Два веса, две мерки (Due pesi due misure)

В этом случае уже можно кое-что себе позволить, но большинство ребят, по их собственному признанию, не торопятся проявлять инициативу. Именно девушка должна дать понять, что она согласна: слегка пожать партнеру руку или склонить голову ему на плечо. Девушки гораздо увереннее в себе: им «посылание» не грозит.

— Если я прижму ее к себе, — говорит один семнадцатилетний парень, — то как бы чего не вышло.

Застенчивость подростков кажется мне чересчур патетической. По правде говоря, это неблагодарный возраст. До восемнадцати ты можешь быть только приятелем, по-настоящему девиц волнуют двадцатипятилетние.

— Знаете, почему девчонки ниже нас? — обращается ко мне парень-подросток, пытаясь научно объяснить свою юношескую неполноценность. — Да потому, что они раньше достигают половой зрелости и перестают расти. Это все равно что в кастрюлю с кипящими спагетти налить холодной воды: варка сразу прекратится.

Когда я спрашивал девушек, жалко ли им своих робких ухажеров, они отрицательно качали головой. Должно быть, жалости научаются гораздо позже.

Мужская скованность, как объясняют участники «круглых столов», порождается женской напористостью. Когда в компании разговор заходит о сексе, девицы подавляют всех своей эрудицией: специальные рубрики в женских журналах со схемами эрогенных зон многому их научили. В журналах же по мотоциклетному спорту или баскетболу подобных рубрик пока еще нет. Нерешительность сильного пола просто поразительна. Особенно в интимных обстоятельствах.

— Я уже два или три раза побывал в доме свиданий, — признается мне мой собеседник, — но у меня все равно каждый раз дрожат коленки.

В компании парни, несомненно, чувствуют себя львами, но куда что девается, когда парень остается с девушкой наедине ночью на пляже. Плечом к плечу легче преодолеть застенчивость. Времена изменились — теперь парни поверяют друзьям секреты, советуются друг с другом. Более робких подбадривают — не дрейфь, она в тебя втюрилась, просила ничего тебе не говорить. Даже в самых деликатных, так сказать технических, вопросах проявляется мужская солидарность: не справился, плюнь — со всяким может случиться, и у меня так бывало.

Эти юнцы с их сентиментальными проблемами и нерешительностью — настоящее бедствие для семьи. Я слышал, как одна мамаша рассказывала подруге.

— Паоло спросил меня вчера, какие у меня духи. Я удивилась. Да все те же, говорю, что и пять лет назад. А он мне. «У тебя духи как у Элизабетты». Представляешь, не у Элизабетты мои духи, а у меня Элизабеттины… Мальчик совсем не в себе!..

Отцы тоже не находят себе покоя: их отпрыски влюбляются, как во времена «Унесенных ветром», а родительские мечты рисуют их в окружении фотонатурщиц и шикарных девиц, работающих по вызову. Да, следовало бы задать сынку хорошенькую головомойку: послушай, не пора ли тебе взяться за ум?

Отцы и матери, отдыхающие с дочерьми на море, притворяются беззаботными, однако им с трудом удается договориться о времени возвращения любимого дитяти домой, они с беспокойством расспрашивают, что это за тип, который будет ее провожать, сколько ему лет, чем занимается его отец. Советую таким родителям подальше обходить шезлонги, где сидит компания их дочери. До их ушей может долететь потрясающая фраза вроде, надо же, чтобы у Мануэлы ее дела случились именно накануне.

Зачастую вольность ограничивается одной болтовней: такое откровенное заявление, возможно, лишь попытка Мануэлы избавиться от комплекса неполноценности: ведь вчера, к ее великому сожалению, ей пришлось подчиниться комендантскому часу, введенному отцом, и вернуться домой в полночь. Для некоторых девушек равноправие полов сводится к свободе употребления некоторых выражений, к упоительному праву наравне с парнями говорить: «Это не фильм, а какой то бордель». Я воздержусь от излишних комментариев по поводу молодежной лексики — об этом уже столько писали. Но я заметил, что дело не идет дальше словесных непристойностей. Я видел письма, полученные от далекого друга или подруги. Они полны нежных излияний: «Как мне не хватает тебя!», «Любовь моя, я только и думаю о тебе».

