Готовься к войне

Знаев сделал вид, что задет.

- Я выгляжу плохо? И вам, значит, неприятно?

- Я не сказала, что вы выглядите плохо. Вы выглядите… - она опять задумалась, - странно.

- Давай на «ты».

- По-моему, рано.

- А по-моему, нет.

Рыжая Алиса выпрямила спину и развернула плечи.

- Послушайте, Сергей… Витальевич. Может быть, раскроете карты? Что вам от меня нужно?

- Не знаю, - сразу сказал Знаев. - Это, конечно, плохой ответ - зато честный. Скажем так вы мне интересны, Алиса. Вы, Алиса, мне симпатичны. Вы мне нравитесь.

Он застеснялся и умолк

- Тогда, - тихо и твердо произнесла рыжая, - я должна уволиться. Завтра же.

- Это почему же?

- Я не могу работать в банке, хозяин которого положил на меня глаз.

- По-моему, это нормально.

- По-моему, нет.

- Давай на «ты».

Девушка отрицательно покачала головой и едва заметно выдвинула вперед челюсть.

- Вы - богаты. Вы решили, что я вам интересна. Вы разговариваете со мной уважительно - но на самом деле я для вас только игрушка. Сегодня Алиса, завтра Лариса или Анфиса… И потом, вы, разумеется, женаты…

- Разведен, - мгновенно отрапортовал банкир. - Могу показать паспорт.

- Не надо. Я верю.

- А насчет богатства, - сурово продолжил Знаев, - я вам скажу вот что. Вы, дорогая Алиса, не первый человек, попрекающий меня богатством. Непонятно, почему меня надо презирать, если я богат. Я все чаще сталкиваюсь… Люди, знакомые со мной много лет, вдруг начинают вбрасывать намеки… Мол, ты богат - вот и вали к своим, к богатым, в свой богатый мир, а к нам не лезь… Это очень задевает. Но ведь вы не такая, правда? Вы потому мне и понравились, что я не увидел в ваших глазах презрения ко мне, богатому…

Слишком красиво излагаю, подумал он с раздражением.

Рыжая положила руку на стол - совсем рядом с его ладонью, и ему показалось, что она решила прикоснуться, но вовремя спохватилась.

- И что же, - серьезно спросила она, - вы увидели в моих глазах?

- Многое. Целый мир.

- Понятно. - Девушка нервно повела плечом. - Давайте я скажу вам еще кое-что. Пока разговор не зашел слишком далеко. Я… всегда делаю только то, что мне хочется. И никогда не делаю того, чего не хочется. Если я хочу, например, земляники, а у меня нет денег, я займу у подруги и немедленно куплю земляники. Или, - тут она помедлила, и ее взгляд стал матовым, - если я хочу мужчину, я, как правило, нахожу его… и имею. А если я его не хочу, то… он от меня никогда ничего не получит.

Внимательно выслушав, банкир сказал:

- «Хочу», «не хочу» - наверное, вам живется очень просто.

- А зачем усложнять?

- Действительно, незачем… И как же насчет меня?

- В смысле?

- В смысле «хочу» или «не хочу».

- Не хочу.

- Жаль.

- Ничего не поделаешь.

- Скажите хотя бы, почему.

Алиса усмехнулась:

- Знаете, что такое «бесперспективняк»?

- Как?

- Бес-пер-спек-тив-няк.

- Теперь знаю, - кивнул Знаев. - Вы считаете, что возиться со мной - напрасный расход времени.

- Правильно. Извините, если я вас расстроила.

- Ничего страшного. К тому же я не согласен. Дайте мне шанс, и я смогу вас переубедить.

Она опустила глаза.

- Скажите, почему вы развелись с женой?

- Хороший вопрос, - пробормотал Знаев, применив старый прием: если не можешь сразу сформулировать ответ, похвали вопрос и собирайся с мыслями, пока собеседника распирает от гордости. - Я не был инициатором. На разводе настояла жена. Ей казалось, что я слишком много работаю.

- А вам так не кажется?

- Я, Алиса, не люблю слово «работа». Оно происходит от слова «раб». Я предпочитаю говорить - «труд». В английском языке работа обозначается как «work», в то время как труд именуют словом «labour». Другое значение которого - «роды». Трудиться - значит что-то рожать. Понимаете разницу?

- Да. Вы говорите по-английски?

- И по-испански, - скромно ответил банкир. - Но мы отвлеклись. Мы говорили о том, что труд - тот, который настоящий, то есть творческий - не может не поглощать человека целиком и полностью…

- А ваша жена, наверное, хотела, чтобы ей тоже доставалось немного времени.

Рыжей девушке Алисе не следовало произносить это слово. Упоминать эту субстанцию. Эту проклятую категорию. Дело было даже не в том, что рыжая девушка в точности повторила фразу, которую Знаев сотни раз слышал от бывшей жены. Дело было в том, что для банкира время давно превратилось в главного врага, в любимого врага - а любимых врагов ревнуют, как любимых женщин.

- Сменим тему, - коротко предложил он. - Поговорим о чем-нибудь хорошем. Например, о вас.

- Пожалуйста, - вежливо согласилась рыжая. - О чем конкретно?

- Все равно. Вы говорите - а я буду смотреть. И слушать. Мне нравится, как вы разговариваете. С достоинством.

- Пытаясь меня смутить, вы ведете себя не по-джентльменски.

Она легко и красиво выговорила сложное, с двумя ударениями, слово «по-джентльменски». Знаев едва не зажмурился от удовольствия и посоветовал:

- А вы не смущайтесь. Я человек прямой. Светскую болтовню не уважаю. Предпочитаю двигаться прямо к цели.

- И какова, - с иронией спросила рыжая, - ваша цель?

- Я же сказал, что попытаюсь вас переубедить. Заинтересовать собой… Ага, вот и наша пища. Что вы так смотрите в мою тарелку?

- Выглядит интересно.

- Это осьминог на филе.

- А говорили, что равнодушны к еде…

- Да, равнодушен. Но я тощий и нервный. Быстро сжигаю энергию. Приходится есть только самое калорийное. Причем понемногу, но часто. Четыре раза в день. К сожалению, самая качественная, легкая и богатая энергией еда - одновременно и самая дорогая. Вы молоды, дорогая Алиса. Вы не застали времена Советского Союза. Хлеб, жир, картошка - вот на чем я вырос…