ИМ ХОчется этого всегда

бы и свою любимую, но такую, где она обнажена, бессердечно, Женя отложила ее в сторону.

Не подошла и та, где она сидит за своим рабочим столом. Вряд ли Лисину будет приятно видеть в ней конторскую служащую. Он не потому просил ее снимок, что страдает ностальгией по офису.

Вспомнив, что все телефоны отключены, она заметила, что уже ночь, чертыхнулась и побежала в коридор. Схватила вилку со шнуром, вставила ее в гнездо, и тотчас в комнате запиликала трубка.

— Черт возьми, Женя! — кричал Боше. — Ты что, медитируешь?! Ты куда пропала?!

— Прости, я засиделась над материалом.

Боше тотчас поутих. Он любил людей, занимающихся работой дома.

— Получается что-то интересное?

— Надеюсь на то. А сейчас, если можно, не мог бы ты положить трубку? Я как раз занимаюсь сведением концов друг с другом.

— Надеюсь, это означает именно то, что ты работаешь с материалом Лисина.

— Никакая твоя пошлость не помешает моей работе.

— Завтра после интервью будь на работе. Я хочу видеть то, что ты там свела.

Попрощавшись, она бросила трубку на кровать.

Итак, какая?

Она решила больше не упрямствовать. Вытянув из кипы ту, где она была в коротком красном платье, без улыбки, такая как есть, она положила фото в сумочку и легла на кровать.

Следующим утром в одиннадцать часов и пять минут к ней привели Лисина.

— Я добавлю эти пять минут времени нахождения здесь, — зловеще пообещала она, обращаясь к надзирателю.

Тот не ответил, просто вышел.

— Я принесла, что вы просили, — и, щелкнув замочком, она выложила фото на стол.

Он долго смотрел на него, не касаясь, и она не могла понять, о чем он думает. Этот человек был непроницаем для взгляда, как свинцовая пластина для рентгеновского луча. Пора бы было начать разговаривать, но ей не хотелось его торопить. Ей нравилось, что он молчит и, не отрывая глаз от глянца, смотрит на ее лицо.

Но вдруг он сам отодвинул карточку в сторону и голосом, как будто не было ни снимка, ни самой Жени рядом, заговорил:

— Моховая. Дом, который назвал Гейфингер…

…Моховая. Дом, который назвал Гейфингер. На первом этаже этой старой, сталинской постройки виднеется небольшое крылечко. Скорее, не крылечко даже, а приступок, обозначающий крыльцо. Поручни длиной в метр, подчеркивающие особый статус этого крыльца, а вокруг тонированные окна, их два. Та часть фасада, что принадлежит офису Гейфингера, отделана сайдингом. Рядом с дверью неброская табличка с золотыми буквами: «Детективное агентство ГОЛДФИНГЕР». Я понимаю Рональда.

Поднявшись на крыльцо (сделав один шаг наверх), я увидел кнопку звонка и нажал. Звонок был мне хорошо слышен, а вот реакции на него мне услышать не пришлось. Я нажал еще раз. Ответом снова была тишина.

Смылся мерзавец , подумал я и взялся за ручку двери. Нажал ее вниз, и дверь распахнулась. Не понимаю, зачем крепить рядом с дверью звонок, если дверь открыта.

Потянув дверь на себя, я шагнул в прихожую и закрыл за собой створку.

Клацанье за моей спиной было достаточно громким для