Филька(СИ)

Первое время его не особенно интересовал этот кабинет - он проводил время в тенистом саду, где росли яблоки и груши, вишня и клубника, или в беседке, окружённой зарослями спелого винограда, или в сосновом лесу, что был совсем рядом: там он с соседскими ребятишками играл в героев Гражданской войны - Чапаева, Махно, Фрунзе и других; вместе они бегали к тихой и прозрачной речке, и там Филька, изображавший Чапаева, однажды едва не утонул на самом деле. А по вечерам они с отцом любили выпить чаю на террасе и поговорить о чём-нибудь, и Филе в такие минуты не верилось, что у отца могут быть какие-то секреты от него и от матери.

Но со временем он всё пристальнее стал смотреть на запертую дверь этого кабинета, и всё чаще у него возникало желание пробраться в кабинет и узнать, что же там скрывает его отец от посторонних... Даже городской кабинет отца не был так "засекречен", как этот... Вообще жизнь отца по-прежнему оставалась большой тайной и для него, и для Марии Фёдоровны, и даже - Филипп был в этом уверен - для дяди Лукьяна... Но Филя и виду не подавал, что ему это интересно, и отец был спокоен.

Как-то раз Мария Фёдоровна с сыном приехали на дачу вдвоём; отец, оставшийся по делам в Москве, попросил их убраться в доме, не желая поручать это домработнице, и дал ключи, среди которых был ключ от того самого кабинета... Только потом стало ясно, что он дал им этот ключ по рассеянности. Приехав на дачу, мать и сын устроили генеральную уборку, навели чистоту в комнатах и наконец добрались до кабинета... С волнением Филя вставил ключ в замочную скважину, повернул, дверь заскрипела, подалась - и вот "комната с тайнами" предстала перед ним во всём своём великолепии...

- Вынь все документы, всё, что есть, из крайних ящиков шкафа, - велела Мария Фёдоровна, - и сложи на столе. Я потом разберу весь этот хлам - что оставить, а что выкинуть.

- Может, пусть лучше папа этим займётся? - возразил Филя. - Он будет сильно ругаться, если что-нибудь пропадёт...

- Делай, как я сказала. Твой отец любит хранить всякое старьё. Тут, между прочим, жилой дом, а не музей.

Филька пожал плечами и принялся за дело, всё ещё не веря, что он всё-таки оказался здесь без отца, и одновременно боясь чего-то... В одном ящике шкафа находились письма, некоторые были такими старыми, что бумага буквально рассыпалась; эти письма были написаны дореволюционной азбукой - с буквами "ять", "фита", "ижица". Одно из писем было на таком языке, которого Филя не знал и даже предположить не мог, что это за язык - вместо букв были какие-то символы. Здесь были разные рукописи, в том числе мемуары отца. Была пухлая папка с отчётами об экспедициях. В углу ящика пылились связанные вместе тетради; на верхней было написано: "Дневник", и Филька понял, что остальные - тоже дневники. Самый большой ящик был заполнен наградами отца: медали, ордена, бумаги... Их Филька, понятное дело, не вытащил. Самую первую медаль отец получил по окончании гимназии, потом он тоже с отличием закончил университет. Один из ящиков был почти пуст, только на дне завалялось несколько листочков. То было письмо дяди Лукьяна отцу и страничка из отцовского дневника с такой записью:

"...Моё имение подожгли с нескольких сторон. Это случилось ночью, и я даже не успел одеться - пришлось бежать в одной пижаме, прихватив кое-какие вещи. Мы со слугами перебрались в город. И мне не столько жаль дома и фазенды (они сгорели дотла), сколько досадно оттого, что люди так меня не любят и готовы свести в могилу. В городе у меня есть квартира, только поможет ли мне это? Меня и здесь найдут проклятые злопыхатели..."

Прочитав это, Филька почувствовал тревогу: за что его отца так не любили, что плохого он сделал людям?..

И не сразу он заметил картину, зажатую между шкафом и стеной, а вытащив её, даже присел от удивления: с портрета на него смотрел мальчик в белой рубахе - вылитый он сам, с такими же светлыми волосами и большими синими глазами, с такой же доброй и радостной улыбкой...

- Мама! - позвал Филька. - Посмотри, это ведь я... Кто меня нарисовал?

