Гранатовые джунгли (ЛП)
Гранатовые джунгли (ЛП) читать книгу онлайн
Я узнала, что сотни тысяч людей, а теперь и миллионы, меня прочли, и многие из них были достаточно великодушны, чтобы сесть и написать мне об этом. Я никогда не ждала таких теплых откликов. То, что больше всего меня поразило при этом - как некоторые люди не могли смириться с фактом, что героиня стала лесбиянкой. Я все время недооцениваю недостаток сексуальной изощренности в нашей стране. С одной стороны, кажется, что мы все одержимы сексом, в его непривлекательной и незрелой форме; с другой стороны, мы наказываем людей за то, что они им наслаждаются. Это было для меня бессмысленно, когда я писала «Гранатовые джунгли», и пятнадцать лет спустя это все еще не имеет для меня смысла. На самом деле эта моя первая повесть – о цене свободы. Ее центральная тема - та цена, которую личность платит за свою свободу. Поскольку героиня молода, и я была молода, когда писала о ней, счет не слишком высок. В более поздних повестях я продолжала писать о личной свободе, но я смогла уже вырасти как личность и, надеюсь, как художник, до той степени, на которой можно исследовать цену, которую платит за свободу все общество. Как американцы, мы с вами знаем только сильнейшее противоречие между личной свободой и стабильностью общества. Это настолько является частью нашей жизни, что, может быть, мы иногда забываем об уникальности опыта своего народа. Мы, то есть наш народ, никогда не определялись до конца, каким путем мы пойдем. Другие общества, например, японское, приняли свое решение. Для Японии стабильность превыше всего. Эта постоянная борьба американцев между истинной индивидуальностью и истинной общностью – то, что делает нас такими подвижными и, очевидно, такими творческими. В «Гранатовых джунглях» у меня впервые возникли еще две темы. Одна – это простой вопрос: необходимо ли для организации общества, чтобы в нем присутствовала группа изгоев или низший класс? По-моему, для нашего общего будущего эта тема будет становиться все важнее и важнее. Другая тема, та, которую большинство людей не заметило в «Гранатовых джунглях», и, может быть, в других моих повестях, такова: что значит быть христианином? Сцена рождественского спектакля в «Гранатовых джунглях» для христианской традиции гротескна. Я не уверена, что значит быть христианином (я лютеранка), даже когда я «знаю», чему меня учили. Мне удивительны те люди, которые абсолютно уверены в ответе; и мнение Бога у них на удивление похоже на их мнение. Эта проблема стоит минуты вашего времени. Важно помнить древнейшие корни нашей цивилизации, и это Афины, а не Иерусалим, который был внесен в нашу культуру позже. Наши древнегреческие матери и отцы (отцы забрали себе всю славу) разрабатывали религиозные празднества, когда они не только восхваляли своих богов, но и посмеивались над ними. Они, наверное, ожидали, что бессмертные не прочь иногда посмеяться, хотя бы даже над самими собой. Поэтому я спрашиваю, зачем же Богу было давать мне чувство юмора, если Он(а) не хочет, чтобы я им пользовалась? Если Аристофан мог схулиганить, не вижу причин, почему бы мне этого не сделать. Насколько я знаю, гром с ясного неба не разразил Аристофана, когда он писал в пятом веке до нашей эры, в Афинах. Я считаю, что должна изучать религию в комических терминах. Если мы не можем найти смешное в религии, разве это не значит, что наша вера настолько слаба, что не выдержит такой проверки? И что это тогда за вера? Как говорила моя мама: «Когда нет веры, волей-неволей появляются дьяволы». Она оказалась почти пророком, моя мама. Я верю, что смех – это еще один путь найти свою веру. Желаю вам многих лет смеха. Если «Гранатовые джунгли» заставили вас немного посмеяться, я счастливая женщина. Если нет, я все равно счастливая женщина. А вы, может быть, найдете повод посмеяться где-нибудь еще. Надеюсь, что еще через пятнадцать лет я напишу еще какое-нибудь предисловие к этой книге. Надеюсь, что я буду делать это до ста лет, а потом, наверное, успокоюсь. Я отчаянно хочу дожить до ста лет, потому что Жизнь хороша, волшебна, чудесна, и даже когда она не такая, я все равно не хочу упустить из нее ни одной минуты. Учитывая альтернативу. Наслаждайтесь жизнью, милые мои. Это все-таки не репетиция в костюмах. С любовью, Рита Мэй Браун. Февраль 1988 года, Шарлоттесвилль, Вирджиния.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Леота была женщиной из Вифлеема, так что она тоже была в спектакле. А Черил была Иосифом. Мисс Поттер сказала, что это будет для нее интересная задача. Она также была костюмером, видимо, потому, что ее отец обеспечил бы нас костюмами. В любом случае, ее имя было дважды написано в программе большими буквами.
