Неправильный Дойл

3

«Мерседес» застрял в плотном движении на подъездной дороге, тянувшейся вдоль дамбы. Перед ними на полмили – рубиновые габаритные огни, непрерывным потоком двигающиеся к белому куполу «Арены солнечного побережья» Билокси. Длинные пальцы прожекторов бесстыдно скользили по темным кучевым облакам, нависающим, словно женские груди. Из-за облаков показался последний слабый луч солнца и тут же исчез. Пока «мерседес» медленно полз вперед, Дойлу удалось разглядеть надпись на огромном транспаранте, свисающем с опор прямо под куполом: НОЧЬ БОЯ.

– Кто дерется? – спросил Дойл, нарушая тишину.

– Эспозито и Флеминг, – сказал Фини. – Эспозито – спик, [152] Флеминг – ниггер. Значит, драка будет жаркой. Если Эспозито выиграет, то получит право выступать против Де Ла Хойи в Гардене через два месяца. Чего это я тут распинаюсь? Ты здесь не для того, чтобы смотреть бой, не забыл?

– Точно, – сказал Дойл.

Фини возился с климат-контролем, меняя температуру в салоне, и не заметил, что машина впереди внезапно остановилась. Он надавил на тормоз, шины завизжали по влажному асфальту. Машина дернулась и замерла в дюйме от бампера передней. Фини ударил кулаком по рулю и резко повернулся к Дойлу.

– Чего ты молчал, идиот? – закричал он.

– Я думал, ты за рулем, – спокойно сказал Дойл. Фини вытащил из-под куртки «ругер» и направил Дойлу в висок.

– Выметайся и шагай пешком, пока я не всадил пулю тебе в голову, ты, долбаный умничающий ублюдок!

Дойл вылез из машины, хлопнул дверью и пошел пешком.

Фини открыл окно.

– Бар на стадионе в вестибюле С, придурок, – крикнул он. – Через час.

Протискиваясь между машинами, Дойл брел по ужасной грязи к стадиону, возвышавшемуся над парковкой, точно огромный гриб. Мужчины и женщины в машинах, мимо которых он проходил, демонстрировали этническую принадлежность боксеров. Большинство были темнокожими, как Флеминг, и выглядели так, словно приехали на вечеринку в стиле 30-х годов. Сияние атласных отворотов, фетровые шляпы с узкими полями, массивные украшения и – что было просто невероятно – мех. Громкие звуки труб марьячи [153] раздавались из случайно попавшего сюда пикапа, украшенного мексиканским триколором. Через десять минут Дойл добрался до стадиона, отдал половинку билета человеку в красной спортивной куртке у турникета и поднялся на переполненном эскалаторе в вестибюль С. Там он нашел бар, точнее, ирландский паб под названием «Боксер», который был пуст, несмотря на скопление испытывающих жажду зрителей в вестибюле. На плакате, с внутренней стороны двери, были изображены два белых боксера со старомодными загнутыми усами в классической стойке девятнадцатого века: лицом друг к другу, кулаки сжаты, ноги расставлены.

Дойл прошел внутрь и сел у стойки. Бармен, мужчина с мясистым лицом и двойным подбородком, в белой рубашке с короткими рукавами и галстуке-бабочке, отложил в сторону программу скачек и подошел к нему. Еще до того, как он открыл рот, Дойл знал, что он ирландец.

– Что вам налить? – спросил бармен.

Дойл ответил, бармен налил порцию бурбона, медленно нацедил кружку «Гиннесса» через ложку с отверстиями и поставил все это на стойку.

– А где все? – спросил Дойл, оглядевшись вокруг. – Я думал, у вас сегодня прибыльный вечер.

– Это не те клиенты, которых здесь рады видеть, – сказал бармен. – Разодетые ниггеры и их телки не наша публика, если понятно, о чем я.

– А вы ожидали балетную тусовку?

Бармен нахмурился и вернулся к своим скачкам.

Через несколько минут вошел Фини и сел через два стула от Дойла.

– «Гиннесс», Шон, – сказал он бармену.

Бармен снова отложил программу и налил кружку пива.

– Ну что, встретил моего Дойла? – спросил Фини.

Бармен испуганно подпрыгнул и метнулся к чему-то под стойкой.

