Размышления о жизни и счастье

Однако я понимаю, что живу рядом с гениальным человеком, и потому стараюсь прислушиваться не только к её словам, но, главное, к чувствам.

Вместилище женской гениальности не в голове, а в сердце.

Заключение

Я не всегда знаю, о чем буду писать, но подчиняюсь какой-то внутренней силе, которая бросает за стол. В эти минуты льются мысли и трепещет сердце, и я знаю, что это вечное, непреходящее, что это и есть суть жизни. И тогда я пишу.

Любовь… Свое отношение к жене я не выражаю этим словом. Я не хочу "любить". Все вокруг "любят" или говорят об этом. Мне как-то совестно произносить это заезженное слово. Хочу просто испытывать то, что вот уже много лет живет в душе.

Как объяснить это чувство? Я постоянно испытываю неясное волнение. Оно подогревается мыслью, что этот необыкновенный сосуд, полный разума и любви к людям, может в любой момент разбиться. Судьба коварна, она всегда готова обрушить на нашу голову беду: войну, болезнь, несчастный случай — то, с чем человек справиться не может, и тогда все мы, её родные люди, лишимся Человека. Чувство беспокойства за жену возрастает с каждым днем, и с каждым днем растет радость общения, радость оттого, что еще час, еще минуту мы прожили вместе, что течёт то святое время, когда наши души слиты, когда идет взаимопонимание.

Однако в нашей семье нет тихого умиления друг другом — это взаимосвязь на пределе требовательности. Я иногда испытываю необыкновенное чувство: радость оттого, что и в эту минуту мне за себя не стыдно. Раньше я многое себе прощал. От сделок с совестью бывало неуютно, но это беспокойство я умел прятать в самую темень души.

Уже много лет, как я избавился от этого.

Такое стало возможным потому, что жена научила меня жить иначе. Без её душевной щедрости я бы ничего в жизни не понял, а, главное, никому ничего не смог бы дать. Теперь же я бесконечно богат и хочу отдавать.

И еще: я стесняюсь своей жены, потому что она всегда новая и незнакомая.

Человек, ощущающий так жизнь, не может быть несчастливым.

У счастливого человека появляется желание сказать своё Слово людям.

Добавление в книгу

Ноябрь, 2006 г.

С юбилеем, дорогая!

В книге человека, пережившего ужасы сталинских лагерей, но сохранившего достоинство и чуткую душу, Тамары Владиславовны Петкевич, я нашёл такие строчки: "Мы встречаем людей, поражающих нас своими душевными, моральными, интеллектуальными способностями, но не снабжённых даром их осуществить.

В таких случаях человек сам, со своим обаянием, ему свойственным стилем, может стать некой художественной формой. Это можно было бы назвать "творчеством личности". И такое чаще всего и убедительнее всего проявляется в личной жизни".

Всё это о моей жене. Она и есть некая ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ФОРМА ЖИЗНИ, проявляющая свою сущность не только в музыкальных импровизациях, но, главным образом, в широте души, доброте, заботе о близких, ответственности.

Она сама есть произведение нерукотворного высшего искусства, которое создала природа. Мы ходим в музеи и на концерты, чтобы приобщиться к высоким образцам, несущим в себе гармонию. Но гармоничных в жизни людей мы встречаем крайне редко. Должно быть, Всевышнему так же трудно создать совершенного человека, как человеку — совершенное произведение искусства.

Но иногда Богу всё-таки удаётся это сделать. И тогда на свет появляются Богоматери, обладающие неиссякаемым терпением. Для них все люди — дети. Каждый из нас, ребёнок или старик, в их заботливых руках всего лишь дитя. Давайте же беречь наших Матерей, особенно, если при этом они несут нелёгкую нагрузку жены.

Дорогая моя! В День твоего юбилея я хочу сказать, что всем лучшим, что есть во мне, я обязан тебе. Своей безупречной жизнью ты воспитала меня, смягчила моё необузданное сердце. Все, кто тебя знают, испытывают твоё благотворное влияние. Чуть тлеющий от природы огонёк моего творчества разожжён твоим многолетним воздействием.

Поэтому сегодня я с глубокой благодарностью склоняю седую голову перед тобой — прекрасной ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ФОРМОЙ ЖИЗНИ, созданной Богом на радость людям.

Книга вторая

Необыкновенные судьбы

Святослав Рихтер

Загадка музыканта

Святослав Рихтер… Человек, однажды слышавший игру Святослава Теофиловича, уже не может забыть его исполнение. Талант этого человека признан во всём мире. Он заслуженно считается лучшим исполнителем музыки великих композиторов. Его нередко называют музыкальным гением.

Давно известно, что в основе внутренней драмы гениальной творческой личности почти всегда лежит трагедия детства или юности. Иногда это наследственная или приобретённая болезнь, иногда развод родителей или смерть кого-то из них, иногда отчуждение коллектива. Так или иначе, травмируется неокрепшая психика. Ребёнок глубоко переживает одиночество.

Мне всегда хотелось проникнуть в творческую лабораторию великого музыканта. Может быть, и Рихтер испытал нечто подобное?

Существует документальный фильм "Рихтер непокорённый", в котором сам Святослав Теофилович читает отрывки из дневника. Его записи краткие, главным образом о музыке. Понять из фильма что-либо о его жизни невозможно, он старается обойти личную тему. Чувствуется, что ему тяжелы воспоминания юности.

Но в фильме прозвучала фраза, ставшая для меня ключевой: "Я больше всего не любою анализ и проявления насилия".

В разговоре с женой я заметил:

— Оказывается Рихтер совсем не философ, он не любит анализировать жизнь.

— А гению этого и не требуется, — ответила она.

Простора и мудрость ответа поразили меня. Действительно, зачем музыкальному гению философствовать? Он живёт вне времени и пространства. Он обитает в созданном им мире, и для него этот мир прекрасен. Он вполне вмещает всё, чем живёт душа. Там всё в движении, и работы там хватает. Всё, что не входит в этот мир остаётся на обочине, оказывается второстепенным. Гения трудно удивить, в его мир как бы изначально сосредоточены все знания мира. Но для того, чтобы обрести этот мир, человек должен пройти через великие страдания.

Так было и с Рихтером. Его отец родился в Житомире в немецкой семье. Он рано проявил музыкальные способности и учился в Венской консерватории. Став музыкантом, он концертировал в Австрии и преподавал. Он любил приезжать на родину в Житомир. В один из приездов познакомился с дочерью богатого помещика Анной Павловной Москалёвой. Теофил Рихтер числился мещанином, а девушка была из дворянской семьи и потому её родители долго не давали согласия на брак. Но молодой, но уже известный музыкант настоял на своём. В 1915 году у них родился сын Святослав.

Перед революцией отца пригласили преподавать в Одесскую консерваторию, где он и встретил октябрьский переворот. Должно быть, отношения между супругами были сложными. Мать постоянно защищала сына от пунктуальной строгости отца, заставляющего мальчика с раннего детства штудировать гаммы. "Не приставай к нему, пусть играет, что хочет" — рассказывает в фильме сам Рихтер. Об их отношениях говорит и тот факт, что мать с сыном больше жили в Житомире, чем в Одессе. Но в начале двадцатых годов пришла телеграмма, что отец заболел тифом. Мать, оставив сына на попечение сестры, уехала к нему и… задержалась в Одессе на четыре года. Славику было тогда пять — шесть лет. Можно представить себе, что испытывал ребёнок, лишившись любимой матери на такой срок. Четыре года он жил в душевной тоске, которая подтачивала его нервы. Спасал только рояль, на котором он изливал свои детские печали.