За стеклом [Коламбия-роуд]

Новый мощный толчок в дверь отвлек его внимание, — пожалуй, к лучшему, поскольку Картье больше не следовало расстраиваться. Кто бы ни ломился сейчас в дверь, стук казался весьма настойчивым. Еще бы: кому охота разносить заказы под таким ливнем! Картье, казалось, никак не мог сообразить, что теперь делать.

— Вы проголодались? — спросил он.

Никакого аппетита у меня и в помине не было, но грех не использовать такую удобную возможность отсрочить расправу. Поэтому я сказала:

— Отказываться от ломтика пиццы в субботу вечером не в моих правилах.

Очередной залп ударов убедил Фрэнка принять решение.

— Ни с места, — предупредил он, покачав перед нашими лицами концом кочерги. — К счастью, у меня найдутся деньги, чтобы заплатить.

Он шагнул в прихожую, нащупывая ключи в кармане халата, и внезапно превратился в темный силуэт: в сводчатых окнах сверкнула молния. Прежде чем вспышка закончилась, Фрэнк уже распахивал дверь.

— Кто-то заказывал пиццу, сделанную по особому рецепту?

Я едва могла различить фигуру рассыльного — огромного здоровяка, мнущегося на пороге. Дождь струйками стекал с его мотошлема и зажатой в перчатках картонной коробки. На покрытой гравием дорожке в отдалении стоял на подставке мопед с незаглушенным мотором. Маленький, почти игрушечный. Оглядев гостя и его транспортное средство, Фрэнк произнес:

— Должно быть, вы ошиблись адресом.

Разносчик пиццы сверился с размокшим чеком.

— О, похоже, вы правы. Наверное, не там свернул.

Картье сунул кочергу под мышку и потянул на себя коробку; теперь эти двое держали ее за уголки. Я глянула на Роуз. Та ухватила мою руку своей здоровой.

— Ближайшие соседи живут в трех милях дальше по берегу. Давайте-ка я освобожу вас от необходимости туда ехать.

— Не уверен, что могу отдать вам чужой заказ, босс.

— У меня тут голодные гости, — завладел коробкой Картье. — Интересно, что это за особый рецепт? — Под мотоциклетным шлемом надулись желваки.

— Кто мешает вам посмотреть? — предложил рассыльный.

Фрэнк поддел крышку, но не успел толком рассмотреть начинку, поскольку доставщик пиццы ударом двух кулаков снизу вверх швырнул все содержимое коробки ему в лицо. В дверь словно ворвался настоящий скорый поезд. Так это выглядело, когда томатная паста полетела во все стороны, а потрясенный Картье отступил на несколько шажков. Его противник поднажал еще немного, сопроводив вторжение новым тычком в грудь хозяину, а затем повернулся к нам и салютовал одним пальцем. Это был вовсе не мальчик на посылках. Не случайный спаситель. Цветочник и дилер в одном лице, наш ангел-хранитель.

— Это и есть мой собственный рецепт. — Добряк Уильям сграбастал Картье за лацканы и хорошенько рассмотрел, прежде чем нанести тому финальный прямой удар. Наш ошеломленный и удивленный домовладелец был остановлен в полете одной из импровизированных колонн. На этот раз, казалось, сам особняк из последних сил старается смягчить удар. Вилли стащил с головы шлем, с интересом глядя, как Картье медленно съезжает вниз по явно пострадавшей опоре.

— Фирменный рецепт от Добряка, — сказал он и встряхнулся, сбрасывая дождевые капли. — Поменьше сыра и побольше травки.

50

Кровавая Роуз обрела защиту и опору. Глядя, как она, спотыкаясь, ковыляет по прихожей в объятия Добряка, я сообразила, что она все-таки успела, уже лежа под чердачным люком, связаться с ним по мобильнику и вызвала подмогу прежде, чем шок от полученных травм взял свое. Признаться, взломщица сопроводила появление нашего спасителя таким переполохом, что я забеспокоилась, не очнется ли Картье от беспамятства. Визжа и улюлюкая, Роуз осыпала лицо Вилли поцелуями. И все же, подумалось мне, из них вышла бы прекрасная пара. Отличная команда. А я? У меня имелся Слим-Джим — мой бойфренд, который, кстати, как раз в это время появился у парадного входа. Выплывший из темноты за сплошной стеной дождя Слим был увешан самыми разнообразными отбросами: корочками от бекона, банановыми шкурками, нитками для чистки зубов, комками овсянки и чем-то еще, о чем я даже думать не хотела.

— Эй парень, что за вонь? — Кажется, появление Слима встревожило Добряка Уильяма, и он заслонил Роуз от напасти. — Откуда ты взялся?

Слим стряхнул с плеча эполет из картофельной шелухи и уставился на нас, моргая сквозь маску грязи.

