Записки психиатра (сборник)

Только с недавних пор идиллия была нарушена. Решил как-то вечерком Тагир Камилевич разогреть себе ужин. Наложил тарелку азу, открыл микроволновку – а там Чебурашка. Молчит, смотрит на пенсионера своими огромными грустными глазами, чертит лапкой по поворотной платформе. Закрыл дверцу, открыл – Чебурашка на месте. Разогревать азу пришлось на плите. Сначала Тагир Камилевич решил, что это водка его так подкосила, даже отказался от привычных двухсот пятидесяти в день, но Чебурашка не ушел. Микроволновку, правда, освободил, перебрался жить под кровать, откуда с интересом наблюдал за каждым намазом. Не критиковал, не комментировал, просто сидел и смотрел.

Привыкнуть можно ко многому, и присутствие мультяшки в квартире даже стало скрашивать старику одинокий быт, но сюрпризы на этом не закончились. Через месяц Тагир Камилевич обнаружил пингвина. Тот как раз робко прятал тело жирное в кладовке. На все попытки выманить (в ход пошло все, вплоть до ломтика соленой форели) не реагировал, умело лавировал между старыми вещами, банками с соленьями и даже диффундировал с полки на полку. Правда, через неделю пообвыкся, дичиться перестал и за процедурой намаза наблюдал на пару с Чебурашкой.

Тагир Камилевич переживал, даже провел несколько бессонных ночей на кухне за чашкой чая, все в той же молчаливой компании. Потом все же решил обратиться в молитве к Аллаху. Мол, что же это со мной творится? Если испытание духа – то где прелестные девы-искусительницы? Где джинн, исполняющий желания? Нет, я, конечно, гордо откажусь, я продемонстрирую стойкость к соблазнам, но пусть мне их хотя бы предоставят к ознакомлению! Где, интересно знать, ифриты, где шайтан, где хотя бы завалященький шурале? Все, понимаешь, мусульмане как мусульмане, одному мне каких-то мультяшек да эмигрантов из Антарктиды подсовывают! Чего ждать дальше? Взвод телепузиков или выводок покемонов?

Молитва осталась без ответа, Чебурашка с пингвином тоже не кололись, пришлось идти в мечеть.

Мулла, внимательно выслушав жалобы и претензии Тагира Камилевича, ненадолго задумался, а потом вынес вердикт. Это, мол, дорогой товарищ бывший партийный работник, испытание гордыни. Кысмет у тебя, видать, такой. Шайтана с ифритом, уважаемый, надо еще заслужить, не говоря уже про джиннов и юных дев. Да и к чему тебе юные девы? Расстроишься, давление подскочит – нет, друг мой, Аллах мудр и милостив. Тут как раз, что называется, по Махмуду тюбетейка. И вот еще что. Наведался бы ты, уважаемый, к психиатру. Испытание духа – оно, конечно, почетно, но надо иметь гарантию, что зверики твои Аллахом ниспосланы. А то вдруг шайтан чудит? Или просто с психикой непорядок? Надо удостовериться, а то потом неловко выйдет.

Трудно сказать, сколько времени еще Тагир Камилевич собирался бы с духом, но все решил ежик. Тот, из мультика, который в тумане. Сам ли он пришел, или же его пригласили Чебурашка с пингвином, выяснять не хотелось. Кого они приведут следом? Лошадку? Ну уж нет, пора сдаваться!

Доктор внимательно выслушал рассказ Тагира Камилевича, задал несколько уточняющих вопросов и сказал, что для Аллаха и впрямь как-то мелковато будет, а со всем прочим есть шанс справиться объединенными усилиями. Только помимо аккуратного приема лекарств (вот рецепты, вот схема) неплохо бы сделать еще две вещи. Какие? Да сущие пустяки, по сравнению с юными девами, джинном и шайтаном – раз плюнуть! Во-первых, сходить к невропатологу – пусть он для полной уверенности исключит все свое. А во-вторых… Считайте это испытанием, дорогой Тагир Камилевич, но с водочкой пора завязывать. Свою рюмку вы уже выпили, оставьте это дело другим.

Начни с себя!

Как часто человек ловит себя в сети сложившихся стереотипов! Ну мало ли кому и почему пришло в голову, что добро обязательно должно быть с кулаками, «БМВ» с братками, а колхозницы – с серпами, молотками и мужиками. Нет, я не спорю, энергосберегающую роль привычки никто не отменял, не каждый же раз торить новую дорожку, кое-какие вещи можно и должно делать на автомате, но иногда не вредно выбраться из накатанной колеи и оглядеться, чтобы не занесло куда-нибудь не туда.

