От нуля до плюс бесконечности (СИ)

-А что если он…

-А что если он, а что если они, а что если она, а что если не ты это сделаешь, а какая-нибудь медсестра? Смотри, в каких коротеньких халатах они ходят!

Она выдыхает и с усмирительным взглядом смотрит на меня.

-Хорошо.

-Отлично!

***

Через час я уже была готова отправляться домой, но не помочь Софи с первым шагом – было невозможным.

-Чего ты там копаешься? – говорит она мне.

-Не мешай! Я думаю как всё прокрутить…

-Может быть это плохая идея?

Я смотрю на неё и у меня возникает идея. Я подбегаю к ней и снимаю её очки, затем взъерошиваю волосы и перекладываю их на другой бок.

-Ты выглядишь потрясающе, почему ты раньше не ходила с такой причёской?

-Я не привыкла к резким переменам.

-Ты обалденная.

В палату вновь заходит Вайт.

-Кажется, за мной приехали мои родители… пойду проверю, - я выхожу из палаты и подмигиваю Софи. Представляю, как ей сейчас неловко. Но, скорее всего, это чувство (влюблённость) скоро у неё пройдёт. Не бывает любви с первого взгляда.

Я спокойным шагом прогуливаюсь по больничным коридорам и наблюдаю за больными.

-… доктор сказал, что мне осталось пару месяцев, болезнь прогрессирует и съедает меня заживо, - мужчина лет тридцати трёх ходил взад-вперёд и с кем-то говорил по телефону,- да, я это чувствую…

Я остановилась напротив него и уселась на скамейку.

-Я стараюсь держаться, но ты же знаешь… у меня опускаются руки, но благодаря тебе и нашей семья я стараюсь бороться с этим каждый день, хоть и знаю, что толку в этом нет…

-«Интересно, какая у него стадия болезни, что он так говорит?» - подумала я про себя, и словила его взгляд на себе.

-Дорогая, я перезвоню..

Я начинаю метаться и уже хотела было встать и уйти, но он меня остановил.

-Как давно ты лежишь в этой больнице? – спрашивает меня он.

-Я…я…я только вчера приехала…и…

-У тебя порезаны вены?

-Что, простите?

-Ты хотела умереть, но, зачем? Жизнь одна и за неё стоит бороться!

-Иногда, у меня как и у вас, опускаются руки…

-Мне нечего терять. Всё, что смог – я уже отжил.

-Вы выглядите очень молодо. Сколько вам лет?

-Тридцать пять.

-Самый расцвет сил…

-Меня уже поборола болезнь, а ты такая молодая, красивая, юная! У тебя вся жизнь впереди.

Этими советами я скоро могу сытиться, но, к сожалению, они мне уже по самое горло. Я встаю и, шоркая кедами по кафелю, иду обратно до палаты. Я ничуть не жалею о том, что сделала, но жалею о том, что меня спасли.

Дохожу до палаты и вижу стоящую возле окна и одинокую Софи.

-Как всё прошло?

-Он сказал, что я могу обращаться к нему в любое время дня и ночи, дал свой номер телефона, а ещё сказал, что у меня мило перегибсована рука.

-Отлично,- я устало натягиваю улыбку, одалживаю у Софи телефон и звоню домой.

Папа и Нэлли приехали быстро. Доктор Вайт дал им лист с какими-то правилами, которые я теперь должна соблюдать. Но для меня это всё бред.

Домой я приехала вместе с Софи, хоть изначально отец и был против, но уговоры Нэлли он не выдержал и в итоге сдался.

Не знаю что, но во мне что-то щёлкнуло и я поняла, что Нэлли действительно не плоха, да, пускай она местами шутит не смешно, но она поменялась. Насчёт папы ничего не могу сказать, по мне он всего лишь прикидывается, чтобы не усугубить ситуацию со мной.

Вот уже второй час я, Нэлли и Софи кружимся на одной кухне и готовим ужин. Точнее пытаемся. Ведь в четыре руки справиться куда сложнее, нежели если бы их было шесть.

-Ну что девочки, кажется, мы неплохо потрудились, - говорит Нэлли.

-Как всё аппетитно пахнет! – облизываясь говорила Софи.

-Мне кажется, нужно уже садиться за стол.

-Да, ты права. Я сейчас позову Мичарта и мы можем приступить. Мичарт..- Нэлли уходит с кухни и мы остаёмся один на один с Софи.

-Я никогда не была у тебя дома. У тебя тут так потрясающе!

-А я бы всё променяла, лишь бы не находиться тут больше ни минуты.

-Ты преувеличиваешь. У тебя прекрасная семья, и Нэлли совершенно не такая, как ты её описывала.

-Тебе кажется, - я делаю пару глотков сока и вижу, как спускается папа. Весь  деловой, в рубашке, галстуке. Осталось ему только сбрить щетину и можно хоть на бал с ним идти.

-Как прекрасно пахнет! – говорит он, и кладёт салфетку себе на колени.

-Значит, не зря старались, мистер Вивайс, - улыбается Софи и её щёки краснеют.

Я кладу виноградинку в рот, потому что больше мне ничего не лезет в рот, причём со вчерашнего дня.

-Кстати, Кэрл, - обратился папа,-  я переделал ванную комнату, и спрятал всё спиртное в доме, сигареты ты также не найдёшь…

-Твоё право, но не обязательно об этом говорить при гостях.

-Я просто ставлю тебя в известность.

Я делаю вид, что не слышу его, чтобы не взбеситься и не наделать ещё чего-нибудь.

Вечер шёл на славу, но это был самый тяжёлый мой «ужин» в жизни. Такого напряжения между нами я ещё никогда не ощущала на себе. Каждый кусочек мяса встревал у каждого от злости, когда кто-нибудь, в частности папа, говорил какие-то несовместимые вещи.

-Пока, Софи, я думаю, ты скоро придёшь к нам вновь, - говорила Нэлли.

-Конечно, я теперь буду скучать по вашей еде, - смеётся она, - до свидания мистер Вивайс!

Я обнялась с Софи и помахала ей вслед.

Захожу в свою комнату и вижу, как она переделана. Убраны все колющие и режущие предметы, а все торчащие когда-то гвозди забиты. Все острые углы на тумбочках и кровати спилены. Теперь это не комната, а камера для психбольного. По привычке плюхаюсь на свою кровать лицом в подушку. Как всегда, без стука заходит Нэлли.