Лерой был волхвом, и у него была длинная борода в мелких кудряшках. Нам каждый день приходилось оставаться после школы, чтобы учить роли и репетировать. Мисс Поттер оказалась права, я так старалась, чтобы сыграть как следует, что у меня не осталось времени влипать в передряги или думать о чем-то еще, не считая Леоты. Я начала задаваться вопросом, могут ли девочки пожениться друг с другом, потому что была уверена, что хочу пожениться с Леотой и всегда смотреть в ее зеленые глаза. Но я бы могла пожениться с ней, только если не пришлось бы делать работу по дому. На этом я стояла твердо. Но, если Леота уж совсем не захотела бы этим заниматься, наверное, я смогла бы. Для Леоты я что угодно могла сделать.
Лерой стал беситься из-за того, что я так много внимания уделяю простой женщине из деревни, а не ему, волхву. Но он успокоился, когда я подарила ему перочинный ножик с голой женщиной, который стянула у Эрла Стембаха.
Рождественский спектакль был громадной постановкой. Пришли все матери, и это было так важно, что они даже бросили работу по дому. Отец Черил сидел прямо в первом ряду на почетном месте. Кэрри и Флоренс пришли подивиться на то, как я буду играть Деву Марию, и на Лероя в хламиде. Мы с Лероем были так взбудоражены, что едва могли ждать, а еще нам надо было гримироваться, мазаться красной помадой и румянами. Краситься было так забавно, что Лерой признался, ему тоже понравилось, хотя мальчикам это и не должно нравиться. Я сказала, чтобы он не волновался, потому что у него есть борода, а с бородой можно краситься, сколько хочешь, все же видят, что ты мужчина. Он счел это за разумную мысль, и мы договорились сбежать, как только вырастем, и стать знаменитыми актерами. Тогда мы все время будем ходить в красивой одежде, никогда не будем собирать колорадских жуков, а краситься будем, когда нам только заблагорассудится. Мы поклялись сегодня сыграть так чудесно, чтобы слава о нас разошлась среди тех, кто заправляет в театрах.
Черил подслушала, как мы строим планы, и ухмыльнулась:
- Можете делать все, что хотите, только все будут смотреть на меня, потому что у меня самый красивый голубой наряд во всей пьесе.
- Никто не узнает, что это ты, потому что ты играешь Иосифа, и это всех собьет с толку. Ха! - злорадствовал Лерой.
- Вот поэтому все и заметят меня, потому что нужно особенное умение, чтобы хорошо сыграть Иосифа. Да и кто заметит Деву Марию, ведь все, что она делает - это сидит у колыбели да качает младенца Иисуса. Она мало что говорит. Любая немая может сыграть Деву Марию, только и нужно, что нимб приделать к голове. А для роли Иосифа нужен настоящий талант, особенно если ты девочка.
Разговор оборвался, потому что мисс Поттер прибежала за сцену:
- Тихо, дети, занавес сейчас уже откроется. Молли, Черил, по местам!
Когда занавес поднялся, среди матерей зашуршал восхищенный шепоток. Мегафонша сказала самым громким шепотом:
- Ну разве она не милочка?
Я и вправду была милочкой. Я глядела на младенца Иисуса с самым нежным видом, что могла изобразить, и все это время моя противница, Черил, держала руку у меня на плече, щипая меня ногтями, а в другой руке держала посох. На фонографе началась запись, и стало играть «Рождество». Волхвы вошли с самым торжественным видом. Лерой принес большой ларец с золотом и вручил его мне. Я сказала:
- Спасибо тебе, о король, ибо ты пришел издалека.
