Дорога. Губка
Дорога. Губка читать книгу онлайн
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— Так мы идем, Питеке?
Питеке не дожидается второго приглашения, он поскорей забирает у жены чемоданы и свертки.
— А фуражка? Где твоя фуражка? Ты же знаешь, без нее ты мне не муж.
— Но он ведь даже не доел! — возмущается мадам Кревкёр.
— Что такое с твоими карманами, Питеке? А ну-ка выверни их вовнутрь!
— «Вовнутрь» — так не говорят, — поправляет ее мама, но Годельева не слушает.
С молниеносной быстротой она уводит своего мужа, называя его «Питеке» и «Питушончиком», словно маня кусочком сахара старую клячу.
Мама остается вдвоем со щенком.
— Я назову тебя Дружком, потому что ты единственный из этого семейства ван Лееров — ван дер Гюхтов, — кто заслуживает этого имени.
Мама и не знает, что попала в самую точку. Поднявшись к себе в комнату, она видит, что шкаф ее пуст. Исчезли платья, два кольца, жемчужное ожерелье и золотые часы дедушки Авраама с массивной цепочкой. Мама садится на кровать, расстроенная, но не утратившая хладнокровия. И, только обнаружив, что Годельева наложила руку и на три коробки Дестроопера, которые хранились для отца — «на крайний случай», — она наконец выходит из себя.
Назавтра она просыпается с высокой температурой. Конечно, она не встала бы с постели, но ей нужно кормить Дружка и приниматься за его воспитание.
Как только температура спала, у нее снова появилось желание уйти из дома, предоставив отца его «юным приятельницам». Но ее удержал щенок.
— Он еще так мал, — говорила мама и продолжала, обращаясь к собаке: — Когда ты подрастешь, Дружок, мы уйдем вместе.
Дружок с серьезным видом бил по полу своим коротеньким, загнутым хвостиком. Глаза его ласково смотрели на маму.
Когда же Дружок подрос, мама окончательно распростилась с мыслью покинуть отца. Пес привязывал ее к дому, как ребенок. Отец обращал внимание на Дружка, только когда какая-нибудь его «приятельница» начинала восхищаться «очаровательным песиком».
— Ее зовут Дездемона, — говорил отец, который во всех домашних делах запаздывал на несколько лет. «Приятельницы»- его очень удивлялись, почему отец дал кобелю женское имя, а самая смелая даже предложила переименовать пса в Отелло. Отец был совершенно обескуражен. Несколько дней он просидел дома взаперти, никого к себе не пуская и даже не одеваясь. Он сидел у камина, закутавшись в халат из пиренейской шерсти, а мама готовила ему разные сладости, от которых он наотрез отказывался. Все это время Дружок-Дездемона лежал, свернувшись калачиком, у его ног, но отец смотрел на него невидящим взглядом.
«Он так любит Анри, — думала мама, — я не могу их разлучить».
Спустя двенадцать лет Дружок умер, и мама увлеклась проблемой голода в мировом масштабе. Она обсуждала эту тему в трамваях, в троллейбусах, делала вырезки из газет, у нее скопилось много увесистых папок со статьями и фотографиями.
После истории с Годельевой мама, дабы впредь не поддаться искушению и не поселить нового гостя в «комнату американца», заставила все стены в ней, снизу доверху, книжными полками, так что места для кровати просто не осталось, и устроила там свою библиотеку. Потом книги постепенно перекочевали на чердак, их место заняли папки с вырезками и другие работы, посвященные «третьему миру». Мадам Кревкёр даже приобрела некоторую известность в городе, к ней время от времени обращались за справками. Тогда она установила в мансарде двухконфорочную электроплитку, чтобы иметь возможность на месте вскипятить чай и подогреть сливки для своих гостей. Это был самый лучший период в ее жизни. К несчастью, провалы памяти сказывались на результатах работы, и в конце концов от деятельности архивариуса пришлось отказаться. Мама стала путаться в вырезках, датах и фотографиях. Она очень быстро поняла, что в таком виде папки теряют всякий смысл и познания ее больше никому не нужны.
