Филька(СИ)

В отряде было пятнадцать человек, одиннадцать из них взяли. Филя был убит при попытке ареста за нарушение комендантского часа, его гибель не была связана с партизанской деятельностью; Мария Фёдоровна чудом смогла избежать ареста, пробыв в городе несколько дней; дядя Миша сумел скрыться и перейти линию фронта; не была арестована и Даша, которая в те дни сидела с больной матерью и не появлялась в госпитале - Антонец не видел её и не знал про неё.

На допросах никто из взрослых и ребят не признался в своей деятельности и не назвал ничьих имён, несмотря на угрозы, на пытки и избиения, которым их подвергали. Утром 28 октября их повели на казнь...

На площади были установлены виселицы. К месту казни согнали народ, чтобы навести страх на людей, и Мария Фёдоровна, скрывавшаяся в городе, тоже оказалась в этой толпе. Здесь же находился Антонец, служивший теперь немцам. Он о чём-то переговаривался с солдатами.

Мария Фёдоровна увидела Ганса. Он с ужасом смотрел, как партизан подводят к виселицам.

- Исполняй, - велел ему Альтман, указав на Валерия Петровича, которого казнили первым.

- Я ничего исполнять не буду, - юноша снял с плеча автомат и, оторвав от мундира какой-то значок, бросил его на землю. - Чтобы я вам, гадам, служил и дальше!.. Не будет такого.

Этот поступок привёл гитлеровцев в замешательство. И, когда Альтман пригрозил Гансу расправой, тот ответил:

- Но ведь вы не приготовили для меня петлю. Поэтому я готов пойти на виселицу вместо любого человека из этого отряда.

- Ты ещё издеваешься... - прошипел Альтман. - Для тебя мне и пуль не жалко...

Он достал пистолет и застрелил Ганса.

- Вы сейчас повесите нас, но на борьбу поднимутся новые патриоты! - обратился к врагам Валерий Петрович. - Не будет вам спокойной жизни ни здесь, ни в других городах. Думаете, что вы пытками и казнями испугаете советских людей, сломите их волю? Нет, не таков наш человек!

Альтман, побагровевший от злости, что-то крикнул, и двое солдат набросили петлю на шею Валерия Петровича, закрепили её и выбили ящик из-под его ног. Солдаты подвели к виселице Женю, Хольц стал закреплять петлю на её шее...

Мария Фёдоровна заплакала. Но это было ещё не последним испытанием для неё: после к виселицам стали выводить ребят - Гену, Петю, Лёню и других... А потом - взрослых... Каждое повешение было для неё тяжкой мукой.

А после казни подпольщиков, когда толпа стала расходиться, Мария Фёдоровна, обессиленная, направилась в сторону фронта - её путь лежал к матери, на территорию, не занятую немцами.

36. Память

Совсем недавно положение в столице было особенно тяжёлым: враг подошёл к стенам Москвы, и в городе была паника, люди спешно уезжали на восток на машинах, в повозках, уходили пешком, нагрузившись вещами. Правительство тоже собиралось эвакуироваться, но по городу прошло известие, что Сталин остаётся в Москве, и это остановило многих жителей...

Леонид Константинович едва живой, в тяжёлых предчувствиях сидел в своей квартире - один, без слуг, окружённый тревожной тишиной... Дом на набережной опустел - кто-то ушёл на фронт, кто-то эвакуировался, но сам старик не собирался уезжать - пусть даже он окажется на улице, под бомбёжкой, всё равно никуда не поедет, пока не вернутся его жена и сын...

В таком состоянии и застала его Мария Фёдоровна. Сообщив ему страшную новость, она не выдержала и снова заплакала, а он сидел, уже ничего не видя от слёз, прижимал её к себе, гладил по волосам и говорил:

- Нет, нет, не плакать надо - гордиться надо, что у нас был такой сын... Он прожил жизнь достойно и погиб достойно... Маша, ты приляг, отдохни, сколько ты настрадалась, сколько испытала... Моя милая, хорошая...

Он стал успокаивать и жалеть её как мог, постелил ей постель, укрыл её одеялом и всю ночь смотрел на неё спящую - уставшую, измученную горем, такую родную, любимую...

- Не знаю, как сообщу об этом маме, - сказала она наутро, не переставая плакать. - У неё два внука погибли... Что с ней будет...

- Скажи всё как есть, - ответил он. - Первое время будет очень тяжело, очень, а потом время загладит эту боль...

Мария Фёдоровна уехала к матери в тот же день, взяв с собой портрет сына в рамке. Письмо Фили ко всем людям осталось у отца, и старик, обливаясь слезами, постоянно его перечитывал.

Уезжая на дачу, Леонид Константинович смотрел из окна автомобиля на солдат, отправлявшихся на фронт. Накануне прошёл военный парад на Красной площади, и ночью старик, мучаясь от бессонницы, глядел в окно на бушевавшую метель, через которую проступали очертания советских танков, ехавших по улице. На фронт отправлялись новые силы...

***

...И вот столица возвращалась к мирной жизни: враг был отброшен на две сотни километров назад, авианалёты случались реже и были менее масштабны, воздушных тревог почти не было... Но Москва оставалась прифронтовым городом - с комендантским часом, затемнениями на окнах, аэростатами воздушного заграждения и всем прочим.

Леонид Константинович, живший на даче, с каждым днём терял силы, угасал, то скорбя по сыну, то беспокоясь за Марию Фёдоровну и других, живших на территории, которую вот-вот займут оккупанты... Иногда ему снился Филька - он то улыбался ему, то смотрел на него с любовью и тревогой, как в день их расставания... Эти сны придавали ему сил.

16 апреля 1942 года вышел указ о награждении группы новгородских подпольщиков. Филипп посмертно получил орден Красного Знамени, и награда была передана отцу вместе с Грамотой о награждении и письмом М.И. Калинина. По свидетельствам жителей того дома, где жил Филя и возле которого он принял смерть, в ту ночь было убито несколько немецких офицеров и солдат, причём офицеры были из немецкого штаба; по некоторым свидетельствам, они в такой поздний час возвращались с попойки, поэтому не смогли сразу оказать сопротивления. В "Грамоте о награждении знаком ордена "Красное знамя"" было сказано, что Филипп автоматной очередью уничтожил большинство членов немецкого штаба.

"Уважаемый Леонид Константинович! - писал М.И. Калинин. - Ваш сын Анненков Филипп Леонидович в партизанской борьбе за Советскую Родину погиб смертью храбрых.

За доблесть и мужество, проявленные Вашим сыном Филиппом Леонидовичем Анненковым в борьбе с немецкими захватчиками в тылу врага, он награждён орденом "Красное знамя".

Орден "Красное знамя" и орденская книжка передаются Вам для хранения как память о сыне, подвиг которого никогда не забудется нашим народом..."

Утихли улицы шахтёрского посёлка,

Что Фильку зеленью садов встречал...

Совсем недавно весело и звонко,

Как колокольчик, голосок его звучал.

Оставил тёплые воспоминания,

И на стене висит его портрет.

А бабушка всё помнит: встречи, расставания -

Дороже никого на свете нет.

Любил людей, свой край родимый

И Золушку свою из сказки ждал...

Но вот пришла война - и ради мира

За всё любимое он грудью встал.

Поддерживая всех товарищей в отряде,

Заветы предков помня хорошо,

Ради свободы, мирной жизни ради

С оружием в руках в бессмертие ушёл.

Утихли улицы шахтёрского посёлка,

И опустилась ночь на рудники.

Но кажется родным, что он ушёл на время только...

И скоро зазвучат знакомые шаги...

22 февраля - 27 марта 2016 г.