— Небольшая постирушка, — сказал он, сверля меня взглядом, но обращаясь при этом к Вилли.

— Ты молодец, — заверила я и с радостью увидела, как Слим расплылся в улыбке. Я и сама улыбалась, выходя под струи ливня, чтобы обнять его. Да, Слим перепачкался с ног до головы, но все равно он был мой, и дождь смывал грязь, пока мы стояли, прижавшись друг к дружке.

— Ты забываешь кое о чем, золотце.

Я оглянулась на особняк и увидела, что Добряк Уильям в буквальном смысле выбил почву из-под ног у Роуз. Он перенес ее через порог на одном локте, на манер Кинг-Конга. Роуз держала мою сумку, и только приняв ее, я вспомнила, что та не пуста. Я предложила Роуз поделить добычу поровну, и в ответ услыхала, что, наверное, издеваюсь.

— Забирай все деньги себе. — Роуз уперлась затылком о плечо Вилли, где ее уже не задевали порывы ветра. — Я не останусь внакладе, мое сокровище уже тут, рядом со мной.

Я одарила улыбкой сначала Добряка, а затем — Кровавую Роуз и забросила сумку на плечо. Слим между тем осклабился, решив поддержать меня:

— Молоток, Вилли, бес тебе в ребро! — Он протопал по гравию, стукнул здоровяка по плечу и развязно подмигнул Роуз. — Этот парень всегда на высоте, поверь мне.

После дружеского тычка Добряк Уильям и бровью не повел, хотя на комплимент отреагировал, правда совершенно иначе, чем мог рассчитывать Слим.

— Видишь эту штуку? — спросил он, указывая на мопед, все еще тарахтящий под ливнем. — Так и быть, я разрешу тебе уехать на ней домой.

— Что? Быть не может, Вилли, это же мопед.

— Еще как может, — рявкнул Добряк, и раскат грома подтвердил его правоту. — Я обещал вернуть этот мопед. Дал честное слово туркам из «Итальяно».

— Почему бы тебе не поехать самому?

— Потому что Роуз нужно снова везти в больницу, а в тачке не хватит места для нас троих, сундука с деньгами и твоего глупого рта в придачу.

— А-а, — присмирел Слим под этим внезапным натиском.

— Только не возись напрасно с передними тормозами, — добавил Добряк. — Там их попросту нет.

— Но я же могу погибнуть! — В голосе моего бойфренда прорезалась паника. — Если я и не слечу с мопеда, меня наверняка задавит стыд.

— На вот, прикройся! — Добряк Уильям бросил ему шлем. Слим поймал его, словно пулю в живот, но устоял. — А теперь будь хорошим мальчиком и прикрой дверь, пока в прихожей у твоего домовладельца не развелись грязь и сырость.

— Я ляпнул что-то не то? — взвыл Слим.

— Как следует захлопнись! — с напором повторил Вилли, речь явно шла уже не про дверь. — И скатертью дорожка.

Слим с неохотой подчинился. Я смотрела, как он плетется сквозь косые струи дождя, возясь с ремешком шлема. Пока Слим подходил к дому, ветер сдувал с его спины ошметки мусора, заметал их через распахнутую дверь в прихожую и вновь выбрасывал на крыльцо. На крыльце бушевал настоящий вихрь, и захлопнуть дверь Слиму удалось далеко не сразу.

— А как же Фрэнк? — спохватилась я, но мой вопрос потонул в фантастическом скрежете.

То был не просто треск захлопнувшейся двери, даже если ветер и подсобил немного Слиму. Ни при чем тут была и рентгеновская вспышка молнии, как раз в этот миг озарившая низко нависшее над нами небо. Возможно, она ударила где-то совсем рядом, потому что земля вроде бы обрела электрический заряд, а загремевший следом гром никак не хотел стихать. Он лишь набирал силу, обретя поддержку в зловещем скрежете, донесшемся с дальнего конца здания. Звенело стекло, трещало дерево. Грохот ломающейся арматуры пронесся по всему особняку и напоследок перерос в настоящую лавину. Слим еще не сошел с крыльца. Я крикнула, чтобы он возвращался к нам, но мой бойфренд так и стоял, вцепившись в дверную ручку, когда весь проклятый особняк расползся, как плохо взбитое суфле: кирпичи и цемент обрушились вниз, взметая облако пыли, которое ветер потащил прочь от обрыва, в нашу сторону. Я прикрыла лицо, чувствуя, как дрожит почва под ногами, вслед за чем наступила неестественная тишина. Гроза по-прежнему бушевала над скалами, но я слышала лишь, как дождь поливает гравий, и думала о том, что этот звук очень напоминает умеренно громкие аплодисменты.