Лишенные веры

На улице я поймал такси и попросил:

– Керзон-Стрит, пожалуйста.

– Куда? – хором переспросили Мак и Фрэнк. Я слегка ухмыльнулся и сказал:

– Мэйфэр, мои дорогие, Мэйфэр.

Место называлось «Бар Тома». Я слышал о нем от моего босса, Шона. Его туда затащила подружка, дизайнер интерьера. Шон ограничился словами «показушно и дорого», но я знал, что Фрэнк необходимы перемены. Настало время убраться подальше от пива и бириани [51].

Итак, это был «Бар Тома», рядом с Саус-Молтон-Стрит. Двухэтажное буйство, настоящее посмешище. Мы прошествовали через коктейль-бар, и к нам тут же подошла проворная молодая женщина с папкой. Она оглядела нас с ног до головы, нахмурилась при виде моих джинсов, боксерских бутс и оксфамского костюма [52] Макса. Потом переместила свое внимание на Фрэнк, чья внешность служила пропуском в большинство заведений, и спросила:

– Вы заказывали столик?

– Нет, – ответил я, и она кивнула, точно подтвердились ее худшие подозрения. Потом развернулась на каблуках и махнула официанту. Что-то шепнула ему на ухо, и он повел нас по винтовой лестнице в подвал, где ловко выбрал маленький столик, втиснутый между дверью на кухню и туалетом.

Мы уселись, изучили меню и осмотрелись. Конечно, тут были коктейли, и гуакамоле [53], и салат «Цезарь», и тунец-гриль, и жареный камамбер. А еще множество людей в, как я полагаю, рубашках от Пола Смита, и играющая «Kid Creole» [54] музыкальная система, и беседующий с менеджером парень с козлиной бородкой из «Blue Rondo A La Turk» [55].

Фрэнк заказала «Май-Фай». Я остановился на «Манхеттене», больше из-за названия, чем вкуса, а Мак взял пиво. К моменту нашего ухода Фрэнк подбивала Мака посостязаться в арм-рестлинге, я только что оплатил самый большой ресторанный счет в своей жизни («вычти потом из нашей прибыли», – сказали мои спутники), и у нас появился план.

План был не очень хороший. Этеридж оставляет деньги в шкафчике в раздевалке бассейна «Швейцарского коттеджа» и идет плавать, а мы их тем временем забираем. Наверное, этот план не сработал бы. В любом случае, он остался теоретическим; все повернулось так, что у него не оказалось ни малейшего шанса.

7. ДЖЕФФ ПРОВЕТРИВАЕТСЯ

В пятницу я не смог заставить себя пойти на работу, поэтому мы позвонили Этериджу из автомата на станции «Бейкер-Стрит». Он ответил, сказал Маку, что достал деньги, но расхохотался, когда Мак начал объяснять, где их оставить.

– Пора взрослеть, – заметил он, – мы тут не в шпионов играем. Встретимся лицом к лицу на стоянке у «Джек Строз Касл». Сегодня в десять вечера. Росс хочет знать, кто его шантажирует. – И Этеридж повесил трубку.

– Черт, – произнес Мак. – Черт. Я вел себя неправильно, простите меня.

Фрэнк и я промолчали. Мы были слишком ошеломлены. Это происходило. Мы получим свои десять тысяч. Или нас арестуют. Или изобьют до полусмерти. Или еще что-нибудь – что-нибудь обязательно случится. Позже в тот день, чудесный, ясный день ранней весны, солнечный и холодный, мы сидели на Примроуз-Хилл с парой банок пива, и Фрэнк положила голову мне на плечо, а спустя некоторое время заговорила.

– Мне очень жаль, – сказала она. – Я не хотела. Давай забудем про это.

И я подумал, что она бранит меня.

– Попробуй, останови Мака, – ответил я, но дело было не только в нем. Я был возбужден. Господь свидетель, я провел достаточно времени, сидя в магазине и мечтая о быстрых способах разбогатеть. Теперь же, замочив ноги, я не собирался отступать.

Наконец мы собрались вместе; Фрэнк надела забавный африканский парик, который я позаимствовал у сестры Невилла для маскировки, и села за руль десятилетнего «эскорта», одолженного Маком у Сэм.