– Успокойся, парень, – засмеялся Фини. – Это другой Дойл. Тот Дойл наверху, в ложе Грека. Ну, по крайней мере, у нас такие сведения.

Бармен расслабился.

– И как вы собираетесь вытащить его оттуда? – Он протянул Фини кружку пива.

– Как мы достанем того Дойла, решать этому Дойду, – сказал Фини. Он сделал большой глоток, вытер рот тыльной стороной ладони и стал медленно поворачиваться на стуле, пока не оказался лицом к Дойлу. – Вот твои инструкции, тупица, – ухмыльнулся он. – Повторять не буду, так что слушай в оба. Все очень просто: ты поднимаешься в VIP-ложу в вестибюле F, забираешь Дойла из ложи Грека и приводишь в бар. Это трудная часть твоего задания. Мне все равно, как ты это сделаешь, единственное условие – ублюдок должен быть живым, потому что сначала мы хотим задать ему пару вопросов. А теперь легкая часть задания. За этой дверью, – он указал на металлическую огнестойкую дверь на дальней стене, – коридор. В конце коридора лифт. Ты садишься с Дойлом в лифт и нажимаешь кнопку SB, то есть подвальный этаж. Там стоит машина, припаркованная у дальней стены возле мусорных баков, и в ней жду я. Ты суешь его в багажник, и мы едем обратно в «Пески», где нас встречает Иисус с полным комплектом своих инструментов, налаженных и готовых к работе.

– Инструментов? – переспросил Дойл.

– Точно, – сказал Фини. – Орудий его ремесла. Бормашины. Электрические хреновины, которые прицепляют к мошонке бедняги, чтобы он получил небольшой, но ощутимый удар током. Хирургические пилы… в общем, понятно. Иисус – долбаный эксперт. Настоящий умелец, правда, Шон?

Бармен кивнул.

– Что-то вроде одаренного идиота, [154] помешанного на пытках.

– А что будет потом? – спросил Дойл.

Фини усмехнулся, показав свои острые зубы.

– Потом мы зададим вопросы, получим ответы, которые проверим с помощью пары телефонных звонков, а когда все закончится, ты отвезешь его в одно место на заливе и прикончишь, как и задумано.

– Я? – спросил Дойл и судорожно сглотнул.

Фини сложил из большого и указательного пальцев пистолет.

– По-моему, лучше всего работает выстрел в затылок, – сказал он. – Но тебе, наверное, это уже известно, не так ли, Стрелок? Ты пустишь его поплавать, и мы вернемся в Делавэр.

– Отлично, – сказал Дойл. – По крайней мере, с доставкой на дом.

Бармен прокашлялся.

– Во всем этом есть одна загвоздка, – сказал он. – В ложе Грека сегодня список гостей, и они тщательно проверяют входящих, вот.

– Организация, – Фини поднял острый подбородок к потолку, словно обращаясь к кому-то, свисающему со звукоизолирующих плит. – Организация меня совершенно не волнует. Как я сказал, все в руках нашего друга Дойла. Этот человек известен, знаешь ли. С оружием управляется дьявольски быстро. Должен признаться, я видел его за работой. Помнишь беднягу Галлахера?

Бармен кивнул.

– Это наш приятель его прикончил.

Бармен мрачно взглянул на Дойла.

Дойл встал и схватился за край барной стойки, чтобы успокоить трясущиеся руки.

– Так как я его узнаю? – Он старался, чтобы голос звучал ровно и уверенно.

– Это просто, – сказал бармен. – Ты увидишь ирландца, грека и кучу негритят. Ирландца ты отличишь, это точно.

Фини сунул руку в карман куртки, снова вытащил пистолет, на этот раз «беретту» двадцать второго калибра, и осторожно положил на стойку.

– Тебе это может понадобиться, Стрелок, – сказал он.

Дойл посмотрел на пистолет, короткое дуло было направлено прямо на него. Он робко поднял его, взвесил в руке. Пистолет был легким и каким-то несерьезным – ничего общего с тяжелым и внушительным кольтом «уокер», который когда-то помог выиграть войну с Мексикой. Это было не оружие – просто злая маленькая смерть, изготовленная какими-то станками из металлического сплава, углерода и высокопрочного пластика. Орудие убийства, которое предпочитают наемные убийцы и трусы.

– Нет, спасибо, – сказал Дойл и положил пистолет обратно на стойку.