И тут Черил, эта крыса, говорит:
- Да, издалека! - громко, изо всех сил. Она не должна была это говорить. Она начала говорить все, что ей в голову приходило, лишь бы звучало религиозно. Лерой задыхался в своей бороде, а я так сильно качала колыбель, что кукла-Иисус упала на пол. Я решила, что в эту игру можно сыграть вдвоем. Так что я наклонилась над куклой и проговорила самым нежным голоском:
- О, милый мой малютка, надеюсь, ты не ушибся. Давай-ка, мама тебя положит в постельку.
Лерой чуть не умер на месте, не зная, что делать, и начал что-то еще говорить, но Черил отрезала:
- Не беспокойся, Мария, дети все время выпадают из колыбели.
Этого ей, жадюге, показалось мало, и вот она продолжает, как она была плотником в чужой земле, и как мы прошли столько миль, чтобы у меня мог родиться ребенок. Она трещала без остановки. Все время, что она провела в воскресной школе, теперь для нее окупилось, потому что у нее в запасе была одна история за другой. Я не могла больше терпеть, так что вмешалась, когда она рассказывала про мытарей:
- Да заткнись ты, Иосиф, ребенка разбудишь!
Мисс Поттер за кулисами была ошарашена, и пастухи не знали, что им делать, потому что они стояли позади и ждали, чтобы войти. Как только я приказала Иосифу заткнуться, мисс Поттер выпихнула пастухов на сцену.
- Мы видели звезду издалека, - высоким голосом запел Роберт Прэтер, - и пришли, чтобы почтить новорожденного Царя.
В это время Барри Олбридж, другой пастух, описался прямо здесь, на сцене, так он боялся. Иосиф увидела свой шанс и сказала повелительным голосом:
- Ты не должен писать перед маленьким Господом Иисусом. Ступай назад в свои горы.
Это меня взбесило.
- Пускай писает, где хочет. Здесь же хлев, как-никак!
Иосиф поднялся во весь рост и начал посохом выталкивать Барри со сцены. Я соскочила со стула и вырвала посох из ее руки. Она схватила его обратно.
- А ты сядь и за ребенком смотри! Что ты за мать такая?
- Никуда я не сяду, если ты рот не закроешь!
Мы дрались и толкались, пока я не подловила ее, когда она запуталась в своем длинном голубом плаще. Она пошатнулась, я ее толкнула, и она слетела со сцены в зал. Мисс Поттер высунулась на сцену, взяла меня за руку и спокойным голосом сказала:
- Теперь, дамы и господа, давайте споем приличествующую случаю песню.
Мисс Мартин за пианино начала «Придите к Младенцу» {9}.
Черил была внизу, среди складных стульев, и ревела в три ручья. Мисс Поттер потянула меня за сцену, где я начинала петь. Я понимала, что нарвалась.
- Молли, Черил неправильно сделала, что заговорила без спроса, но ты не должна была сталкивать ее со сцены.
И она отпустила меня, даже по уху не дала. Лерой был удивлен не меньше, чем я.
- Хорошо, что она не стала беситься. Но еще погоди, тетя Кэрри и Флоренс доберутся до тебя.
Это было правдой, Кэрри чуть не лопнула от гнева, и мне пришлось оставаться дома битую неделю, и все это время надо было делать разные дела: мыть тарелки, гладить, стирать, даже стряпать. Это заставило меня бросить мысли о женитьбе на Леоте Б.Бисланд, если она не станет делать работу по дому, по крайней мере, наполовину. Теперь надо было найти способ выяснить, согласится ли на это Леота.
Всю эту неделю я думала, как попросить Леоту, чтобы мы с ней поженились. Можно было бы умереть перед ней, и это было бы моими последними словами. Если бы она сказала «да», я бы чудесным образом воскресла. Послать ей записку на цветной бумаге с белым голубком. Подъехать к ее дому на лошади Барри Олдриджа, спеть песню, как в кино, а потом она села бы со мной на лошадь, и мы бы умчались в закат. Никакой из этих способов не казался верным, так что я решила просто пойти и спросить.
На следующий понедельник после школы Лерой, Леота и я шли домой. Я дала Лерою дайм {10} и сказала, чтобы он шел к мисс Хершенер и купил мороженое. Он не возражал, ведь его брюхо всегда было для него на первом месте.
- Леота, ты думала о том, чтобы выйти замуж?
- Ну да, я выйду замуж, и у меня будет шесть детей, и я буду ходить в фартуке, как мама, только муж у меня будет красивый.