«Джек Строз Касл» [56] – большой мерзкий паб, замечательный только местом своего расположения, высоко на Хампстед-Хит. Мы подъехали около половины девятого, на стоянке царила темнота. Некоторое время было тихо, но по мере продвижения стрелок к десяти парковка начала заполняться. С каждой новой машиной мы в унисон вздрагивали. В первой приехал парень с «ежиком», в кожаной куртке.

– Боже, он прислал громилу! – прошептал я.

Но парень ушел. Со следующей машиной повторилось то же самое. Оттуда вылезли двое, один в коже, другой в джинсе, оба стриженые.

– Слушайте, – сказал я, – Этеридж послал вперед армию, нас собираются убить!

– Ой, не будь идиотом! – ответила Фрэнк. Подъехала третья машина. Очередной парень в джинсе, почти без волос.

– Знаете что, – произнес я, – вы как хотите, можете дожидаться избиения, а я сваливаю.

– Думаю, ты ошибаешься, дружище, – возразил Мак.

– Да? А тебе не кажется, что уже поздновато для того, чтобы приезжать сюда за выпивкой? – осведомился я.

– Джефф, – спокойно продолжил Мак, – не думаю, что они пришли сюда пить.

Он был прав. Никто из парней не зашел в клуб. В моем параноидальном воображении громилы окружили стоянку, отрезав все пути к отступлению. Но, повнимательнее проследив за последней парой, я увидел, что они скрылись в темноте среди деревьев.

– О, – вздохнул я. – Теперь понял.

А затем события начали разворачиваться весьма быстро. Подъехала машина с четырьмя людьми. Спереди сидели Росс и Этеридж. Они вылезли первыми. Фрэнк нырнула вниз и скрылась из виду. Мы с Маком медленно вышли. Росс посмотрел на нас, и на его лице вспыхнуло недоверие и, даже не знаю, может, печаль. Если бы я так не сдрейфил, я бы очень расстроился. Но тут открылись задние двери, и появились два огромных здоровяка, которым самое место было бы в смокингах перед ночным клубом где-нибудь в Илфорде, причем оба с бейсбольными битами, что выглядело крайне романтично.

– Сейчас вы, мерзавцы, получите по заслугам, – произнес Этеридж.

Когда громилы двинулись на нас, Мак вытащил из-под полы куртки лом. Я же оцепенел, удивляясь, почему мне даже в голову не пришло подумать об оружии, потом сообразил, что в любом случае не знал бы, что с ним делать.

Мак обрушился на ближайшего парня, притворился, что хочет снести ему ломом голову, а потом пригнулся и вместо этого нанес удар по голеням. Второй парень занялся мной, перекрыв путь к машине, и я бы так и стоял, парализованный, пока он не вышиб бы мне мозги, если бы Мак не заорал:

– Беги, идиот, беги же!

Я побежал. Не размышляя. Бросился к деревьям, а мясник номер два висел у меня на пятках.

Я никогда не умел драться, зато умел бегать. Сначала я оторвался от преследователя, только потом споткнулся о корень, оказавшись лежавшим на земле человеком. Остановившись, я нос к носу столкнулся с мужиком в кожаных штанах и жилете, плюс армейская немецкая кепка на голове.

– К чему такая спешка? – поинтересовался он.

Я посмотрел вниз и увидел в его руке плетку. Времени на разговоры не было, я просто ткнул пальцем в сторону приближающегося шума.

Плетка обвилась вокруг мясницкого горла. Когда громила рухнул, мужик в кепке быстро ударил его мотоциклетным ботинком в пах и крикнул:

– Гомоненавистник! Чертов гомоненавистник! Сюда! – и неожиданно лес заполнился голосами. Из ниоткуда возник Мак, посмотрел на лежащего парня и пнул его. Потом мы ушли.

Хампстед-Хит, да еще в темноте – заковыристое местечко, и где-то час мы блуждали кругами, держась подальше от дорог, пока не выбрались где-то возле Хайгейт-Вилледж. Поймали черное такси и попросили водителя отвезти нас к «Джек Строз Касл». Он понимающе кивнул и ответил «о'кей». Когда мы приехали туда, стоянка была забита, но тачка Этериджа и «эскорт» Сэм исчезли.

– Пожалуйста, Кэмден-Таун, – сказал я таксисту.