Зима в горах

„Я скажу ему…“

„Пусть приведет ее с собой, да, да…“

„Должно получиться…“

Гэрет вышел из кабины, стеклянная дверь бешено закачалась у него за спиной. Роджер впервые видел его в таком возбуждении.

„Ребята готовы, — сказал он. — Завтра без четверти восемь“.

„А я и Дженни?“ — осторожно спросил Роджер.

„Айво приедет за вами. На грузовике. Все так, как мы решили“.

„А если грузовик не пробьется к часовне?“

„Пробьется. Гито знает парня, который работает на снегоочистителе. Он велит ему проехать до часовни“.

И Гэрет ухмыльнулся, очень довольный.

„Ну что ж, — сказал Роджер. — Пожелаем удачи нам всем в нашем деле“.

„Аминь“, — сказал Гэрет. Он повернулся и зашагал обратно домой.

„Завтра утром будьте готовы, — крикнул он напоследок. Остальное предоставьте ребятам“.

Роджер что-то промычал в знак согласия и направился в лавку. Теперь надо сделать покупки — и домой. Он вдруг почувствовал, что уже стосковался по Дженни.

На другое утро будильник Роджера, отдыхавший уже несколько суток вместе с хозяином, вернулся к исполнению своих обязанностей и сварливо задребезжал на самой высокой ноте, и в семь часов утра в предрассветном сумраке Роджер уже расхаживал взад и вперед, шебуршил кочергой в печурке, заваривал крепкий чай. Дженни, разнежившись в постели, мигала глазами как сова, но, выпив кружку крепкого чая, бодро встала и оделась в малиновых отблесках печурки.

— Не мешало бы тебе подкрепиться, — резонно заметил Роджер.

Она согласилась пожевать корочку хлеба с маслом.

— Что я должна все-таки делать?

— Служить приманкой.

— Ну что ж. Мне уже приходилось иногда делать довольно странные вещи.

Они оделись и стали ждать. Прошло еще несколько минут.

— Какая темень на дворе, — ворчливо сказала Дженни. — Ты уверен, что сейчас утро, а не вечер?

— И мои часы и будильник утверждают, что сейчас без четверти восемь.

— Должно быть, грузовик не может проехать.

И в ту же секунду они услышали тарахтение старого „доджа“, постепенно затихавшее, переходившее в ровный глухой рокот. Голос Айво долетел к ним из темноты.

— Роджер! Мы здесь!

— Пошли, — сказал он Дженни. — Все в порядке. Приступаем к делу.

— Ты давно ждал этой минуты, верно? — спросила Дженни, когда они торопливо выходили за дверь.

— Да, — сказал он, — давно. — И щелкнул выключателем.

Первые холодные лучи рассвета расползались по белым склонам холмов. Гито сидел в кабине грузовика, из-за высокого борта кузова выглядывали Айво и Гэрет. Айво был в старом овечьем полушубке, на голове нахлобучена вязаная шапка. Гэрет был в своей кожаной куртке, а на голову, чтобы не обморозить уши, повязал теплый шарф.

— Полезайте в кабину, — сказал Айво, мотнув головой.

Роджер и Дженни повиновались. Гито приветствовал их кивком, не пытаясь перекричать шум двигателя, и сразу стал отводить грузовик задним ходом. Снегоочиститель расчистил дорогу от снега ровно настолько, чтобы провести по ней машину, но развернуться было негде. Глядя в зеркальце заднего хода и руководствуясь время от времени предостерегающими возгласами Айво и Гэрета, Гито осторожно продвигал громоздкую машину задним ходом. Проехав ярдов триста, он притормозил у расчищенного въезда на чей-то участок и ловко развернул грузовик.

Дальше они уже ехали быстро по мерзлому, укатанному снегу, направляясь к центру Лланкрвиса. Роджер и Дженни, плечо к плечу в тесной кабине, держались за руки и с непривычной высоты при непривычном резком свете зари смотрели в ветровое стекло на знакомый пейзаж. Гито спокойно, сосредоточенно вел машину среди высоких сугробов; металлический кожух коробки сцепления отделял его от Дженни и Роджера. Они миновали гараж Гэрета, где желтый автобус вынужденно отдыхал под рифленой крышей, в центре поселка свернули на перекрестке и покатили вниз. Рассвет выхватил из мрака зеленую и коричневую двери домика миссис Пайлон-Джонс, остались позади последние, редко разбросанные домики окраины, и Гито начал сбавлять газ и осторожно притормаживать перед узким боковым проездом.

