Нарисованные герои

чит, и тебе говорят такие слова?

– И вам? – удивился Виталька.

– Всю жизнь.

– Я еще маленький, – сказал Виталька. – А вы-то не маленький. Кто вам может так говорить?

– А все кому не лень! – как-то слишком охотно объяснил Борис и сел рядом. – Кондукторы в троллейбусе, начальники на работе, родная уважаемая сестрица дома. Она – особенно часто… У тебя нет старшей сестры?

– Есть. Но у меня хорошая сестра, – ревниво сказал Виталька. Ему уже не нравился взрослый разговор. Зачем незнакомый Борис про все рассказывает?

– Ну, и моя сестра, видимо, неплохая, – усмехнулся Борис. – Просто нам нравятся разные вещи. Например, вчера она сказала: «Вместо того, чтобы купить новый пиджак, ты истратил ползарплаты на дурацкую трубу…»

– Вы играете на трубе? – оживился Виталька. Он очень любил, когда играют оркестры. Особенно ему нравились чистые звуки труб – ясные, как человеческие голоса.

– Да нет, – сказал Борис. – На ней не играют. Это зрительная труба. Сорокакратный телескоп, вещь не для оркестра.

– Для планет? – напряженным голосом спросил Виталька.

– Вот именно. Планеты в него хорошо разглядывать.

– И Луну?

– Луна как на ладони. – Борис покачал растопыренной пятерней, словно взвешивал в руке лунный шар.

Почти шепотом Виталька сказал:

– И кратеры… видно? – Лунные кратеры снились ему две ночи подряд.

– Да… И кратеры, – медленно произнес Борис. – А ты никогда не заглядывал в телескоп?

Виталька помотал головой. И, наверно, он очень выразительно смотрел на Бориса.

– Хочешь? – спросил Борис.

Виталька кивнул. Не стоило отпираться. Очень уж хотелось посмотреть, и Борис это все равно понимал. Он задумчиво прищурился и прикусил губу.

– Да… Но что же нам делать? А, вот что! Сегодня в полдесятого приходи прямо сюда, к этой скамейке. Приду и я… Ты сможешь?

– Смогу, – сказал Виталька переглатывая от волненья.

– Отпустят тебя так поздно? Раньше нельзя: не успеет стемнеть.

– Отпустят. Я и до одиннадцати бегаю иногда.

– Ровно в девять тридцать, – повторил Борис и поднялся. И снова заметил Виталька в нем, большом и не очень складном, какую-то цепкость движений.

Борис глянул на часы.

– Смотри-ка, за разговором и время прошло. Пять минут до конца перерыва. Идем?

– Да, сейчас, – сбивчиво сказал Виталька. – Только я хочу спросить…

Он чувствовал, что может вопросом испортить все дело, но удержаться не сумел: очень многое было непонятно.

– Значит, вы специально это всё… чтобы мне показать… телескоп сюда потащите? – проговорил он.

Борис стоял, играя фотоаппаратом. Прямой, высокий, серьезный.

– Виталька, – сказал он. – Я объясню, пожалуй… Вот какое дело. Когда я был ростом и годами вроде тебя, мне очень хотелось увидеть планету Сатурн. На картинке я ее часто видел – такой красивый шарик с кольцом. А мечтал посмотреть на настоящую. Один раз узнал, что в школе десятиклассники наблюдают Сатурн в телескоп. Пробрался в физический кабинет. Конечно, меня первым делом решили вытурить,