- Это твой отец в детстве, - ответила Мария Фёдоровна. - Он мне когда-то показывал этот портрет... Давай уже закончим уборку.

Она стала разбирать всё вынутое из ящиков, а Филька присел на кресло с мемуарами отца и стал читать... Леонид Константинович писал о своих родителях - его отец был купцом, мать - домохозяйкой; у него было два старших брата-близнеца; семья жила в большой нищете, в полуразваленном доме, отец почти всё время был в разъездах... Филя вспомнил про дядю Лукьяна - тот ведь был младшим братом отца, значит, он появился на свет уже после...

- Стойте, стойте! - послышался голос отца, и он сам, запыхавшийся, бледный, возник на пороге кабинета. - Маша, что ты делаешь! Ох... Ступайте отсюда, ступайте, нечего тут порядок наводить. Филя, отдай рукопись, я её ещё не отредактировал... И ключ мне отдайте, забыл я совсем про него...

И он буквально вытолкал жену и сына из кабинета.

10. Чёрные дни

Жители Дома на набережной встревожились: по ночам к зданию стали подъезжать "чёрные воронки", людей уводили из квартир, и бывало, что после ареста квартира была опечатана - значит, увели всю семью... В квартиру селились новые жители, но и их вскоре уводили.

В один из таких чёрных дней арестовали родителей Вали Смирнова: сначала - отца, через некоторое время - мать... Его взяла к себе тётя. Она жила через две улицы, в коммунальной квартире, и Филя часто ходил к ним, пытался им чем-нибудь помочь. Валя знал, что его отец ни в чём не виноват, и ещё надеялся, что всё выправится...

- Мне кажется, что за мной следят, - сказал он однажды шёпотом. - Иду, бывает, по улице - и мурашки по спине бегут... Чувствую, как кто-то смотрит на меня...

- Ты просто испуган, - ответил Филька и обнял своего друга.

Больше он ничего не смог сказать. Оба понимали, насколько страшно то, что происходит вокруг...

Родители Фили не спали по ночам - прислушивались к чему-то. Отец в пижаме выходил из спальни, подолгу стоял у окна гостиной, с тревогой смотрел во двор. Несколько раз он видел, как через темноту проступают очертания едущей чёрной машины, и ему становилось плохо... Мария Фёдоровна давала ему лекарства, вызывала врача. Всю ночь Леонид Константинович метался по квартире, а днём уезжал куда-то...

Угроза шла со всех сторон. Были арестованы родители некоторых школьных товарищей Фили, пропала директор школы Нина Иосафовна... Филя и его друзья не знали, где она и что с ней, и эта неизвестность усиливала их страх; но позже она вернулась в школу - оказалось, её просто на время перевели в другое учебное заведение.

После скорого суда многих расстреливали. Отца Вали расстреляли, а мать отправили в ссылку. Филя не знал, какими словами его утешить, но понимал, что должен в такие минуты быть рядом с другом, и поэтому приходил к нему каждый день.

***

Мария Фёдоровна получила телеграмму: её бабушка Авдотья Тихоновна была при смерти. Вдвоём с Филей они поехали в Краснодон. Авдотья Тихоновна скончалась в ночь перед их приездом...

Анна Степановна, заплаканная, измождённая, с соседками готовила поминальный обед. Филька смотрел на прабабушку, которая лежала словно живая, и не мог осознать, что всё это случилось наяву... Он постоял возле гроба, потом отошёл, сел на кровать и закрыл лицо руками... Двоюродные и троюродные братишки и сестрёнки жались к нему, он гладил их, и слёзы застилали глаза...

- Такова жизнь, Филя... Такова жизнь... - вздохнул дед Афанасий, брат Анны Степановны.

Филя не мог поверить, что любимой прабабушки, которая его воспитывала, столько заботилась о нём, привила ему доброту и любовь к людям, больше нет...

Дядья с другими мужчинами несли на кладбище гроб, а за ними шла огромная толпа народа; кажется, здесь были все жители посёлка - все любили и уважали Авдотью Тихоновну, человека редкой доброты. И на поминках прозвучало много душевных речей - люди долго вспоминали то добро, заботу, что дала им Авдотья Тихоновна, которая всегда думала о других, но не о себе.