Дмитрий (пусть его будут звать так), наверное, вряд ли согласился бы отнести себя к разряду обычных людей – вот еще, придумаете тоже! Полочки и рубрикаторы не под нас, красивых, заточены! Если мнение – то особое, если путь – то нехоженый, всенепременно тернистый в начале, но обязательно с лаврами и красной ковровой дорожкой в конце. Иначе какой смысл ему быть тернистым. А раз в перспективе имеется особая миссия, то стоит ли тратить себя по мелочам?

Видимо, с высшим образованием не сложилось как раз по этой причине. Нет, Дмитрий честно попытался учиться, даже кое-как домучил первый курс, после чего понял – не его. Причем дело не в факультете и даже не в университете – просто все суетно, с кучей ненужных знаний, щедро приправленных апломбом преподавателей, тестостероном однокурсников и коленками однокурсниц. А главное – все какое-то чужое, крикливо-яркое и ненатуральное. В итоге ему стало настолько невыносимо, что пришлось забрать документы, переругаться с родителями и наглухо засесть в своей комнате. Компьютер, книги и телевизор – что еще нужно человеку, ждущему подходящей вакансии у руля мироздания!

Постепенно акценты интересов сместились в сторону поиска смысла жизни, но ничего, кроме смутного ожидания какого-то озарения и потенциальной готовности чем-то прославиться в веках, не дали. Как назло, таблицы и водка уже приснились, Карфаген разрушен, и не по разу, а на подземный тоннель под Беринговым проливом сограждане, имеющие опыт вкладов в акционерные общества с названиями на три буквы, вряд ли скинутся. Осталось одно: постичь основы мироздания, сбросить покров тайны с оккультных знаний и стать учителем человечества. Нам ли размениваться на мелочи!

То ли оккультные знания оказались разборчивы и не решились обнажиться перед кем ни попадя, то ли мироздание было малость ехидным, а только озарение прошло немного не по тому сценарию, каким представлял его себе Дмитрий. Нет, оно было: с кристально ясным осознанием красоты идеи и удивлением – как раньше-то этого не понимал? Все просто. Мир спасет красота. Красота – это страшная сила. Сила в добре. Добро forever. Да возлюбите друг друга. Но кто сказал, что это решило все проблемы? Напротив, проблемы как раз с этого и начались.

Возлюбить Дима был готов, даже очень, но к личной красоте и доброте сразу же возникли вопросы. Леший с ней, с внешностью, настоящий мужчина может себе позволить некоторую атавистичность облика – была бы внутренняя красота. А она без силы и доброты не появится. И если силу можно подкачать, то как быть с добротой? Легко быть добрым к абстрактному ближнему, особенно если он бродит себе где подальше. А родители? А все те козлы и овцы, с которыми сталкиваешься на улице? А правительство, наконец? И как себя заставить измениться, если даже отражение в зеркале смотрит на тебя исподлобья? Разве что силой.

С этого момента жизнь Дмитрия обрела новый ритм: в течение дня несколько подходов к гантелям и гире, под вечер – сеанс самоубеждения. Самоубеждение давалось трудно, приходилось даже кричать на себя, но и это мало помогало, из зеркала мрачно и нагло глядела физиономия хронического мизантропа с сальными волосами, так бы и врезал. А что? Сказано – сделано. Ух ты, вроде бы, сразу как-то внутри отпустило и подобрело! А ну-ка, накатим еще!

Родителей такой путь просветления не вдохновил, но убедить чадо прекратить заниматься мордобоем в одно лицо, да еще и собственное, долго не удавалось. Напротив, техника ударов становилась все более отточенной, и к моменту, когда все же удалось привести сына к психиатру (вот когда повестка из военкомата оказалась как нельзя кстати!), он выглядел, как опытный рецидивист-камикадзе, даже нос успел себе сломать. Далее последовала пространная беседа, в ходе которой Дмитрий узнал, что цветущие синяки и сияющий нимб – это две большие разницы, и что идея – это в целом неплохо, если только она не бредовая. Обследование (в военкомате тоже оценили силу самоубеждения призывника, а в особенности его последствия) плавно перетекло в лечение, теперь остается надеяться, что у Димы все же получится подобреть менее травматичным способом. Ну, или хотя бы использовать для этой цели ремень и задницу.