР, язык врага № 1, первой сверхдержавы мира — США. Большинство тамиздатских книг издавалось и попадало в СССР из США (издательство имени Чехова, «Ардис» и др.)
…австрийские эссеисты… — очередная отсылка к Австрии и самому знаменитому в ХХ веке (не считая Гитлера) австрийцу — З. Фрейду.
…школа «нового журнализма»… — «новая критика», течение в литературоведении и литературной критике. Возникла в 1930-е годы в США, настаивала на антипсихологизме и лингвистическом подходе к изучаемому тексту. В 1950-е годы под влиянием структурализма (К. Леви-Строс, Р. Якобсон и др.) распространилась во Франции (важнейший её представитель — Ролан Барт). Многие идеи «новой критики» были предугаданы русской «формальной школой» и англо-американским поэтом Т. С. Элиотом (1885-1965, лауреат Нобелевской премии за 1948 год).
** Вильям В. Кобак — В. В. Набоков (1899-1977), русско-американский писатель, чрезвычайно популярный в советских интеллигентских кругах. Вильям — отсылка к набоковскому любимцу Шекспиру, ради которого он сдвинул день своего рождения с 22 апреля (день рождения В. Ленина) на 23 апреля (день рождения и смерти У. Шекспира). Полное написание имени и монобуква отчества заимствованы МБ из англо-американской традиции сокращения «второго имени» до инициальной буквы.
Александр Кобак — историк-краевед, близкий друг Бориса Останина (брата Оранга в Шимпозиуме, см. ниже), в начале 1980-х автор самиздата, в 1990-е годы сотрудник Института «Открытое общество» (фонд Сороса).
Венский университет — косвенное упоминание о «венском шамане» Фрейде. Вена — во многих отношениях богатое слово: столица Австрии, кровеносный сосуд, в перестановке: Нева. Петербургская и венская культуры10-20-х годов типологически близки, благодаря чему Вену связывает с Невой не только звуковое подобие, но и культурно-исторический смысл.
…русские острова… — см. ниже; ср. «Новый Робинзон» А. Битова, где автор называет «островами» лагеря ГУЛАГа, и Ф. Достоевского с его «Записками из Мёртвого дома» — первым художественным исследователем острога-острова в России.
Алэн Барт — Ален Рене, Ролан Барт и др. Ален Рене, французский кинорежиссер, представитель «Новой волны» (середина 50-х годов), кинофильмы «Хиросима, любовь моя» (1959), «Прошлым летом в Мариенбаде» (1961) и др.
Боркетт — «сокращенный кентавр», составленный из фамилий двух популярных в неофициальной культуре писателей — Борхеса и Беккета.
Хорхе-Луис Борхес (1899-1986), аргентинский писатель, директор Аргентинской национальной библиотеки. Три его рассказа («Пьер Менар, автор Дон Кихота», «Сад с раздваивающимися тропинками», «Вавилонская библиотека») были опубликованы в конце 1970-х годов в ленинградском самиздатском журнале «37».
Самуэль Беккет (1906-1989), ирландский писатель, лауреат Нобелевской премии за 1969 год. Его романы «Моллой», «Мэлон умирает» и «Безымянный» в переводе Валерия Молота появились в 1979 году в приложении к самиздатскому журналу «Часы»; фамилия ирландского писателя была в этой публикации транскрибирована как Бекетт.
…специальная премия французских книгоиздателей… — ср. парижская эмигрантская литературная премия имени В. Даля.
Ветер
* Эта глава, претерпевшая минимальную правку при переходе от первой редакции романа к окончательной, образует вместе с последней главой «Конец» кольцевую композицию. Эти две главы, где речь идет только о повествователе или авторе романа (об ожидании им ареста в связи с написанием или изданием «Момемуров), являются своеобразными неподвижными скобками, внутри которых и протекает действие самого романа. Иронический тон, лишенный не только трагических, но и драматических коннотаций, задает код отношения ко всему дальнейшему.
6. Эпиграф — из стихотворения А. Пушкина «Зимний вечер» (1925).
…свистел сквозь ноздри розетки… — игра МБ в миниатюризацию масштаба и энергии событий: от пушкинской бури в эпиграфе — через ветер в названии главы — к свистящим ноздрям электрической розетки в тексте. «Свистящие ноздри» в очередной раз поднимают безответный вопрос о реальности/сочиненности литературных образов: «Действительно ли ветер может продувать сквозь стену и розетку?» и возможный ответ на него: «Какая разница? Зато образ по-своему интересный». Ветер (хаос, опасность) проникает в дом, казалось бы, призванный защищать от хаоса, и угроза опасности — не столько природная (ветер — лишь её указатель), сколько социальная: с минуты на минуту (см. ниже) в дом могут нагрянуть с обыском и сломать всю жизнь беззащитного хозяина, хаотизировать его сознание и быт.
…высотный дом… — в 1975-1988 годах МБ вместе с женой Татьяной, а затем и с сыном Алексеем жил в Веселом поселке, материковой части правобережного Петербурга, в девятиэтажном доме на Искровском проспекте.
** …анненковский Ходасевич… — известный графический портрет В.Ф. Ходасевича (1886-1939), выполненный в 1921 г. Юрием Анненкова (1899-1974). На этом рисунке Ходасевича правое плечо поэта покрыто чем-то вроде домино в черно-белую клетку. Портрет получил в неофициальном Ленинграде особую популярность благодаря поэту Ю. Колкеру, составителю машинописного собрания произведений В. Ходасевича (приложение к журналу «Часы», 1981 год). Ю. Анненков написал воспоминания — «Дневник моих встреч», изданный в 1966 году в Нью-Йорке. Как художник, особенно известен своими иллюстрациями к поэме «Двенадцать» А. Блока и портретами современников.
…черно-белый обериут… — фотография поэта Александра Введенского (1904-1941).
** …аксининская гравюра… — Александр Аксинин (1949-1985), художник-график, живший с женой Ангелиной (Гелей) Буряковской в Таллине. С середины 70-х годов часто бывал в Ленинграде и через В. Кривулина сблизился с кругом неофициальных литераторов. После смерти жены перебрался в свой родной город Львов. В 1985 г. погиб в авиационной катастрофе на пути из Львова в Таллин, где должна была открыться выставка его офортов. В первый период творчества Аксинин работал в жанре экслибриса, затем обратился к технике офорта. В его до предела детализированных гравюрах,многие из которых являются свободными ассоциативными иллюстрациями к литературным произведениям, неизменно присутствуют философские аллегории и прослеживается глубокий интерес к метафизическому смыслу пространственно-временных категорий. В автобиографии 1982 г. Аксинин написал: «В 1949 году вроде бы русский человек родился во вроде бы европейском городе Львове. Православный. 1972 год — диплом Полиграфического института, по специальности график. 1977 год — 1-ое откровение с сопутствующим ощущением времени. 1981 год — 2-ое откровение с сопутствующим ощущением вечности. 1979 год — первая персональная выставка в Таллине. 1981 — вторая в Польше. Всё». В 1982 г. Виктор Кривулин опубликовал в 36-м номере самиздатского журнала «Часы» статью о творчестве Аксинина. Статья перепечатана в «Антологии Голубой лагуны» Константина Кузьминского и Григория Ковалева и электронном журнале «Toronto lavic Quaкterly» №6, 2003.