— Здесь вам надо сойти, — сказал он Дженни и Роджеру.

— Хорошо.

Отворив дверцу кабины, нависшую над огромным колесом грузовика, они спрыгнули на землю. Айво и Гэрет уже вылезли из кузова, откинув задний борт, и Гэрет прилаживал его на место.

— Все в порядке, Гито! — крикнул он.

Гито дал газу, и „додж“ покатил дальше вниз по дороге в сторону моря.

— Вот здесь мы будем ждать, — командирским тоном сказал Айво.

Они пошли следом за ним за угол дома и стали у стены, откуда их не было видно. Снегоочистители не проходили по этому проезду, но люди и животные протоптали посредине тропку в снегу, а возле стены дома кто-то расчистил лопатой площадку примерно в шесть квадратных футов — то ли для удобства ожидающих транспорта, то ли для бидонов с молоком.

— А я что должна делать? — заговорщическим шепотом спросила Дженни, захваченная таинственностью этих приготовлений. — Мне нужно стоять на виду?

— Пока нет, — сказал Гэрет. — Он сначала проедет в ту сторону. Не надо, чтобы он заранее кого-то увидел.

Они стояли, сбившись в кучку, спиной к занесенной снегом стене. Прошло несколько минут. Роджер замер, уловив какой-то звук, и сказал:

— Мне кажется, я что-то слышу.

Все прислушались. Автобус поднимался в гору. Доносился шум мотора.

— Едет, — с трудом сдерживая возбуждение, сказал Гэрет. — Заберет наверху пассажиров и поедет обратно.

Все еще плотнее прижались к стене. Высокий сугроб наметенного снега скрывал их от дороги. Когда автобус прогромыхал мимо, Айво на секунду высунулся поглядеть.

— Он самый, — сказал Айво.

— А кто за баранкой? — спросил Гэрет.

— Не рассмотрел.

— Сейчас узнаем, — сказал Роджер. — Он чувствовал, как его охватывает воинственный задор. Ах, вот это жизнь! Наконец-то!

Скоро — даже не верилось, что машина могла так быстро взобраться наверх к центру поселка и повернуть обратно, — они услышали, что автобус возвращается. И словно электрический ток пробежал — все насторожились исполненные решимости.

— Ну, Дженни, давай, — сказал Роджер.

Дженни отделилась от их группы, прошла вперед и стала на виду, повернувшись лицом в сторону Лланкрвиса. „Как уверенно она держится, — подумал Роджер. — Как просто и естественно включилась она в эту авантюру“. Он до смешного гордился Дженни — и не столько тем, что она делала, сколько просто тем, что она была здесь с ними, принимала во всем участие.

Шум автобуса был уже отчетливо слышен.

— Не высовывайтесь, — тихим, напряженным голосом предостерег их Айво. — Стоит ему что-нибудь заподозрить, и он укатит.

Судя по шуму, автобус был уже близко и притормаживал в ответ на поднятую Дженни руку. Им виден был только качающийся прямоугольник света, за которым угадывалось присутствие машины, словно какого-то крупного животного, — это было пиратское судно Дика Шарпа, его разбойничий притон на колесах, это был враг.

— Пошли, — скомандовал Гэрет.

Его час настал; теперь Роджер и Айво отступили, давая ему дорогу. Проворные коротышки-ноги неожиданно быстро пронесли его мощный бизоний торс через пять ярдов снега, отделявших их всех от автобуса, и вот он уже поднимался по ступенькам, а за ним — Айво, а за Айво — Роджер.

Сведения, полученные от Райаннон, подтверждались. За баранкой сидел кондуктор-хорек. Плату за проезд он, разумеется, не брал. Он ведь не брал ее и прежде, когда изображал из себя кондуктора в форменной фуражке с блестящим козырьком. Тогда его обязанности ограничивались, по-видимому, оказанием моральной поддержки шоферу. Теперь шофер находился далеко от своего источника моральной поддержки — кулаки Йорверта вывели его из игры. Роджер невольно окинул глазами автобус: ну ясно, Йорверт был здесь, на заднем сиденье. Лицо, как всегда, — бесстрастная маска. Уж не приснилось ли Роджеру то солнечное утро? Э, нет, Йорверт ухмыляется. Он смотрит на Гэрета и ухмыляется.