Верность постоянному партнеру хранится неколебимо. С пляжными знакомыми развлекаются — и баста. Катаются на машине, на лодке, ходят в кино, на танцы. Временами, правда, пляжное знакомство принимает весьма серьезный оборот. Но такое случается и со взрослыми.

Во время отпуска я наблюдал довольно консервативное поколение, которое ради красного словца не пожалеет и отца, но словечки эти — только ширма. А вот обостренное чувство неуверенности у парней, которые, провожая девушку после танцев, ведут себя как на экзамене, действительно было для меня новостью. Видимо, компания отучила их от этого индивидуального испытания.

Школьник-парламентарий

Он размахивает листовкой перед моим носом и говорит:

— Куда это годится — сын возвращается из школы и просит отца разъяснить не какой-нибудь там consecutio [19] Цицерона и не уравнение с двумя неизвестными, а первый абзац программного документа, с которым список номер три выступает на школьных выборах?

В самом деле, почему у отца, который в состоянии растолковать сложный период из Цицерона или решить уравнение второй степени, мутится в голове при виде абзаца, в котором список номер три, «сознавая тождественность своих взглядов с христианской сущностью, овладевает на основе веры культурой и критериями, необходимыми для правильной оценки действительности, и подтверждает, что наличие сознательных позиций в стенах школы означает не нарушение единства учащихся, а развитие базовых начал в недрах единства самих учащихся и восстановление плюрализма отдельных его звеньев»? Он складывает избирательную листовку школы святого Павла в Имоле и добавляет:

— Конечно, прочитай я раза четыре эту белиберду, до чего-нибудь и допер бы, но я отказываюсь: пятнадцатилетние мальчики должны привыкать писать сбоку перевод на итальянский.

Число школьников-парламентариев растет с невероятной быстротой. Как в наше время в классе всегда был парень, умеющий фехтовать, целовать ручку чужой матери, приговаривая enchanté, [20] так и теперь среди пятнадцатилетних есть такие, которые говорят, словно выступают в телепередаче «Политическая трибуна».

Нуждающиеся в составлении какого-нибудь документа обращаются именно к такому школьнику-парламентарию, как в свое время обращались к писцу, стоявшему возле городской управы с письменными принадлежностями наготове. Речь идет о том, внятно втолковывают ему, что следует добиваться выделения одного-двух часов в неделю для организации встреч, в которых, помимо преподавателей и родителей, принимали бы участие также приглашенные со стороны, например безработные, получающие пособие из интеграционной кассы, или бастующие железнодорожники: мы хотим знать о положении в стране непосредственно от участников происходящих событий.

Пожелание выражено достаточно ясно. Достаточно перенести его на бумагу. В Америке, Франции, Англии так бы и сделали. Но у нас простая речь не в чести и политически малоубедительна. По этой части школьник-парламентарий — великий мастак, и потому он с уверенностью выводит: «Выражается пожелание о создании определенного фонда часов для проведения свободных собраний, коллективных мероприятий для свободного обмена мнениями под руководством школьников-устроителей и при множественности вносимых вкладов».

В сельской местности крестьянин получает подобную повестку и говорит жене:

— Мария, хавронья того и гляди опоросится, потому я не смогу пойти на коллективное мероприятие для свободного обмена мнениями, так что позаботься сама о множественности нашего вклада.

В некоторых случаях школьник-парламентарий ограничивается исправлением черновиков, набросанных другими сообразительными, но недостаточно подкованными учениками. Иногда правке подвергаются только некоторые выражения. Так, вместо слова «требования» пишется «то, что мы выдвигаем как наши требования» или вместо «школьный совет постановил» появляется «советом было вынесено постановление». Многозначительна также разница между собранием как «местом встречи» и собранием как «моментом сопоставления мнений». Все это кажется излишними тонкостями, но такое слово, как «момент», может стать одним из китов, на котором будет построена целая речь: существует момент культурного роста, момент испытания, решающий момент и, наконец, момент моментов.