Видя ее такой одинокой, я предложил ей снова взять щенка. Мама грустно покачала головой.
— Если бог пошлет мне щенка, как послал Дружка, я, конечно, приму его, не умирать же ему с голоду. Но взять самой, нет, я уже не в том возрасте…
И она произнесла весьма туманную фразу:
— И потом, больше нет мадам ван дер Гюхт…
С тех пор все свободное время она посвящала коллекционированию рецептов и «комнату американца» забросила окончательно.
22. Нанетта меняет лицо
«Дорогой мой Франсуа,
— пишет мне Сесиль, — Я не писала тебе раньше, что наша поездка может затянуться, тогда я еще ничего толком не знала. Некий мсье Дуз, не слишком удачливый прожектер, да к тому же без средств, но зато человек вполне порядочный, предложил родителям турне по югу Франции. Мсье Дуз договорился с местными властями об организации совместных профессионально-любительских концертов — в тех краях до сих пор не угас интерес к классической оперетте, и энтузиасты с хорошими голосами и определенной музыкальной подготовкой вполне способны принять участие в спектакле. Поначалу родители скептически отнеслись к этой идее, мне же она как раз понравилась. По вот теперь она воплотилась в жизнь, и по возвращении из Египта мы с несколькими спектаклями отправились в турне. Увы, на одном из концертов в Фуа маме стало дурно прямо на сцене. Для мсье Дуза это была настоящая катастрофа, и я предложила — заменить маму. Думаю, нет надобности объяснять тебе, что в роли Нанетты я могу выступать без всякой подготовки. По-моему, я довольно удачно справилась с ней. Конечно, голос у меня уже не тот, но партия Нанетты мне вполне по силам. Думаю, Ирине будет приятно узнать об этом. Не забудь сказать ей при встрече. Она ведь заходит справляться обо мне?
И все-таки мне не очень удобно распевать любовные дуэты с собственным отцом, хоть наша оперетта и образец целомудрия. Что же касается папы, то его, по-видимому, смутила бы любая партнерша, кроме мамы. Бедный Тед… Он и раньше-то был певцом не бог весть каким, а с возрастом стал просто никудышным. И знаешь, что любопытно: с тех пор как мама перестала выступать, отец прямо-таки трясется над ней, словно наконец-то полюбил и в жизни ту, которую любил только на сцене. Мама же так вошла в свою новую роль, что каждый день устраивает мне сцены ревности. Боюсь даже думать, чем все это может кончиться… Наше турне продолжается, впереди еще дюжина южных городков.
Не знаю, сколько протянет папа, мама уже на пределе, — жизнь без Нанетты для нее просто лишена смысла, и всякий раз, когда я выхожу на сцену в ее роли, она переживает муки ада.
Наверно, ты считаешь, что я веду себя непоследовательно. Променять свое уединение на жизнь чуть ли не бродячих актеров, мой строгий шарф на шутовской грим, серьезную музыку на эту жалкую пародию… В борьбе за духовность хороши все подручные средства
(подчеркнуто Сесиль)Я не могу представить себе Сесиль в роли Нанетты, это так дико, что все вокруг меня и во мне самом становится вдруг неузнаваемым. Но это еще полбеды, к этому я привыкну. «Боюсь даже думать, чем все это кончится» — вот это действительно кошмар. Сесиль, обычно такая осторожная такая сдержанная, и вдруг написать такое!.. И звучит это не как призыв о помощи, она просто делится со мной своими мыслями.
Первым моим побуждением было сию минуту ехать к ней. И не для того, чтобы прийти ей на помощь. Я знаю, Сесиль прекрасно обойдется без меня, как обходилась до сих пор, но только чтобы из ее собственных уст услышать что-нибудь утешительное: может, мне она выскажет правду другими, не столь страшными словами? Но где искать Сесиль? Из ее письма (штемпель неразборчивый) я знаю лишь, что ее матери стало плохо в Фуа, на какой-то сцене. В общем, этого вполне достаточно, чтобы найти след труппы, но, начав такое расследование, я неминуемо навлеку на себя гнев Сесиль.
